Жозеф Рони-старший - Звездоплаватели (авторский сборник)

Но Курам показал, что и он не робкого десятка. Он обвел широким жестом стоявших перед ним воинов, а затем, выразительно указав пальцев вниз, заявил:

— Люди с деревьев умрут, как насекомые, которые по вечерам роятся над водами озера…

Уамба презрительно отвернулся от него и что-то приказал Хегуме. Тот вновь затрубил в рог, и воины Гура-Занка построились в четыре колонны, по пятьдесят человек в каждой.

Но Курам не сдавался. Он обратился к вождю, взывая к его разуму:

— Остановись! Еще есть время заключить союз!

Но Уамба остался глух к его словам. И он, и его воины, вдохновленные недавней военной удачей, жаждали победы и над кучкой пришельцев, укрывшихся за возвышением.

— Уходи! — велел он Кураму. — Мы скоро встретимся!

Под улюлюканье Сыновей Звезды Курам и Гумра поспешили к лагерю. Следом за ними двинулись колонны Гура-Занка, но осажденные были уже готовы отразить нападение.

На холме, возле пулемета, залегли Айронкастль и один из негров. В центре оборонительной линии Сид приладил свое гигантское ружье. На флангах командовали Филипп и сэр Джордж, а остальные стрелки рассыпались по подковообразной насыпи, готовые открыть огонь по первому же сигналу.

— Вождя не убивать! — предупредил Айронкастль, все еще надеясь на заключение мира.

Вновь послышались звуки рога, и колонны свирепых дикарей ринулись к лагерю, черными реками обтекая его со всех сторон.

— Огонь! — скомандовал Айронкастль.

Пулемет, поворачиваясь на турели, перекрывал огнем подступы к лагерю по всему периметру. Ружье, способное своими разрывными пулями уложить и слона, изрыгало смерть, в клочья разрывая плоть. Дружные залпы на флангах свидетельствовали о слаженной работе Фаргейма и де Мара.

Результат получился ужасающий. Не менее пяти десятков воинов полегли на дальних подступах к лагерю, однако остальные, не понимая грозивший им опасности, продолжали упорно стремиться вперед, покрывая своими телами еще не видевшую такого побоища землю.

Однако зрелище искромсанных слоновьим ружьем тел вызвал, наконец, панику — осаждающие отступили, увлекая за собой тех, кто еще не попал под пулеметную мясорубку. Сыновья Звезды отхлынули черной волной, но звук рога вновь призвал их на штурм.

Навстречу бегущим двинулся отряд под командой самого Голубого Орла. Его осуждающий взгляд заставил отступивших вновь сомкнуть ряды и присоединиться к отборному воинству вождя.

Гертон с сожалением смотрел на рослых, молодых, сильных мужчин, которым суждено сейчас превратиться в прах из-за упрямства их предводителя, и очередь его пулемета взрыла пыль перед идущими — как последнее предупреждение им.

Однако это не остановило наступавших. Тогда Айронкастль установил прицел выше, и первый ряд воинов упал на землю, словно скошенный невидимым серпом. Ужас перед непонятной смертью, казалось, отрезвил остальных. Одни рухнули на колени и воздели руки к безмятежным небесам, другие отпрянули, затравленно озираясь по сторонам, третьи обратились в бегство, стараясь укрыться в спасительных зарослях кустарника.

Отряд Уамбы стремительно редел. И вот наконец он остался один, отделенный от лагеря грудой искалеченных тел воинов его племени. Смерть царила в его душе. Мощь его рода оказалась бессильной перед таинственными возможностями горстки людей-призраков: впервые в жизни он ощутил себя жалким шакалом перед царем саванны, львом. Его гордость потонула в океане безграничного унижения, перечеркнувшего легендарные подвиги непобедимых предков, да и само его существование.

Он отшвырнул прочь копье и, подняв дубину, закричал:

— Уамба заслужил смерть! Но он хочет умереть в честном бою! Кто придет и убьет меня?

Люди с высоты насыпи смотрели на поле битвы, усыпанное павшими, среди которых возвышался могучий негр, желавший кровью смыть нестерпимый позор поражения.

— Я доставлю ему это утешение! — решительно сказал Гютри, после того, как Фаргейм перевел слова Уамбы.

Рыжеволосый гигант схватил топор, валявшийся возле кострища, перепрыгнул через кучу еще не остывших углей и устремился к Голубому Орлу. Тот никогда прежде не видел подобного великана, и облик этого бледнолицего на миг ошеломил Уамбу. Но он тут же радостно рассмеялся — предстоял славный бой, в котором даже смерть может стать подвигом.

Но высшие силы сегодня отвернулись от вождя Гура-Занка. Его дубина, удары которой не раз раскалывали головы врагов племени, словно гнилые орехи, оказалась бессильной перед топором в руках гиганта. Уамба даже не успел сообразить, какой же камень привязан к топорищу, как тот вонзился в твердое дерево дубины, выбив ее из рук Голубого Орла.

Обезоруженный и ошеломленный, Уамба ждал рокового удара, но рыжеволосый только рассмеялся ему в лицо и вдруг, неожиданно ухватив негра за пояс, рывком взвалил его на плечо и в несколько прыжков оказался на насыпи.

По саванне прокатился оглушительный стон — это Гура-Занка оплакивали своего вождя, которого забрали к себе жуткие призраки, изрыгавшие огонь.

Сид между тем поставил своего пленника на землю и обратился к Айронкастлю:

— Дядя, вы, кажется, хотели поговорить с этим верзилой? Так получите его — прямо с доставкой на дом!

Уамба впервые оказался перед существами, не похожими ни на его народ, ни на лесных людей. Уперев руки в бока и широко разинув рты, они оглушительно хохотали. Голубой Орел затравленно смотрел на них, ощущая, как леденеет от ужаса тело. Охвативший его страх ничем не напоминал те чувства, которые испытывает человек перед лицом смерти: подобное внутреннее трепетание вызывал, скорее, вид урагана, перед грозной мощью которого безоружна любая смертная тварь.

Да и чем иным, как не промыслом высших сил, можно было бы объяснить гибель сотни воинов Гура-Занка, в то время как из этих существ не пострадал ни один, хотя в них летели стрелы и копья, от которых всегда гибли и люди, и звери.

Чтобы не видеть бесцветных лиц победителей, Уамба перевел взгляд на озерную гладь, но даже она казалась теперь враждебной. Из оцепенения его вывел спокойный голос, старавшийся правильно произносить слова на языке Гура-Занка. Он обернулся на звук, и увидел старого негра, который прежде уже говорил с ним.

Подкрепляя слова жестами, Курам спрашивал Уамбу, готов ли тот — в обмен на жизнь вождя и воинов племени — отказаться от враждебных замыслов и стать другом пришедших с севера людей?

Глубокое удивление охватило Уамбу. Его мировоззрение, основанное на личном опыте и опиравшееся на опыт предков, заключалось в том, что всем сущим правит сила. Слабого ждет лишь жертвенный костер… Но опыт подсказывал ему и другое. Эти странные пришельцы, несмотря на свое жуткое оружие, почему-то не хотят уничтожать людей саванны. Более того, они зачем-то ищут в них союзников. Уамба не мог объяснить их поведения, и от этого неожиданно испытал невероятное, всепоглощающее любопытство! В его мире случилось нечто невиданное, и ему дарована возможность самому испытать удивительное и непостижимое!