Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

— Извините, офицер, — рассыпался я в извинениях и, полный раскаяния, тут же подписал протокол, после чего пулей бросил машину вверх и вперед, чтобы сразу же уйти от погони, если она последует. Набрав высоту, я тотчас же сменил номера и код машины. Старик предусмотрел все до мелочей!

Зато он не был высокого мнения обо мне. Я попытался было доложить о случившемся, но он сразу же оборвал меня и велел двигаться прямо в отдел.

Там с ним уже была Мэри. Он выслушал меня, ворчливо перебив лишь в нескольких местах.

— Вы многое увидели из того, что произошло с нами? — спросил я, закончив свой доклад.

— Передача прекратилась, как только вы пересекли шлагбаум, — скривился Старик. — Ты, наверное, понимаешь, парень, что на президента не произвело особого впечатления то, что он увидел?

— Догадываюсь.

— Он велел мне выгнать тебя с работы в шею!

Я оторопел.

— Но ведь я точно выполнял все… — начал было я оправдываться.

— Заткнись! — прорычал Старик. — Я сказал ему, что он может увольнять меня, а не моих подчиненных. Ты, разумеется, круглый болван, — продолжал он спокойно, — но в такое время нельзя разбрасываться даже такими.

— Спасибо.

Мэри бесцельно бродила по кабинету. Я пытался встретиться с ней взглядом, но она очень сосредоточенно рассматривала предметы обстановки. Затем она остановилась за стулом Джарвиса и подала Старику такой же знак, как и в случае с Барнесом.

Я ударил Джарвиса своим лучеметом по голове, и он сполз на пол.

— Назад, Дэвидсон! — крикнул Старик. Его лучемет был наведен на грудь Дэвидсона. — Мэри, а вот этот?

— Он в полном порядке.

— А тот?

— Сэм чист.

Взгляд Старика ощупал нас всех, и никогда я не чувствовал себя столь близко от смертного порога.

— Закатайте рубахи, — приказал он.

Мы молча повиновались. Мэри оказалась права. Теперь я стал сомневаться в том, узнаю ли я вообще о том, что паразит овладел мной.

— А теперь у него, — приказал Старик. — В перчатках!

Мы разложили тело Джарвиса на полу и осторожно разрезали его одежду. Живой экземпляр слизняка был в наших руках!

Я почувствовал, что вот-вот меня вырвет, Мой желудок не мог перенести мысли о том, что эта мерзость была прямо рядом со мной на всем пути из Айовы. Я не брезглив, но это должен испытать каждый, чтобы иметь право осуждать меня.

Я сглотнул слюну и предложил:

— Давайте снимем его. Может быть, мы еще сможем спасти Джарвиса.

Я не думал, что такое на самом деле возможно. Во мне укоренилось предубеждение, заключающееся в том, что всякий, кем владела некоторое время эта мерзость, был безвозвратно искалечен.

Старик жестом предложил им отойти.

— Забудьте о нем!

— Но…

— Выбросьте из головы! Если его и можно будет спасти, то некоторая задержка не имеет значения. В любом случае… — Он замолчал, и я понял, почему. Я знал, что он имеет в виду. Нас всегда можно пустить в расход. Народом же Соединенных Штатов рисковать нельзя.

Старик, держа наготове оружие, продолжал наблюдать за существом на спине Джарвиса.

— Свяжись с президентом, — обратился он к Мэри. — Специальный код — 0-0-7.

Мэри подошла к столу Старика, что-то сказала в микрофон. Мое внимание было целиком привлечено к паразиту. Он не делал попыток покинуть своего «хозяина».

— Я не могу к нему прорваться, — сообщила через минуту Мэри. — На экране один из его помощников, мистер Мак-Дональд.

Старик поморщился. Мак-Дональд был интеллигентным, приятным человеком, которого убедить в чем-либо было практически невозможно. Президент использовал его в качестве буфера.

Старик застонал, не обращая внимания на объектив передающей камеры.

Нет, связаться с президентом невозможно. Нет, ему нельзя передать сообщение. Нет, мистер Мак-Дональд не превышает своих полномочий. Старик не включен в список исключений — даже если такой список и существует. Да, мистер Мак-Дональд рад будет устроить встречу. Он это обещает. Например, во вторник на будущей неделе? Сегодня? Абсолютно исключено! Завтра? Решительно невозможно!

Старик выключил видеофон. Казалось, его хватил удар. Затем он сделал несколько глубоких вдохов, и лицо его расслабилось.

— Дэйв, попросите зайти мистера Грейвса, — сказал он. — Остальным оставаться на своих местах!

Заведующий биологической лабораторией не заставил себя долго ждать.

— Док, — обратился к нему Старик. — Вот образец, который еще жив.

Грейвс внимательно осмотрел спину Джарвиса.

— Интересно, — протянул он и опустился на одно колено.

— Поднимитесь сейчас же!

Грейвс взглянул на Старика снизу вверх.

— Но я должен иметь возможность…

— Вы больше не будете иметь никакой возможности, если сейчас же не встанете! Вам понятно? Да, я хочу, чтобы вы изучили это, но прежде всего вы должны сохранить образец живым! Второе, вы должны принять меры, чтобы он не сбежал. Третье, вы обязаны защитить самого себя.

Грейвс улыбнулся.

— Я не боюсь этого. Я…

— А вы бойтесь! Это приказ!

— Я хотел сказать, что я должен подготовить инкубатор, куда нужно будет поместить этот образец после того, как мы снимем его со спины Джарвиса. Очевидно, большой собаки вполне будет достаточно, так как, видимо, они нуждаются в кислороде — не в свободном кислороде, а в кислороде из крови своего «хозяина». Так что, я думаю…

— Нет. Оставьте это там, где оно находится сейчас! — резко произнес Старик.

— Что? Он доброволец?

Старик промолчал.

— Люди, над которыми проводятся опыты в лаборатории, — начал нервничать Грейвс, — должны быть добровольцами. Сами понимаете, профессиональная этика.

Эти ученые мужи до смерти боятся всего на свете.

— Доктор Грейвс, — спокойно произнес Старик, — каждый агент, работающий в этом отделе, добровольно выполняет то, что я нахожу нужным. Пожалуйста, выполняйте мои распоряжения. Велите принести сюда носилки. Делайте все как можно осторожнее.

После того как унесли Джарвиса, Дэвидсон, Мэри и я отправились в комнату отдыха, чтобы пропустить пару-другую рюмок. Мы нуждались в них. Дэвидсон трясся всем телом. Когда первая рюмка не смогла его успокоить, я сказал:

— Послушай, Дэйв, я чувствую себя столь же паршиво, как и ты, как только представлю себе всех этих девушек, но с этим ничего нельзя поделать. Выбрось все это из головы, иначе ничего путного не выйдет.

— Неужели было настолько плохо? — тревожно спросила Мэри.

— Хуже быть не могло. Не знаю, сколько мы убили. У нас не было времени осторожничать. Мы стреляли не в людей, а в паразитов! — Я повернулся к Дэвидсону. — Неужели ты не можешь уяснить себе этого?

— Да, так оно и есть. Они не были людьми, — машинально произнес Дэвидсон, затем продолжил: — Я считаю, что мог бы пристрелить собственного брата, если бы работа требовала этого. Но эти существа не были людьми. Ты стреляешь, а они продолжают надвигаться на тебя. Они не… — Он умолк, сдерживая рыдания.