Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

Старик осознал неизбежность того, что сейчас должно было произойти.

— Разденьте ее, — сказал он и с угрюмым видом сам стал расстегивать пуговицы. Я попросил Мэри взять несколько женщин и раздеть мисс Хейнс. Когда я снова повернулся к Старику, он уже наполовину стянул с себя штаны. И как раз в этот момент мисс Хейнс прорвало.

Между нами был Старик. Я не мог взять ее на прицел, а все остальные агенты в этом помещении были безоружны! Я не думаю, что это было случайностью. Старик не доверял им, он подозревал, что может начаться пальба. Ему нужен был слизняк живым.

Она выскочила в дверь и побежала по коридору. Я мог бы догнать ее еще там, но был скован. От старых привычек очень не просто отвыкать. Для меня она все еще оставалась старой леди Хейнс, секретарем босса, человеком, который журил меня за грамматические ошибки в моих донесениях. Во-вторых, если она и несла на себе паразита, я боялся спалить его.

Она нырнула в одну из дверей. Я снова замер в нерешительности — просто по привычке. Это была дверь в женский туалет.

Но только на мгновение. Я распахнул дверь и заглянул внутрь, держа лучемет наготове.

Что-то ударило меня по голове чуть позади правого уха.

Следующие несколько мгновений я помню очень смутно. Сначала все во мне похолодело, по крайней мере, на некоторое время. Я помню борьбу и крики:

— Остерегайтесь!

— Сволочь!.. Она меня укусила!

— Берегите руки!

Затем кто-то спокойно сказал:

— Возьмите ее за руки и за ноги. Поосторожней!

Еще кто-то спросил:

— А что делать с ним?

И кто-то ответил:

— Им займемся позже. С ним ничего не случилось.

Я все еще практически был без сознания, когда все ушли, но постепенно стал ощущать, как жизнь возвращается ко мне. Я сел, испытывая настоятельную необходимость что-то сделать. Пошатываясь, я встал и подошел к двери. Осторожно выглянул в коридор — никого вокруг не было. Проковылял вдоль коридора в сторону, противоположную конференц-залу.

Возле наружной двери я ошеломленно понял, что совершенно голый, и метнулся дальше по коридору в мужское крыло. Здесь я подхватил первую попавшуюся под руку одежду и поспешно натянул ее на себя. Башмаки были слишком малы, но мне это показалось тогда несущественным.

Я снова побежал к выходу, нашел выключатель и открыл дверь.

Я считал, что мне удалось бежать незаметно, но кто-то крикнул: «Сэм!» как раз, когда я выходил. Я втянул голову в плечи и нырнул наружу. Сразу же передо мной встал выбор из шести дверей, а затем еще трех, прежде чем я решился, какую попробовать. Берлога, которую мы называли управлением, состояла из переплетенных туннелей и переходов, напоминая перепутавшиеся спагетти. В конце концов, я оказался во внутренней части фруктового магазинчика, поздоровался с владельцем, откинул деревянную решетку, отгораживающую прилавки, и смешался с толпой.

Я перехватил реактивный экспресс, следовавший на противоположный берег реки, и вышел на первой же остановке. Здесь я затаился возле киоска по продаже билетов. Когда один из пассажиров, вынимая деньги, показал довольно крупные купюры, я сел в тот же поезд, что и он, и вышел вместе с ним. В первом же темном переулке я ободрал его как липку. Теперь у меня были деньги, и я готов был действовать. Я не знал, для чего мне нужно иметь деньги, но я четко знал, что они мне нужны для того, что я должен был сделать.

Все, что происходило вокруг меня, я видел странным двойным зрением, будто смотрел через покрытую рябью воду — и все же не испытывал ни удивления, ни любопытства. Я передвигался как лунатик, не соображая, каким будет мой следующий шаг — но я был полностью в сознании и понимал, кто я, где нахожусь и в чем состоит моя работа в отделе. И хотя я не соображал, что я должен сделать, я всегда сознавал, что нужно сделать в данный момент, и был уверен в том, что каждый мой поступок был необходим в этот данный момент.

Большую часть времени я не испытывал каких-либо эмоций, кроме удовлетворения, которое вызывается выполнением требуемой работы. Это все касается, так сказать, верхнего этажа сознания. Но где-то в глубине, гораздо глубже, чем я в состоянии был понимать, я был мучительно несчастлив, напуган и наполнен ощущением вины, но все это было глубоко, очень глубоко спрятано, заткнуто и подавлено. Я едва сознавал это и поэтому почти не поддавался влиянию этих чувств.

Я знал, что меня видели, когда я уходил. Этот крик «Сэм!» был обращен ко мне. Всего лишь двое знали меня под этим именем, и только Старик часто его употреблял. Значит, когда я уходил, меня видела Мэри. Очень хорошо, подумал я, что она дала мне возможность узнать, где находится ее квартира. Нужно будет устроить ей там ловушку, когда она в следующий раз воспользуется ею. В остальное время я должен продолжать работу и остерегаться, чтобы меня не поймали.

Я продвигался по району складов, собрав в кулак все свое натренированное умение, чтобы меня не заметили. Вскоре я нашел подходящее место. Надпись на табличке гласила:

«СДАЕТСЯ ВЕРХНИЙ ЭТАЖ. АГЕНТ ПО АРЕНДЕ НАХОДИТСЯ НА ПЕРВОМ ЭТАЖЕ».

Я обошел здание, запомнил адрес, затем вернулся на два квартала и зашел на почту, откуда послал телеграмму:

«ВЫСЫЛАЙТЕ ДВА ЧЕМОДАНА ПО ТОМУ ЖЕ СЧЕТУ»

И добавил адрес сдаваемого в аренду помещения. Это послание я отправил Роско и Дилларду, агентам по снабжению промышленными товарами, Де-Мэйн, штат Айова.

Выйдя из почты, я заметил ресторан с быстрым обслуживанием и вспомнил, что очень голоден. Однако ощущение голода мгновенно исчезло, и я больше уже не думал о еде. Я вернулся в здание склада, нашел темный угол подальше от входа и стал ждать, когда рассветет и начнется рабочий день.

Об этой ночи у меня остались воспоминания, как о непрерывно повторяющихся приступах клаустрофобии.

В девять часов утра я встретился с агентом по найму, когда он открывал свой кабинет, и снял в аренду этаж, расплатившись наличными. Затем поднялся на этаж, открыл дверь, прошел вовнутрь, сел за стол и стал ждать.

В половине одиннадцатого были доставлены мои чемоданы. После того как экспедитор ушел, я открыл один из них, вынул одну ячейку и подготовил к активации. Затем я снова отыскал агента по найму и сказал ему:

— Мистер Гринберг, не угодно ли вам на минутку подняться ко мне? Я хотел бы переговорить с вами о замене светильников.

Он что-то проворчал недовольным тоном, но все же пошел со мной. Здесь я закрыл дверь и подвел его к открытому чемодану.

— Вот здесь, сэр, — сказал я, — если вы наклонитесь, то увидите светильники, которые я хотел бы установить. Вот только…

Я обхватил его так крепко, что он едва не испустил дух, поднял вверх его пиджак и закатал рубаху свободной рукой. Затем извлек повелителя из ячейки и перенес его на оголенную спину Гринберга. Прижав его к ней, я подождал, пока тело агента не расслабится. Затем помог ему выпрямиться, заправил рубаху в брюки и стал смахивать с него пыль. Когда Гринберг перевел дух, я спросил: