Гарри Гаррисон - Чувство долга. Чума из космоса

— Вы правы. Но, может быть, для юпитериан мы являемся чем-то вроде крыс. Таким образом, почему они должны нас спрашивать. Разве мы знаем, не вскрывают ли они друг друга, чтобы найти то, что им нужно.

— Такие вопросы, кажется, занимали и экипаж «ПЕРИКЛА», — сказал Ясумура. — Уикл, Первый Офицер, изложил в бортжурнале теорию, согласно которой юпитериане не индивидуумы, а представляют собой коллективный разум. Если это так, им должно быть совершенно безразлично, умрут ли они как индивидуумы, точно так же мы обрезаем ноготь на пальце и выкидываем его. Если это единственный вид существования, который они знают, они, конечно, считают, что мы едва ли отличаемся от них.

— Это все чистая теория, — пробурчал генерал Барк.

— Но она объясняет многое. Или мы должны рассматривать каждого из них как гения, или они представляют собой коллективный разум, который может разрешить все проблемы. Они так быстро выучили английский, что остается только удивляться. Они никогда не видели машин и не могли даже вообразить себе их существование. И все же они разрешили проблему машин в течение нескольких дней. Они потребовались им, чтобы работать в чужой для них среде, чтобы построить камеру высокого давления и захватить контроль над кораблем.

— И им не оказали никакого сопротивления?

— Конечно, оказали, но без особого успеха.

Ясумура включил бортовой журнал и отыскал то место, с которого он начал слушать.

— Может быть, вначале, прежде чем юпитериане припечатали корабль, можно еще было что-то сделать, хотя я не знаю, в каком направлении. Не забывайте, что экипаж не мог стартовать без того, чтобы не взорвать «ПЕРИКЛ» и самих себя. Во всяком случае, здесь есть последняя фраза, которую наговорил командор Рэнд в бортжурнал.

Он нажал клавишу повтора.

— …двадцать четвертое мая по земному времяисчислению, но время для нас не имеет никакого значения. Я, особенно, не должен говорить «мы», потому что вскоре они подчинили себе Андерсона, а он был последним, не считая меня. Эти усикообразные члены проникают через любой металл. Одно-единственное прикосновение, и человек парализован, а это конец…

Послышался скребущий звук, потом звон стекла.

Когда Рэнд заговорил снова, голос его звучал трудно.

— Если вам покажется, что я пьян, то это сущая правда. Нелегко выносить все это, когда ты остался один…

Он осекся, а когда заговорил снова, голос его звучал уверенно.

— Я разбил бутылку, потому что л не должен напиваться, чтобы быть в состоянии делать то, что мне осталось сделать. Я выведу из строя все предохранители и запущу атомный реактор, затем разгоню его, пока он не взлетит на воздух. Это будет только мое самоубийство, потому что все остальные уже мертвы. Эти создания снаружи — умны. Я должен считаться с тем, что они могут научиться управлять этим кораблем. Кто знает, какие дьявольские планы они вынашивают! Я твердо решил, что не позволю им этого. Говорит командор Рэнд, я заканчиваю бортовой журнал. Что бы ни произошло, эта запись в бортовом журнале должна быть последней.

Ясумура выключил прибор.

Прошло несколько минут, прежде чем генерал Барк заговорил.

— Он прав, — казал он. — Это они принесли на Землю эту дьявольскую эпидемию и пытались уничтожить все человечество.

— Нет, это не так, — сказал Сэм. — То, что они здесь сделали, было скорее лабораторным экспериментом, чем попыткой уничтожить нас всех. По тому способу, каким они вызвали эту болезнь, которая так великолепно подошла к условиям, царящим на Земле, по тому, как она охватила животных, которых они никогда не видели, судя по происшедшим мутациям, мы видим, как хорошо они знают нашу биологию. Мы все еще не знаем, как они распространили вирус на корабле, как они направили его точно по прямой линии вдоль Лонг Айленда — что по нашим познаниям физически невозможно. Если бы они этого захотели, они могли бы вызвать эпидемию, которая за несколько дней уничтожила бы всех людей на Земле. Но они этого не сделали.

