Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

— Куда держим курс?

— Найдите мне Боохземина, — сказала Эрземия, а лицо многозначительно сказало: — Слушаюсь, господин!

Корабль погрузился в воду. Эрземия спустилась на нижнюю палубу корабля, и, широко расставив ноги, уселась в кресло, наблюдая через большой иллюминатор то, что творится под водой. Стайки рыб пугливо убегали прочь, потревоженные кораблём и только дельфины с радостным воодушевлением соревновались в скорости хода. Из стенки корабля вытянулась длинная рука с большой кружкой рома, которую бережно поставили перед Эрземией.

— Приятного времяпровождения, — улыбнулось лицо со стены, а Эрземия опрокинула содержимое кружки в рот и икнула, отвалившись на кресло. Стенки корабля вздрагивали, передавая напряжение реактивных струй воды, подталкивающих судно вперёд. Большой иллюминатор оставался мутно-голубым, только изредка показывая зазевавшуюся рыбёшку, убегающую с пути корабля.

Появившаяся из стенки рука, выполняя желание Эрземии, снова предложила кружку рома, которую она нетерпеливо выхватила из пальцев и отхлебнула большой глоток. Любопытный дельфин, увидел Эрземию через иллюминатор и узнал в ней свою знакомую, которая обогатила его знаниями. Он весело хлопал по стеклу хвостом, пока Эрземия, не выкрикнула: «Отвали!» — и взмахом руки послала ему электрический разряд. Дельфин дёрнулся в сторону, не понимая её злости, но снова нагнал корабль, заглядывая в иллюминатор. Эрземия, увидев его опять, раздражённо произнесла: «Вот тварь!» — и дельфин задёргался в конвульсиях от нового электрического удара.

В отличие от Дееземина, корабль оказался беспристрастным и замечал несоответствие образа господина его содержанию, но не посмел перечить. Симпоты, пущенные кораблём, сообщили, что Боохземин находится перед ними. Корабль сообщил об этом Эрземии, которая, немного подумав, спросила:

— Ты можешь принять образ Фиитземии?

Лицо на стене кивнула без слов и Эрземия спросила:

— Так чего же мы ждём?!

Боохземин дремал, когда перед ним появилась Фиитземия, поэтому растерянно смотрел на бывшую жену, не понимая, что ей нужно. Фиитземия вильнула своим длинным хвостом и подплыла совсем близко, смутив Боохземина окончательно. «Она со мной заигрывает!» — растерянно подумал Боохземин, не соображая, как ему поступить. Фиитземия поплыла вокруг в него, пощипывая его щупальца, а он, совсем обескураженный, застыл на месте, как болван. Разгневанная таким поведением, Фиитземия отхватила у Боохземина кончик щупальца, резко ударила хвостом и уплыла в синюю даль. «Вот зараза!» — подумал Боохземин, наращивая откушенный кончик щупальца, так и не поняв, что Фиитземия делала: заигрывала с ним или издевалась.

В это время Эрземия потрошила кончик щупальца, на одном из присосков которого находился перстень с Вселенной Боохземина. Освободив его, Эрземия надела перстень на палец правой руки и с удовольствием рассматривала его, допивая третью кружку рома.

«Не сопьёшься?» — подумал кораблю, а Эрземия убеждённо ответила: «Нет, не сопьюсь! Наливай ещё!» Когда Эрземия приняла от корабельной руки новую кружку с ромом, она приказала: — Найди Фиитземию, — а сделав один глоток, добавила: — Превратиться в Боохземина тебе будет несложно!

После некоторых поисков дремавшую Фиитземию нашли на дне. Подплывая поближе, корабль превратился в Боохземина и упал сверху на Фиитземию. Обхватив её щупальцами, он сковал её движение, перепугав до смерти.

— Люблю тебя, но странною любовью , — лепетал Боохземин, щупая Фиитземию, как курицу с яйцами.

— Не повредился ли рассудок твой ? — неожиданно для себя подпела Фиитземию, тщетно пытаясь вырваться, а Боохземин речитативом спросил: — Сыта моей ты выпитою кровью?

— Дай мне ты, наконец, покой! — воскликнула Фиитземия, бесполезно вырываясь. — Нам не нужны такие тайные свиданья ! Оставь ты в прошлом пошлые мечтанья!

— Какая же ты подлюка, Фиитземия, — произнёс Боохземин низкой прозой, отпуская Фиитземию и вытирая щупальцем несуществующую слезу. Уплывая вдаль, он пробормотал напоследок: — Бросила меня, такого красивого … променяла на летающего гуся …

«Дракона …» — мысленно поправила Фиитземия, вспоминая своего мужа, Георземина и с ностальгией подумала: «Боохземин до сих пор меня любит!» Оставаясь на месте, она со сладострастием вспомнила их прежние любовные игры. От возбуждения у неё засосало под ложечкой, словно она хотела кого-то сожрать. Бросив симпоты вперёд, она не обнаружила Боохземина, а когда его отыскала, то он оказался уже позади её. «Что же ты кружишь вокруг меня?!» — с вожделением подумала она и поплыла ему навстречу. Кода они увидели друг друга в толщи воды, то без разговоров слепились в одну кучу и забились в сексуальном экстазе, распугав вокруг рыбью мелочь. Изнеможённые до полусмерти, они отлипли друг от друга, а Фиитземия расслабленно сообщила:

— Не надейся, что это повторится так часто, как ты хочешь…

… И снова умчалась в синюю даль.

Боохземин, по-прежнему не понимая женскую душу и ломал голову над тем, отчего Фиитземия вздумала ему отдаться, но ответа на данный каприз бывшей жены не нашёл. Он начал перебирать щупальца, машинально пытаясь найти перстень со своими Вселенными, чтобы успокоить душу, работая с ним. Боохземин никак не мог вспомнить, на каком щупальце закрепил перстень и замаялся его искать. Перебрав щупальца с пару десятков раз, Боохземин понял, что перстень он потерял. Вспоминая их бешеные любовные игры, он понял, что перстень легко могло соскользнуть и упасть на дно.

«Вот горе то какое!» — подумал Боохземин и принялся рыться на дне. После того, как со дна поднялась муть, ему ничего не оставалось, как пустить туда симпоты, но и они ничего не нашли. Если бы Боохземин догадался, то он бы отправил симпоты не в воду, а в небеса. Его перстень, надетый на палец правой руки, сверкал под солнцем, отправляя блики на лицо Эрземии. Она сидела на красном драконе, в которого превратился кораблю Дееземина, и летела на встречу с Георземином. Желание у Эрземии было всё то же – забрать у Георземина его перстень с Вселенными. Она не ожидала, что он отдаст его добровольно, поэтому превратила корабль в самку дракона, несмотря на протесты смущённого корабля.

— Он меня изнасилует! — прошептало побелевшее лицо на стене корабля, а Эрземия с улыбкой ответила: — Так и нужно! Если не убежишь! Дракоши, красивее тебя, на Перии нет!

Сердитый корабль, проклиная свою зависимость от Дееземина и его странной и чокнутой сестры, учащённо замахал кожаными крыльями, приближаясь себя к неминуемому позору. Через некоторое время они заметили спящего в воздухе дракона, который повис в небе, как авоська с зелёной капустой. Когда они подлетели, Георземин не очень гостеприимно отлепил один глаз и спросил: