Джон Варли - Титан. Фея. Демон

Погибших пересчитали и собрали в одном месте. Вышло шесть с лишним сотен человек и двадцать две титаниды. Трупы обложили дровами и подожгли, а вся дивизия стояла по стойке «смирно», отдавая последнюю честь умершим.

Раненых лечили. Их оказалось полторы тысячи людей и тридцать пять титанид, многие — тяжелые. Фургоны с менее серьезными ранеными под охраной трех когорт двигались в сторону города.

Итак, один легион убитых и раненых, а также пол-легиона тех, что в Гиперион идти уже не могли. Пропорциональные цифры были справедливы для титанид. По сути — еще одна децимация.

Могло быть гораздо хуже. И все постоянно себе об этом напоминали. Хотя никто не обмолвился ни словом, пока горел погребальный костер или пока ослепших, обгоревших, лишившихся конечностей людей грузили в фургоны.

Вооружившись безжалостной логикой войны, Сирокко понимала, что с первой и до последней секунды все происходило много удачней, чем она запланировала.

Военно-воздушные силы понесли куца большие потери, чем армия, — как в самолетах, так и в пилотах. Все, кто выжил, стали героями. Легендам об их подвигах еще долго предстояло пересказываться в пивных Беллинзоны.

Армия понесла потери и, тем не менее, теперь она, пожалуй, стала сильней, чем раньше. Она, согласно жуткому и совершенно точному выражению, «вкусила крови». Солдаты увидели, как погибают их товарищи. Вину за происходящее они возлагали на Гею и люто ее ненавидели. Они кое-что узнали о страхе и стали ветеранами.

Генералы были достаточно умны, чтобы ни о чем таком не упоминать. Они хорошо помнили экс-генерала, что разглагольствовал о «допустимых потерях». Однако они знали, что все это чистая правда, и знали, что Сирокко прекрасно это понимает.

Вряд ли могло выйти удачнее.

Сирокко была так счастлива, что ей хотелось смеяться.

Единственное, что делало происшедшее более или менее терпимым, так это то, что до сих пор армия сражалась с монстрами. Сирокко могла принять и одобрить ненависть и дух кровожадной мести, что так ее отталкивали, когда были направлены против другой группы людей. Пока что они сражались со злом в чистом виде.

Однако в Гиперионе, у врат Преисподней, все может измениться. Если планы Сирокко относительно Геи не воплотятся в жизнь, ее армии скоро придется сражаться с другими человеческими существами.

Причем очень немногие из тех людей сами избрали, на какой стороне им быть, и представляли собой то же зло, что и сама Гея. Нет, громадное большинство обитателей Преисподней оказались выброшены на ее берега точно так же, как беллинзонцы были выброшены на берег Диониса. Это было делом случая, а Гея играла крапленой колодой.

Сирокко вдруг поняла, что возносит безмолвные молитвы Габи. «Пожалуйста, не дай мне проиграть. Пожалуйста, не дай этой армии — армии, которую я подняла только после твоего обещания, что Адам будет спасен без смертельного боя одних людей с другими, — пожалуйста, не дай им научиться любить убийство себе подобных».

Одна мысль держала Сирокко. Если она погибнет и армии придется воевать, лучше принять жестокую смерть, чем жить в рабстве.

Армия маршировала дальше.

Когда дорога исчезла в джунглях, вперед выдвинулись группы титанид.

В их адрес уже выражалось недовольство. Никакой логики тут не было, но в таких делах ее и не бывает. Причем независимо оттого, что прижатым к земле людям нечем было давать отпор. И оттого, что настоящего сражения так и не получилось. И оттого даже, что, будь такая возможность, люди все равно побежали бы с поля боя. Но все дело заключалось в том, что титаниды побежали, а люди остались лежать под пулями.

Джунгли все изменили.

Продвижение войск стало медленным. Проходя по длинному, мрачному туннелю, который образовывала густая листва, солдаты видели группы изнуренных, истекающих кровью титанид, которые сидели у края тропы, а вместе с титанидами и тот легион, который до этого маршировал в авангарде. Когда вся колонна проходила, легион и титаниды пристраивались сзади. Такое происходило каждые два оборота.

Когда очередной легион оказывался в авангарде, люди начинали понимать, что происходит. Группы из пятидесяти титанид врубались в джунгли со скоростью и мощью громадной, безостановочной циркулярной пилы. Жутко было смотреть. Их все время кусали какие-то мелкие твари. Разноцветные шкуры то и дело окрашивались ядом растений. Сразу становилось понятно, что люди без помощи титанид продвигались бы в десять раз медленнее.

Достаточно скверно приходилось и тем, кто находился в середине колонны, ибо твари постоянно выпрыгивали из подлеска и нападали на людей. Солдаты нервничали. Многие просто погибали, становясь жертвами контактного яда.

Когда войско наконец устроилось на отдых, джунгли сомкнулись вокруг них. Твари, словно бы порожденные видением наркомана, показывались из тьмы на свет, отгоняя от себя пять-шесть титанид.

В джунглях пришлось останавливаться дважды. Поспать почти никому не довелось.

Появился и другой повод для тревоги. Разнесся слух, что, пока армия находится в Кроне, на нее может обрушиться силовая атака. Никто понятия не имел о природе возможных врагов, но из того, что все уже навидались, предположения следовали самые мрачные.

Однако, по неясной причине, Крон атаковать не стал. Добравшись до края джунглей, армия вздохнула с облегчением, однако пятьдесят две титаниды и шестнадцать человек вздохнуть уже не смогли.

Армия разбила удобный лагерь у реки Офион, на краю громадной пустыни Мнемосины — невдалеке от того места, где река ныряет под землю, чтобы вновь появиться лишь через двести километров.

Сирокко дала всем отдохнуть, восстановиться от марша по джунглям и набраться сил для перехода через пустыню. Были даже организованы футбольные матчи. Солдаты женского и мужского пола удалялись в брачные палатки и ненадолго забывали о страхе.

Все имевшиеся в наличии сосуды были наполнены водой. Никакого оазиса на пути не ожидалось, никакого источника тоже — короче говоря — никакой воды, прежде чем армия достигнет вечных снегов Океана.

Среди солдат распространился всеобщий страх перед песчаным червем. О нем рассказывалось множество историй, хотя из людей его видела только Сирокко.

Поговаривали, что червь этот имеет десять километров в длину, а пасть у него — двести метров в ширину. Еще поговаривали, он страшно жаден до человеческой крови. Любит оставаться под песками, где движется быстрей, чем любая титанида. А потом вырывается на поверхность и пожирает целые армии.

Многие рассказчики вспоминали того зверя, что впервые появился в одном из самых любимых фильмов Геи. Фильм так ей понравился, что она сработала такое же животное и выпустила его в Мнемосину, которая, согласно титанидской легенде, некогда была Алмазом Великого Колеса.