— Чего они хотят этим достигнуть? — спросил генерал.

Прежде, чем он смог продолжить, Ясумура поднял руку.

— Посмотрите, как эти стрелки затанцевали, УКВ-передатчик находится под током.

Радиофон загудел, и Ясумура включил связь.

На экране появилась фигура в мундире.

— Говорит диспетчерская башня. Что вы там передаете? У нас помехи на пеленгационной частоте.

— Мы ничего не передаем, но это существо, там в баке, включило всю электрическую сеть. Как звучат эти сигналы?

— Подождите минутку. Я сейчас подсоединю это к своему радиофону. Попытайтесь воспрепятствовать этому сигналу, пока он не нарушил спектр наших частот.

Голос смолк, вместо этого зазвучали звонкие скрежещущие стоны, разрывающие нервы людей.

Ясумура быстро уменьшил громкость.

— Во имя Зевса, что это такое? — спросил генерал Барк.

— Скажите лучше «во имя Юпитера», сэр. Разве это не похоже на голос юпитерианина? Стенли, могут ли эти сигналы уловить и понять на Юпитере?

— Почему же нет? — отвечал Ясумура. — Предположим, что они там, на Юпитере, имеют чувствительный приемник, и что он все время настроен на волну передатчика. Вы имеете ввиду…

— Я ничего не имею ввиду, я только ищу объяснение, — сказал Сэм. — Стрелки приборов упали на нули. Что это значит?

Взгляд Ясумуры медленно скользил по многочисленным шкалам приборов.

— Больше нет огромного потребления энергии. Что это там затеял наш друг в баке?

— Пойдем и сами посмотрим, — предложил Сэм.

Первое, на что они обратили внимание, покинув лифт, был резкий запах аммиака.

Заработали кондиционеры, чтобы очистить воздух.

Пол поблизости от укрепленной стены влажно блестел, слой изморози на стенке бака исчез.

— Бак нагрелся…

— И высокого давления, как мне кажется, в нем больше нет, — сказал Сэм.

Он направил взгляд на потемневший экран.

— Тогда это существо мертво, оно покончило самоубийством, — сказал генерал. — Но почему?

Сэм покачал головой.

— Я спрашиваю себя, можно ли это назвать самоубийством. Юпитерианин, вероятно, никогда не имел ни желания, ни намерения покидать поверхность нашей планеты и возвращаться на свою. Он улетел на Землю, чтобы выполнить задание, точнее сказать, чтобы провести эксперимент. Наша Земля была его лабораторией, а мы представляли из себя подопытных кроликов. Эксперимент закончен. Результаты переданы…

— Радиосигнал!

— …и существо теперь умерло, отключилось или как там еще мы можем назвать это. Приказ выполнен холодно и деловито, без всякого внутреннего сожаления.

— Нам остается только утешаться, — сказал генерал.

Он пнул пучок кабелей.

— Сообщение должно гласить: «Эксперимент удался».

— Так ли это? — спросил Сэм. — Может быть, это был социальный, а не медицинский эксперимент. Они знали, как повлияет болезнь на наш организм. Таким образом, они, может быть, смогли сделать выводы об уровне развития нашей науки, наблюдая, какими средствами мы будем бороться с болезнью, что мы сделаем, когда обнаружим ее возбудителя. В конце концов, юпитериане не сделали никакой попытки солгать нам, что именно они принесли с собой эту болезнь. Чтобы обнаружить юпитерианина, нужно было открыть вход в корабль; бортовой журнал остался в неприкосновенности. Не забывайте также, что капсула с сывороткой была у него уже наготове. Он воспользовался ею, чтобы устранить угрозу нарушения коммуникации и, может быть, он осознал всю тяжесть нашего положения…