Андрей Васильев - Файролл. Право выбора [litres]

– Ну не знаю, они же тоже люди? – усомнился я.

– Им в первый рабочий день торты по отделам разнесут, – пояснил Азов. – Никого не обидят. Или не разнесут, это как они работали.

– Разумная система, – отметила Вика. – Сразу человек понимает – довольны им или нет. Никаких разговоров, никаких сомнений. Выдали тебе пирожное весом в сто пятьдесят грамм – значит, работай лучше. Или вот этот торт – сразу ясно, что ты можешь спать спокойно.

– Если бы спокойность сна определялась только весом торта, то жизнь была бы прекрасна. – Я налил себе кипятка и опустил в него пакетик с чаем. – Я бы тогда вовсе ни о чем не печалился.

– А о чем печали у тебя, отроче младо? – Азов хитро улыбался. – Что, поднавалилось, пока меня не было?

– Сказал бы, что нет, так ведь совру тогда. – Я с одобрением посмотрел на Вику, которая плюхнула мне на тарелку изрядный кусок торта. – А врать я не люблю. Умею – но не люблю.

– Вик, спасибо тебе. – Азов глянул на девушку, та понятливо кивнула и вышла из кухни, поставив нам задачу убрать торт в холодильник, в случае если мы его не доедим.

– Ну, что у тебя? – тон Азова поменялся, он стал деловитым.

– Завтра встречаюсь с моим замом по клану, – загнул я один палец. – Послезавтра с Еремой. А потом уезжаю в Касимов. Этих трех вещей мне лично за глаза.

– Ну, с барышней повстречаться – одно удовольствие. – Азов снова заулыбался. – Ерема и его сотоварищи сейчас не опасны. А Касимов? Ну, что Касимов… Перетерпи. Водки выпей.

– Я ее там наверняка и без вашего совета пить буду, – заверил я его. – Чего там еще делать-то?

– Так, а в чем тогда печаль? – не понял Азов.

– Помимо патриархального уклада, ее родителей и безумной сестры? – уточнил я. – Да во всем, начиная с дороги. А если на трассе нас встретят два джипа и всех покрошат в мелкий винегрет? У меня, например, на пули аллергия сильнейшая, я от них весь дырками покрываюсь.

– Ладно, это все лирика. – Азов отмахнулся. – Не будет ничего. Прикрытие я тебе выделил будь здоров, случайности исключать не стоит, но от прямых и явных угроз тебя защитят и на дороге, и на месте. Но это как с Касимовым дело будет обстоять. Теперь по двум другим встречам. С барышней где пересекаешься?

– В «Капитале», на Кузнецком, – ответил я. – В два часа пополудни.

– Ага. – Азов покивал. – А с долгополым?

– Кем? – не понял я.

– С Еремой, – кротко пояснил Азов.

– Это пока не знаю, – открестился я. – Это звонить надо.

– Так и звони. – Передо мной на стол лег телефон. – Чего ждать?

– А он трубку может не взять, – засомневался я. – Номер-то не мой определится?

– Возьмет, – заверил меня Азов. – Да и с чего ты взял, что там вообще какой-то номер высветится?

– Да? – Я недоверчиво посмотрел на телефон. Не хотел я никому звонить, если по правде. – Надо пойти, номер его найти.

– Не надо. – Рядом с телефоном легла знакомая мне бумажка. – Все есть. Звони, дружище. А встречу ему назначь все там же, в «Капитале», чего мудрить? Часиков на…ммм… На одиннадцать – тебе же еще собираться на малую родину твоей благоверной.

– Чего мне делать? – хекнул я. – Нищему собраться – только подпоясаться.

– Это ты так думаешь, – назидательно произнес Азов. – А Вика думает по-другому. Понятное дело, к упаковке вещей и подарков она тебя не допустит, но сидеть рядом ты обязан.

– Ну да, – согласился с ним я. – Иначе прозвучит волшебное «Можно подумать, мне одной это нужно».

– Верно, – кивнул Азов. – Хоть по факту ей одной это и нужно. Звони.

Я набрал номер, и после третьего гудка трубку на той стороне в самом деле сняли.

– Слушаю. – Это был Ерема.

– С праздником, – радостно сообщил ему я. – Это Никифоров, звоню, как и обещал!

– Рад слышать вас, – чуть помедлив, ответил Ерема. – И вас с праздником, и с этим, и с грядущим!

– Я чего сказать хотел. – Рассусоливать не стоило. – Вы хотели увидеться – так я готов. Как насчет послезавтра, часиков в одиннадцать?

К моему великому удивлению, Ерема не стал задавать лишних вопросов и согласился на все предложения, которые прозвучали.

– Ну, вот и славно, – телефон был изъят из моей руки и отправился обратно в карман пиджака Азова. – Ладно, я пойду, поздно уже.

– Илья Палыч. – Я все-таки решился задать этот вопрос. Может и не стоило, но профессиональное любопытство победило разум. – Как так вышло…

– Правильный расчет, чрезмерная уверенность в себе кое-кого слишком шустрого и верно использованная информация, – даже не дослушал меня Азов. – Если хочешь, я могу рассказать и детали, только вот…

– Не надо. – Теперь инстинкт самосохранения взял верх надо любознательностью. – Вы здесь, вы в порядке – мне этого достаточно. И – я правда рад, что вы вернулись. Честно.

– Верю, – абсолютно серьезно ответил мне Азов. – Вот еще что. Вика думает, что ты завтра едешь по моему заданию, так что не болтай лишнего. Это мой тебе подарок.

– Ценю. – С плеч упал камень. Я все гадал – как завтра ей на уши лапши навешать, чтобы на скандал не нарваться, а тут все просто оказалось.

– И еще. – Азов показал пальцем на перстень. – Завтра его не надевай на встречу, а вот послезавтра – обязательно прихвати.

– Да я бы и рад, только он не… – я хотел показать безопаснику, что он не снимается, но перстень легко соскользнул с пальца. – Ой.

– Вот и славно. – Азов поднялся со стула. – В двадцать минут второго будь готов, за тобой придут. И не волнуйся – все пройдет гладко, я в этом уверен.

И он оказался прав – Вика рылась в сети, дозаказывая в каких-то магазинах, которые даже и в выходные работали, дополнительные подарки для друзей и близких, и только отмахнулась от меня, когда я сказал ей, что отъеду. До центра же мы домчались без пробок, и без пяти два я вошел в подвальное уютное помещение пивного ресторана.

– У вас заказан столик? – спросил меня официант, но ответить ему я не успел, поскольку из-за моей спины раздался звонкий девичий голос:

– Надеюсь, иначе все окажется совсем уж печальным.

– Я вызываю чувство скорби и жалости? – поинтересовался я, не спеша поворачиваться.

– Ну, не до безумия. – А голос звонкий, задорный, с нотками иронии. Везет мне в последнее время на молодых да ранних, словно искушает меня кто-то прямо как какого-то Святого Антония свежей девчатиной. – По крайней мере, желания усыновить тебя у меня не возникает.

– Ну и зря. – Я повернулся и нахальным взглядом окинул стройную девичью фигурку в расстегнутой белоснежной шубке. – Я был бы славным пасынком, милейшая Кро, хотя и с определенными эдиповскими наклонностями.

На всякий случай надо было катнуть пробный шар – а вдруг это не Кролина? Не хотелось бы казусов.