Алан Фостер - Чужой-3 (перевод А.К. Андреева)

— Только не надо ссылаться на оборудование. Что вы можете сказать о состоянии потерпевшей?

Чувствуя, что на него устремлено внимание всех собравшихся, всего населения планеты, Клеменз не сводил глаз с начальника колонии.

— Кажется, серьезных повреждений нет. Большей частью следы ушибов и кровоподтеки. Возможно, у нее сломано ребро. Но даже если это так, то там не открытый перелом, а всего лишь трещина. Потенциально более опасно то обстоятельство, что пациентка была слишком резко выведена из состояния гиперсна. — Собираясь с мыслями, Клеменз немного помолчал. — Конечно, я всего лишь фельдшер, но даже я понимаю, что ей понадобятся консультации врачей-специалистов. Если человек выходит из гиперсна внезапно, без предварительной биофизической подготовки, могут возникнуть самые разнообразные проблемы. Непредсказуемые побочные эффекты, нарушение ритма дыхания, осложнения в системе кровообращения, разрыв клеточных мембран и все такое прочее, о чем я не имею ни малейшего представления. Я даже не знаю, как диагностировать такие нарушения, и уж тем более понятия не имею, как их лечить. Надеюсь, бригада спасателей будет оснащена медицинским оборудованием.

— Она будет жить? — спросил Эндрюз.

Клеменз неодобрительно покачал головой. Как

всегда, начальник слышит только то, что хочет слышать.

— Думаю, с ней будет все в порядке, если позднее не появятся новые осложнения. Только не стоит официально ссылаться на мое мнение. Особенно если вы будете обращаться к дипломированному врачу.

— А чего ты испугался? — хихикнул кто-то за спиной Клеменза. — Как бы тебя не поймали на том, что ты не умеешь лечить?

Несколько заключенных злорадно расхохотались. Эндрюз прервал казавшуюся неизбежной перебранку и даже не дал ответить Клемензу.

— Послушайте, кажется, среди нас нет наивных детей. В интересах каждого из вас женщина не будет выходить из лазарета до прибытия бригады спасателей. И уж во всяком случае нигде и никогда не появится без сопровождения. С глаз долой — из сердца вон, не так ли? — Желания как-то прокомментировать краткую речь начальника колонии ни у кого не появилось. — Поэтому давайте вернемся к своим каждодневным обязанностям и не будем волноваться из-за пустяков. Возражений нет? Вот и отлично. — Он встал. — Благодарю вас, джентльмены.

Никто не шелохнулся. Диллон повернулся к собравшимся и негромко сказал:

— Порядок.

Заключенные зашевелились и, разделившись на группы, отправились по своим рабочим местам.

Эндрюза нисколько не смутило такое завершение собрания. Он ничего не имел против таких безобидных проявлений демонстративного неуважения. Они позволяли снять напряжение и предотвращали случаи куда более серьезного неповиновения.

Собрание прошло примерно так, как Эндрюз и ожидал. Он полагал, что неплохо разобрался в сложной ситуации, предупредил распространение нелепых слухов и сплетен. Вместе с Эроном он отправился в свой кабинет.

Впрочем, вынужден был признать Эндрюз, более информативный ответ Компании ему бы не помешал. Дорогу Клемензу преградил озабоченный Диллон.

— Ты что-то хотел сказать? — спросил Клеменз.

— Слушай, лекарь, на твоем месте я был бы поосторожней с этой женщиной.

Клеменз улыбнулся:

— Она не в таком состоянии, чтобы ее можно было всерьез опасаться. И потом, разве мы не должны дать шанс всем детям Божьим?

— Еще неизвестно, Божье ли она дитя.

Мужчины еще с минуту молча разглядывали друг друга, потом Диллон сделал шаг в сторону, пропуская Клеменза. Он еще долго провожал фельдшера взглядом, пока тот не скрылся в воротах, ведущих в тоннель D.

Женщина по-прежнему была без сознания, только теперь она не стонала — очевидно, ее уже не мучили сновидения. Клеменз проверил, не соскользнула ли игла для внутривенного введения раствора. Не располагая почти никакими данными о состоянии пациентки, он был вынужден ограничиться общеукрепляющими средствами. Помимо глюкозы и сахарозы раствор содержал толерантные антибиотики широкого спектра действия, модификаторы быстрого сна и обезболивающие средства. Во время аварийной посадки был безнадежно испорчен прочный медальон с личными данными, поэтому Клемензу пришлось обходиться без элементарной информации. Он облегченно вздохнул, не обнаружив никаких симптомов неблагоприятного воздействия лекарств. Слава Богу, у его пациентки не оказалось аллергических реакций ни на одно из введенных им веществ.

Клеменз удовлетворенно отметил, что сосуд с физиологическим раствором почти пуст. Значит, организм пациентки хорошо усваивал укрепляющие средства. Он провел сканером над грудной клеткой и головой женщины; прибор успокоительно мигнул зеленым огоньком. Клеменз приободрился, вылил в сосуд содержимое еще одной ампулы и положил руку пациентки так, чтобы обнажилась трехглавая мышца.

Глаза Рипли сразу открылись. Она внимательно смотрела на Клеменза, будто секунду назад лишь притворялась, что спит или лежит без сознания. Пораженный внезапным пробуждением пациентки и быстротой ее реакции, Клеменз заколебался. Глазами Рипли показала на сосуд в его руках:

— Что это?

— Устройство для внутривенного введения лекарств.

— Это я сама вижу. Вы поняли, что я хотела сказать.

Клеменз нерешительно улыбнулся:

— Это, так сказать, легкий коктейль, мое собственное изобретение. Помогает быстрее очухаться. Здесь адреналин, несколько специальных аналогов эндорфинов, парочка белков. Они придают коктейлю особый букет. Мне кажется, ваш организм достаточно окреп, чтобы усвоить эту адскую смесь. Через пять минут она распределится по всей кровеносной системе и вы почувствуете себя намного лучше.

Рипли по-прежнему настороженно смотрела на Клеменза.

— Вы врач?

Он пожал плечами и отвел глаза, словно вопрос поставил его в неловкое положение.

— Фельдшер. У меня всего лишь степень 3-С. Но на этой планете лучшего медика вы все равно не найдете. — Он подался вперед, оценивающе осматривая ее прическу. — Придется обрить вас наголо. Мне следовало бы сделать это сразу, но помешали более важные дела.

Испуганная Рипли приподнялась и села на койке, натянув простыню до самой шеи.

— Да не расстраивайтесь. Я не убийца. Хотя здесь вы встретитесь и с убийцами.

— Зачем брить голову?

— Это единственное надежное средство защиты от микропаразитов. Плотоядных членистоногих. На Фиорине живут особые виды. К счастью, человеческая плоть им не по вкусу — если не считать кератина в наших волосах. По какой-то таинственной причине ногти человека им не нравятся. Может, не та консистенция. Мы давно послали к черту научную классификацию и называем их просто вшами.