Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

- А я и не боюсь. Что вы мне сделаете? Отлупите? Если я шпион, это вам не поможет… Замуруете здесь навеки? - Он глянул с насмешкой.

А они смотрели на него серьёзно, без самых маленьких улыбок. Будто что-то решали. Мальчик вздрогнул. Он вдруг ощутил, что сейчас не совсем игра. Вообще не игра. Он знал, что среди лицейских мальчишек есть всякие. Есть и такие, что прошли во время партизанских стычек огонь и воду. Видели, как убивают, и, кто знает, может быть, и сами стреляли в живых людей. Такие могут, наверно, и замуровать…

Нет, эти не могут. Андрюшка не может. Музыкант не может. И вот этот, в оранжевой майке… И вот тот - в жёлтой рубашке и с жёлтыми соломенными волосами. У него хорошее имя - Денёк.

Денёк сказал:

- Говоришь, не подслушивал. Тогда скажи, пожалуйста, что делал у щели?

Ящерка беспокойно шевельнулась в кармане. Может, хотела выручить мальчика? И мальчик решился. Он высадил ящерку на ладошку.

- Вот… Я гонялся за ней. Мы играли…

Ребята повскакали со ступеней. Окружили мальчика. Навалились на плечи друг другу, кто-то поднял над головами фонарь.

- Ух какая… - ласковым шепотом сказал курчавый мальчишка.

- Это геккон, - определил Денёк.

- Сам ты геккон. Это каменка, - возразил мальчишка в оранжевой майке. - У гекконов не такой узор…

- Эй, не мешайте! У неё хвост может отвалиться. У них легко хвосты отрываются.

- Другой вырастет…

- Когда ещё вырастет!

- А это редкая порода?

- Ой уж редкая! У нас в Жёлтых Камнях таких тысячи!

- Зато она ручная, - сказал мальчик, слегка сгибая пальцы, чтобы прикрыть ящерку от желающих её потрогать и погладить.

- Как это - ручная? - спросил мальчишка в оранжевой майке. - Дрессированная?

- Нет. Но она меня знает, мы вместе играем…

- А у нас в Орехове… - начал кто-то. Но Музыкант перебил:

- Поглядели, и хватит. Садитесь.

Все послушно расселись на ступеньках, и Денёк сказал мальчику:

- Садись и ты.

И опять все стали смотреть на него. Правда, уже не так подозрительно.

Музыкант задумчиво проговорил:

- Ну и что же нам с тобой делать?..

Мальчик понял, что пришла решительная минута. Он зажмурился и отчаянно попросил:

- Возьмите меня к себе!

Они не ответили, только запереглядывались. Курчавый вполголоса сказал:

- Ага… А потом разболтает.

- Я ничего не разболтаю! - клятвенно пообещал мальчик. - Если бы я хотел, я давно бы мог про вас разболтать.

Все насторожились, а Музыкант строго спросил:

- Про нас? А что ты знаешь?

Мальчик понял, что назад пути нет.

- Много знаю. Знаю, где ваша лодка спрятана, чтобы через Реку плавать. Знаю, что вы в Пустой Город ходите. И что вы поклялись никогда не ссориться, если даже с разных берегов… Только не знаю, кто такие ветерки…

Он замолчал, и тишина сделалась такой, что опять страшновато стало. В фонаре потрескивало нагретое железо.

Музыкант спросил - уже не строго, а печально:

- Как ты про это выведал?

- Я не нарочно, - слегка покривил душой мальчик. - Но щелей-то в камнях много. А я тут все закоулки знаю, мы ведь давным-давно здесь живём… - Он осмелел и улыбнулся. - И глаза вы мне зря завязывали, этот погреб я тоже знаю…

Денёк вдруг засмеялся:

- А мы-то думали, что полный секрет…

Мальчик вздохнул:

- А у вас и так полный секрет. Кроме меня, никто не знает, а я не выдам. Если не возьмёте к себе, всё равно не выдам, я не предатель.

- Возьмём, наверно, - серьёзно сказал Музыкант. - Что ж теперь… Вы как думаете? Ты как, Денёк?

- Я? Ну, пожалуйста, я не против. Даже наоборот.

