Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

— А чем они питаются? — спросила Овземия.

— Вся жизнь существует в тонком слое между снегом и поверхностью планеты. Поверь мне, разнообразие жизни здесь огромное, только она размазана тонким слоем. Поэтому, чем больше животное, тем огромнее территория, которая его кормит.

— Ты дал им знания, которые они не используют в жизни, — сказала Овземия и объяснила: — В этом есть опасность, так как они не созрели для понимания добра и зла.

— Я всеми силами пытаюсь удержать их в рамках добра, — объяснил Неоземин, а Овземия с улыбкой объяснила: — Ты не сможешь их удержать, так как у них уже есть ограничение в сексе, которое вскоре перерастёт в соперничество самцов.

Овземия как в воду смотрела: не успела она изучить местные достопримечательности, как увидела, что её сопровождают пару десятков глаз. После того, как её наблюдения подтвердились, она спросила у Неоземина:

— Что они выпучились на меня, словно я их утренний завтрак.

— Они надеются, что ты выберешь их в свою стаю, — объяснил Неоземин.

— Какую стаю? — не поняла Овземия.

— Стаю твоих самцов, — объяснил Неоземин.

Овземия окинула его озорным взглядом и сообщила:

— Я уже выбрала!

— Кого? — не понял Неоземин.

— Самца, — сказала Овземия и, давясь от смеха, сообщила: — Тебя.

Неоземин совершенно серьёзно ей объяснил:

— Тебе нужно выбрать как минимум десяток самцов.

— Объясни волосатикам, что им не обломиться, — сказала Овземия и с улыбкой добавила: — И тебе тоже. Поскольку мы их доставили домой, то нам стоит возвратиться на Перию.

— Будет невежливо обмануть их ожидания, — сказал Неоземин, а Овземия, выпучив на него глаза, возмущённо воскликнула: — Неоземин! Ты понимаешь, о чём ты говоришь? Ты хочешь, чтобы я удовлетворила похоть десятка самцов только из-за того что у местных дам принято иметь стадо?

— Я не настаиваю, — сказал Неоземин, а Овемия повернула не его руке перстень и вцепилась руками за его шею. Радужные кольца димензиального канала полетели им навстречу, а Неоземин проверял головы волосатиков, выуживая их мысли о том, что бог Неоземин украл одну самку для личного потребления. Неоземин не думал о Овземии в таком смысле и уставился на неё. В результате его мыслей некоторые его органы увеличились в размере и произвели два действия: первое состояло в том, что Овземии стало удобней сидеть, а когда она осознала, на чём сидит, то состоялось второе действие: её мысли возбудили её желания, от которых Овземии трудно было отказаться. Они приземлились на полянке возле кратера, ведущего во внутренности острова.

— Может, ты станешь больше? — спросил Неоземин. Овземия, хмыкнула и стала расти, пока не дотянулась до плеч Неоземина.

— Какая же ты красивая, — прошелестел Неоземин, сжимая Овземию в своих объятиях.

Минуту спустя Аирземия в своей спальне спросила у Кеерземина: — Милый, мне кажется, что на Перии происходят землетрясения.

Кеерземин, понимая искусственную причину вулканизма на Перии, предложил:

— Нам стоит позаботиться о собственном землетрясении.

— Ты думаешь? — спросила Аирземия, снимая с себя одежду и с вожделением рассматривая Кеерземина, уже готового к извержению местного Везувия.

Заклятие Дееземина, которое не могли разрушить анимо, легко поддалось температуре в огненном озере. Скованный камнем, Лже-Руслан упал в огненный котёл острова и сделал то, что мог – отключил свои симпоты. От огромной температуры камень расплавился, освобождая пленника, но и Лже-Руслан пребывал в жидком виде, разбавленный магмой. Его медленно прибило к берегу, как пену, и он стал потихоньку выбираться из адской кухни, постепенно подбирая остатки своего тела.

Ему повезло, так как Неоземин отсутствовал, отправившись с Овземией к волосатикам. Лже-Руслан собрал себя и почувствовал, что окреп в геенне огненной и набрался сил. Неудачи, постигшие его на этой планете, не отторгли планы Лже-Руслана на то, чтобы победить Лучезарного, а ещё лучше – уничтожить и повергнуть все Вселенные во Тьму. С Вселенными не повезло, так как какая-то сука украла у него перстни. Остался один, тот, что он забрал у Овземии и этого хватит, чтобы начать. Главное сейчас, прищучить Вселенную Эрземии и уничтожить Лучезарного, чтобы не мешал своими проповедями.

Лже-Руслан присел на камень, отряхивая со своего тела прилипшие кусочки тёмной магмы. Что-то укололо задницу, и Лже-Руслан провел по ней рукой, собирая впившиеся в неё камни, которые он хотел бросить в огонь. В руке что-то блеснуло, и Лже-Руслан присмотрелся к находке. К его удивлению это оказались перстни с Вселенными, которые беспечный Неоземин оставил в пещере.

«Вот так находка!» — довольно воскликнул Лже-Руслан, выискивая на себе место, куда бы спрятать перстни. Не доверяя никому, Лже-Руслан проглотил перстни, считая, что исчезнуть из желудка они смогут только после его смерти. Он услышал, как кто-то приземлилось наверху возле кратера, и тихонько пробрался вверх. Вид Овземии, совокупляющейся с каким-то гигантом, Лже-Руслану не понравился, и он с презрением произнёс: «Вот, проститутка!» Размышляя логически, он не стал дразнить судьбу, нарываясь на неизвестного ему гиганта, и отправился искать Лучезарного, чтобы забрать сворованные у него демонные бомбы и, по возможности, уничтожить его.

Приняв решение, Лже-Руслан спрыгнул вниз, прикидывая, куда ему идти. Путь из желудка острова в кишечник показался ему более широким и удобным, чем путешествие по узкой глотке, что и решило его выбор. После кишечника он попал в более просторную толстую кишку, а потом долго шагал в клоаку. Лже-Руслан не знал и не мог предположить, что клоака материка Благоденствия находится на острове, который Лилит в минуту слабости назвала островом Отчаяния. Когда Лже-Руслан уже подходил к выходу, то увидел тройку странных яйцеобразных камней и обнаружил, что это пленённый Саатземин с двумя своими сыновьями.

— Я же тебя выпустил? — сказал Лже-Руслан, превращаясь в Лже-Эрземию.

— Дееземин вновь меня пленил, — отозвался угрюмый Саатземин.

— Отпускаю тебя последний раз, дальше выпутывайся сам, — сказала Лже-Эрземия, направляясь к выходу. Освобождённый Саатземин потянулся за Лже-Эрземией, но она сказала: — Я бы посоветовала тебе идти туда, откуда я пришла, — почувствовав недоумение Саатземина, она объяснила, показывая назад: — В этом направлении ты найдёшь свою жену, Овземию, которая совокупляется с каким-то анимо.

Услышав слова Лже-Эрземии, Саатземин бросился в указанном направлении, как гончий пёс, учуявший дичь. Его сыновья отправились за ним: Уреземин, предвкушая взбучку негоднику, покусившемуся на мать, и Хааземин, совсем без удовольствия. Сделав доброе дело, Лже-Руслан выбрался наружу и зажмурился – поднявшись спозаранку, здешнее светило, Ра, грело немилосердно, словно рассердилось на местных анимо за их безобразную жизнь. Лже-Руслан раскинул свои симпоты, выискивая Лучезарного, и обнаружил его в доме Кеерземина.