Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

Он пополз на локтях и коленях назад в темноту. Однако я все-таки счел нужным держаться настороже и сказал об этом Майлин.

Она покачала головой.

— Нечего его бояться. Если хотите знать — низшие не могут обмануть Тасса!

Она не то чтобы презрительно назвала его «низшим», как ничтожное существо, — она просто констатировала факт.

Она прошла за занавеску, где было еще больше клеток и еще больше зловония, и бросилась к одной тюремной камере, стоявшей в стороне от других. Тот, кто жил в ней, лежал без движения. Я подумал, что он умирает, когда увидел, как выпирают его кости под шкурой, и услышал слабое редкое дыхание.

— Здесь тележка…

Она встала на колени перед клеткой и внимательно вглядывалась в животное, а ее жезл указывал на доску на четырех колесах.

Я подтолкнул доску вперед. Мы вдвоем поставили на нее клетку и покатили к выходу. Майлин остановилась, достала из кошелька два денежных знака и бросила их на одну из клеток.

— Пять весовых единиц за барска и два за колеса, — сказала она торговцу, все еще корчившемуся в тени. — Хватит?

Мыслеуловитель сказал мне, что торговец только и мечтает, чтобы мы ушли. Но за его страхом пробуждалась жадность.

— Барск — редкий зверь, — заскулил он.

— Этот барск вот-вот умрет, и даже его шкура ничего не стоит, потому что ты заморил его голодом. Если ты не согласен с ценой, то можешь просить, чтобы суд в открытом слушании определил стоимость этого барска.

— Хватит!

Я заметил, что этот разговор ее забавляет. Мы выкатили наш груз на улицу.

Парень, который привел нас, появился откуда-то из темноты вместе с товарищем.

Они взяли на себя управление тележкой. Обратно мы шли другой дорогой.

Когда клетка подъехала к ломовым казам, те принюхались, зафыркали, а некоторые встали на дыбы, вскинув головы и раздувая ноздри.

Майлин остановилась перед ними, поводила туда-сюда жезлом и тихо запела. Это успокоило животных. Мальчики отвезли клетку подальше и остановились.

Навстречу вышли Малик и Грис. Юноша Тасса заглянул в клетку и, покачав головой, расплатился с ребятами.

— Он безнадежен, — сказал он Майлин, когда она отошла от успокоившихся казов. — Даже ты не сможешь повлиять на него, Певица.

Она задумчиво посмотрела на клетку. В одной руке она все еще держала жезл, а другой гладила мех своего королевского короткого жилета, как будто это было любимое животное, живое и дышащее.

— Возможно, ты и прав, — согласилась она, — а, может быть, его смерть еще не занесена во вторую Книгу Моластера. Если ему придется пойти по Белой дороге, то пусть он начнет это путешествие спокойно и безболезненно. Он слишком истощен, чтобы бороться с нами. Открой клетку, потому что его тошнит.

Они открыли клетку и перенесли животное в одну из своих, побольше и пошире, на мягкую подстилку.

Этот зверь был крупнее тех, каких мы видели в этот вечер на сцене; если бы он мог встать на ноги, он был бы на уровне моих нижних ребер. Его шерсть запылилась и свалялась, потускнела, но была того же красного цвета, что и жилет Майлин.

У животного были странные пропорции: маленькое тело и такие длинные и тонкие ноги, будто они достались ему по ошибке от кого-то другого. Живот заканчивался веерным пучком, а между острыми ушами, по шее и вокруг плеч лежала длинная грива более светлого оттенка. Нос бы острый и длинный, за черными губами виднелись крепкие зубы. Не будь он таким изможденным, я сказал бы, что это опасный зверь.

Он слабо огрызнулся, когда они укладывали его на подстилку в новую клетку.

Майлин слегка коснулась его жезлом, ласково проведя им по носу животного, и его голова перестала дергаться. Малик принес чашку с какой-то жидкостью, окунул в нее пальцы и чуть-чуть влил в запекшийся рот, из которого высовывался почерневший язык.

Майлин стояла рядом.

— Сейчас мы больше ничего не можем сделать. Остальное…

Ее жезл нарисовал в воздухе символ.

Затем она повернулась к нам.

— Благородный Хомос, час уже поздний, а этот бедняга будет нуждаться во мне.

— Благодарю за вашу любезность, Благородная Дама, — сказал я.

Мне показалось, что она довольно-таки резко отсылает нас. Похоже, у нее были какие-то основания пригласить нас, но теперь мы стали лишними. Собственно, эта мысль не подтверждалась никакими фактами, но почему-то она была мне неприятна.

— И вам спасибо за помощь, Благородный Хомос. Вы придете еще раз.

Это был не вопрос, ни тем более приказ, а просто утверждение, с которым мы оба были согласны.

На обратном пути к «Лидасу» мы с Грисом мало разговаривали. Я только рассказал ему, что произошло в палатке торговца животными, а он посоветовал мне сообщить об этом в рапорте — на случай каких-либо осложнений.

— Что за зверь барск? — спросил я.

— Ты видел. Их мех был выставлен сегодня утром, из него же сшит жилет Майлин. Они считаются умными, хитрыми и опасными животными. Время от времени их убивают, но вряд ли часто захватывают живыми. Может, только этого…

Мы уже миновали охрану порта, когда я неожиданно почувствовал не просто ненависть продавца животных, но связанную с резким, направленным умыслом. Это соединение эмоций било в мозг, как копье, ударяющее в тело. Я остановился и обернулся навстречу этому мозговому удару, но в темноте ничего не увидел. Грис, стоявший рядом, сжал в руке стоннер, и я понял, что он тоже почувствовал это.

— Что это?

— Торговец животными и еще кто-то.

Я часто мечтал иметь полную внутреннюю власть эспера. С ней можно иногда без оружия покалечить человека.

Грис пристально взглянул на меня.

— Берегись, Крип. Он не осмелится выступить против Тасса, но может решить, что легко доберется до тебя. Нужно поставить капитана в известность.

Конечно, он был прав, но мне было крайне неприятно согласиться с этим.

Урбан Фосс может запереть меня на «Лидисе» до самого отлета. Осторожность — щит Торговца в чужих мирах, но если человек только и делает, что прячется за щит, он может прозевать удар меча, который навсегда освободит его от каких бы то ни было опасений.

А я был достаточно молод, чтобы самому вступить в бой, а не сидеть в укрытии и ждать, когда меня унесет шторм.

Итак, угроза исходит от двоих, а не от одного. Я мог понять вражду продавца зверей, но кто присоединился к нему для нападения и почему? Какого еще врага я приобрел на Иикторе и как?

Талла, Талла, волей и сердцем Моластера и властью Третьего Кольца, должна ли я начать эту часть рассказа так, как начал бы любой Певец какого-нибудь лорда?

— Я — Майлин из Коптра, Лунная Певица, руководитель малых существ. Я в прошлом была многим другим, а теперь также под оковами на время.

Зачем мне было остерегаться лорда или Торговца в этой встрече на ярмарке в Ирджаре? Для нас они не более чем пыль городов, которая душит нас, с их грязью, жадностью, шумом и дурными мыслями тех, кто живет добровольно в подобных тюрьмах. Однако нет необходимости говорить о Тассе, о их верованиях и обычаях, надо сказать только о том, как моя жизнь была вытолкнута из одного будущего в другое, потому что я не остерегалась людских действий и не замечала людей, чего никогда не делала с малыми существами, которых уважала.