- А другие?

- Да ладно, - усмехнулся Андрюшка. - Только не испугался бы…

- Пусть клятву даст, - сказал Лётчик. - Где листок?

Кто-то зашуршал бумагой. Лётчик вытащил из воротника длинную иглу.

- У нас кровью расписываются. Не боишься?

Мальчику стало неуютно и зябко, но он протянул руку без задержки. И быстро заговорил:

- А правда, что в Пустом Городе само собой кино крутится в пустых кинотеатрах? В нашей школе… ой… в нашей школе ребята говорили, что…

- Правда, правда, - усмехнулся Музыкант. - Пиши.

Мальчик мизинцем с красной капелькой вывел на мятом листе своё имя.

- Кино не само крутится, - сказал Денёк. - Его крутят ветерки.

- А кто они такие? - опять спросил мальчик. Он был теперь полноправным членом мальчишечьего братства, он мог спрашивать про все тайны.

- Слушай… - сказал Денёк.

Оказалось, что ветерки - это маленькие ветры, которые живут в лесах, в скалах и в пустых переулках. Они живые. Некоторым очень много лет - целая тысяча. Но они всё равно как мальчишки. И многие из них умеют превращаться в мальчишек, потому что раньше были настоящими, такими, как нынешние ребята.

Эти ветерки давние, вечные…

А есть и другие. Это обыкновенные мальчишки, которые умеют иногда делаться ветерками. Умеют превращаться в маленькие спиральные вихри и мчаться куда хочешь - стремительно и неуловимо. Такому мальчишке не страшна любая высота и любые враги. Он и погибнуть по-настоящему не может, в крайнем случае превратится в ветерка навсегда…

- И вы все - ветерки? - с недоверием и восхищением прошептал мальчик.

- Не все пока, - объяснил загорелый Андрюшка. - Кое-кто ещё готовится. Нас тут в лицее много таких… Станем ветерками - никого не будем бояться. Даже т е х, к о т о р ы е в е л я т.

- А разве они есть? - удивился мальчик.

Музыкант усмехнулся.

- А как сделаться ветерком? - спросил мальчик.

- Сначала надо переплыть Реку, - объяснил Денёк. - Хотя бы один раз. Это не просто река, а такая… ну, вроде волшебной границы. Потом надо побывать в Пустом Городе. Там на Башне Ветров написано заклинание ветерков. Его надо выучить…

- И всё?

Это было так просто!

- Не всё, - сказал Музыкант. - Потом самое главное. Надо забраться на высоту и не испугаться - прыгнуть вниз…

- Как ты за пистолетом? - спросил мальчик.

- При чём тут это… - неохотно сказал Музыкант. - Я тогда и не слыхал ещё про ветерков… Надо не бояться и прыгнуть. Тогда станешь невидимкой и полетишь.

Мальчик подумал. Потом спросил нерешительно:

- А если будешь очень бояться, но всё равно прыгнешь? Тогда получится?

- Получится, - сказал Денёк. - Главное, чтобы перебороть страх…

В это время в щель донеслась хриплая игра сигнальных рожков.

Воспитанников построили на дворе широким квадратом. Директор Чуф, морщась, оглядывал пёстрые и неровные шеренги. Рядом с ним стояли классные надзиратели. Только они, учителей не было.

Мальчик, разумеется, был не в строю. Он забрался до половины на железную лестницу башни и оттуда всё видел. И всё слышал - каменная подкова крепости отражала и доносила любое слово.

Мальчишки стояли тихо и понуро. Директор Чуф, двигая кадыком, отчётливо говорил:

- Раньше мы были терпеливы. Мы только предупреждали. В крайнем случае наказывали очень мягко. Трое суток в штрафном каземате - самое большее, что получали те, кто плавал через Реку или посещал Пустой Город. Опыт показал, что эти меры не принесли результата. Число нарушителей лицейской дисциплины неуклонно растёт. И посему… - Чуф передохнул и молча подвигал кадыком. - Посему высшее начальство потребовало от меня - и я отчётливо понимаю необходимость этого требования - принять самые решительные меры… - Он кивнул надзирателю Кате - круглому человечку с гладким и белым, как тарелка, лицом.