Владимир Колотенко - Стена плача

Сейчас поэтов - хоть шаром... Разве что я и Тина.

- Ты - поэт? - спрашивает Лена.

Хмельная... опьяненная тобою...

читай меня губами по губам...

раздвоенностью сути волком вою -

лови меня по буквам: «Н.Е.О.Т.Д.А.М!»

в твои покои - верною рабою,

гребцом твоих безжалостных галер,

княжною, амазонкой, крепостною,

ребенком вне конфессий, храмов, вер....

Просто прекрасно!

Лови меня княжною, амазонкой...

Тебя поймаешь!

Кстати, о вере: ты в Бога-то хоть веришь? И Кто Он, твой Бог?

...из поцелуев тонкую финифть...

волной по коже - теплое дыханье...

расставь на теле знаки препинанья:

‟помиловать

нельзя её

казнить».

Помиловать, миловать... Расставь на теле! Пожалуйста, расставь...

Или казнить? Рррраз! И - голова с плеч! Такая голова... Круглая как футбольный мяч... как Земля, как Солнце... Лысая, как у Нефертити, не такая, правда, малюсенькая, но правильная, как шар. Идеал красоты! Не то, что у Нефертити - с вылупленным яйцеобразным затылком. Как у Эхнатона! Если эту рыжую копну волос, львиную гриву, состричь напрочь, долыса, содрать скальпом - тшшшшть или тссссть... чтобы рассмотреть череп белой-пребелой кости, который, как крепость, как какая-то там камера узника, хранит в себе эти золотые и серебряные, и хрустальные россыпи букв и слов, и промежутков между ними, и даже внутри них, и даже в чёрточках, завитках и линиях, из которых они состоят... буковки... азы и буки... и точечки и тире и тире... натоптанные в этот белый череп как шрапнель в ядро, чтоб бабахнуть...

Разззз!..

И в дамках!

И голова б не болела - кто Ты?..

- Рестик, я серьёзно, - ты не заболел? - спрашивает Лена.

- С чего бы?..

Чичен-Ица или Мачу-Пикчу... Вот потеха-то: Тина - как чудо, Чудище света... Как Сады Семирамиды... Или как... Колосс Родосский! Вот - Колосс!..

- Почему ты молчишь? - спрашивает Лена.

- Думаю...

- Мне нравится, когда ты думаешь...

Или как Великая Китайская Стена...

- Сядь, - говорит Лена, - тебе нехорошо?

- Мне хорошо, - говорю я, - плесни, плз... «Это - как горячим шепотом зажечь свечу в комнате...».

- В какой комнате? - спрашивает Лена.

- В темной! В темной комнате, понимаешь, в темной! В какой же еще?!

- Держи...

- Что это?

- Ты просил... твой коньяк...

- Теплый?

- Как всегда... Скоро ты совсем...

- «Это - как милость крюка, не выдержавшего тяжести тела».

- Э, брат, да ты...

- Это - Тина...

- Пей уже...

Или как Пирамиды!.. Совсем забыл - как Пирамиды! И Хеопса, и Хефрена, и... Да их сейчас море по всему миру! Ти, спасибо, я благодаря Тебе - хоть свою географию подтяну. И историю, и историю... Ты как в капле воды собрала... Да! Ты - не капля в море, Ты - океан в каплях! Ага - Атлантика! В бисеринках слов своих... слов своих светлых слов своих ...

- Ещё будешь? - спрашивает Лена.

Ты - как Сфинкс!..

- Конечно:

Или статуя Зевса, и ПЕтра, и ПЕтра, и, конечно, ПЕтра... Камень!..

Вот так!

Статуя Христа - само собой! Как же без Христа нам с Тобой? Как, скажи?!

«Я не пишу стихов, - слышу я, - я лишь рифмую и структурирую то, что мне сыплет Вселенная, понимаешь?».

Как не понять?! Пшеном сыплет - пшшшшшшшшш.....

А зачем, спрашиваю я себя, а зачем?.. Зачем мне ее лепить, рисовать, расписывать, лить, высекать, пилить, долбить, ваять, созидать, строить, ага, строить ее... Как дом или как мост, или как туннель, или как лестницу... в небо...

Зачем?..

- Ты что это набросился на неё, на Тину-то? - спрашивает Лена.

- И поделом ей... Достала заразище!

Или строить её как строй... Как какой-то там коммунизм!

Или как строй солдат: слушай приказ!..

И все замерли, слушая:

«Был каждый из них хоть по разу бит, а это поднимет им вдвое цену. На рынке невольничьем рыжий жид менял на аргентум его Вселенную».

Развелось этих... рыжих!

За каких-то тридцать сребреников аргентума. Целую Его Вселенную!

Развелось тут Иуд!

А строй стих, слушая стих... ни шевеления, лишь кося глаза...

Вот бы взглянуть на неё хоть краешком глаза!

...или бурить в Тебе скважины, чтобы пить Тебя, как воду артезианских колодцев... Сделать из Тебя пустыню, чтобы затеряться там в одиночестве... с Тобой... искать там оазис, родник... тень... Ти, Твою тень... слизывать росинки росы с колючек чертополоха и с Твоих детских ресниц... пить... и пить, не утоляя этой влагой жажды пожара... Пьянея выпитым...

Ти, Ты - как цунами!.. Очеловечивающее всех этих шариковых и швондеров, этих...

- Рест, ты смешон! Ты не можешь взять в толк, даже в двух словах объяснить и прежде всего себе - с кем ты имеешь дело? Тина, Тина... Ты тратишь себя на какое-то иллюзорное существо, не существующее вживую, невидимое, неслышимое, неосязаемое... Жизнь уходит!

- Тина, - произношу я, - ах, Тина...

- Ты без конца повторяешь это имя, говоришь-говоришь, я же вижу... даже если ничего не говоришь, ты немо шепчешь его, я же вижу... спишь с ним и с ним просыпаешься... С кем спишь-то?!

- Правда?

- А что оно означает, это... «Тина»? Знаешь хоть?

- Знаю: солнце, огонь, львица, золото, гелиотроп, солнце, солнце, желтый алмаз, лавр, роза, да-да - дикая роза, орёл, скарабей... Да и всё остальное бы прихватил!

- Что остальное-то?

- Всё!

Вот вам и состав эликсира бессмертия.

Recipe: взять в известных соотношениях... смешать... растереть... растворить...принимать по 3-5 молекул (гомеопат!) в столовой ложке растаявшего снега с вершины Джомолунгмы (и, или Килиманджаро - зависит от диагноза!) за полчаса до еды.

Главное здесь - взять!

И воскресенье, и Воскресение!..

- Золотой ты мой, не хочешь - не говори. Только не заболей. У нас с тобой через три дня встреча...

- Да я здоров, как конь! - говорю я.

Легко сказать - не заболей!

- Да уж... Скажу тебе по секрету: эти твои поползновения к Тине уже просто бросаются в глаза. Люди спрашивают... Жора засмеял! Таблетку дать?

- Лучше налей. Понимаешь, я не могу ни видеть, ни слышать ее, ни обнять... Только обаять! Это правда. Но я знаю её запахи, слышу её голос, вижу её рыжие волосы, рыжие-рыжие, льющиеся рыжим дождём по плечам, по спине... Аромат этих волос дурманит меня, я живу только вдохами, вдохами... Не смея выдыхать... Наполняя себя как парус... Чтобы плыть и плыть... через всю Атлантику... Как парус...Тугой парус, лопающийся от её: «...собираются демоны душу разделать на фарш... грань реальности зыбкой линией ломкой, то опасно колеблется, то начинает демарш в старый пыльный чердак черепа...».

Понимаешь?..

- Стараюсь, - говорит Лена.

И эти ореховые глаза! Таких глаз в мире - на пальцах считать... На пальцах одной руки!..

- Как мы дружно о черепах-то! Одними вдохами... Не смея выдыхать!

- Да-да, не смея... Милый, а ведь это - диагноз! Скоро взмоешь в свое небо к своей Тине, как воздушный шарик. Там и лопнешь! Тресь! Ба-бах!.. На, держи.

- Что это?

- Ты просил... Коньяк.

- Почему в кружке?