Гарри Гаррисон - Чувство долга. Чума из космоса

— Вы не преувеличиваете? — спросила Леа. — В конце концов, вы не можете быть уверены. Возможность скрывать свои эмоции может объясняться тренировкой. Каждый может научиться скрывать свои эмоции.

— Я согласен. Каждый, но не магт. Я не могу сейчас вдаваться в подробности, так что вам придется принять мои слова на веру. Даже перед смертью они не испытывают ни страха, ни ненависти. Это звучит невероятно, но это правда.

Леа попыталась прояснить свой затуманенный мозг.

— Я какая-то тупая сегодня. Вы должны меня извинить. Если у этих правителей нет эмоциональных реакций, это может объяснить их самоубийственную политику. Но объяснения, подобные этому, поднимают больше вопросов, чем разрешают. Человек не может жить вообще без эмоций.

— Верно. Человек не может. Я же считаю, что эти патриархи Диса вообще не люди, в отличие от остальных дисанцев. Я думаю, что они чуждые создания — роботы или андроиды — все, что угодно, но только не люди. Я думаю, что они живут среди нормальных людей, маскируясь.

Леа начала было улыбаться, но настроение у нее изменилось, когда она увидела его лицо.

— Вы это серьезно? — спросила она.

— Никогда не был так серьезен. Я понимаю, что это звучит так, словно я перенапряг свой мозг сегодня утром. Но это единственное объяснение, которому удовлетворяют все факты. Взгляните сами на очевидное… Прежде всего должна быть объяснена одна особенность, Это совершенное равнодушие магтов к смерти — их собственной или кого угодно. Это нормально для человека?

— Нет, но я могу найти множество примеров и объяснений, которые возникают прежде, чем предположение об удивительной форме жизни. Это может быть результатом мутации или наследственной болезни, которая деформировала и изменила их мозг.

— Но разве это не самоисключается? — настаивал он. — Антивыживание? Люди, которые умирают до наступления половой зрелости, не видят разницы в том, мутация это или наследственная болезнь. Но есть и другие объяснения, подходящие к данным обстоятельствам. Как насчет полного отсутствия у них эмоций? А их манера одеваться, их общая таинственность? Обычный дисанец одевается в набедренную повязку, в то время как магт закутывается полностью. Они остаются в своих черных замках и никогда не выходят по одиночке. Их мертвецы недоступны осмотру и изучению. Во всех случаях они поступают как особая раса, и я думаю, что так оно и есть.

— Допустим на минуту, что это невероятное предположение справедливо, но как они оказались здесь? И почему никто ничего о них не знает?

— Это легко объяснить, — настаивал Брайан. — На этой планете не сохранилось письменных записей. После Перерыва, когда горстка выживших пыталась наладить здесь свое существование, чужие приземлились и смешались с ними. Когда население начало расти, захватчики поняли, что могут сохранить за собой контроль, оставаясь обособленными и тогда их отличие не будет заметно.

— Но почему это беспокоит их? — спросила Леа. — Если они все так равнодушны к собственной смерти, у них не должно быть предубеждения по поводу общественного мнения или запаха чужих тел. Зачем им понадобился такой сложный камуфляж? И если они все же прибыли с другой планеты, что привело их сюда, что заставило тут остаться?

— Сдаюсь, — сказал Брайан. — У меня нет ответа и на половину поставленных вопросов. Я просто стараюсь выработать теорию, удовлетворяющую фактам. А факты просты. Магты так бесчеловечны, что будут преследовать меня и в ночных кошмарах, если я только смогу спать в эти дни. Мы нуждаемся в большей определенности.

— Тогда действуйте, — сказала Леа. — Я не призываю вас к убийству, но вы можете достать похороненного. Дайте мне скальпель и одного из ваших друзей, распростертого на столе, и я быстро скажу вам, человек он или нет. — Леа вновь вернулась к своему микроскопу и приникла к окуляру.

Это была единственная возможность разрубить гордиев узел. Когда до всеобщего уничтожения остается 36 часов, чья-то индивидуальная смерть уже не имеет значения. Он должен отыскать мертвого магта, и если это сделать невозможно, одного из них убить. Для спасения планеты он готов пойти и на это.

Он стоял рядом с Леа, задумчиво глядя на нее, пока она работала. Ее шея, прикрытая вьющимися локонами, была обращена к нему. С легкостью, которая возможна только в мыслях, он перешел от смерти к жизни и почувствовал сильное желание приласкать это место, почувствовать гладкую поверхность женского тела…

Засунув руки поглубже в карманы, он быстро пошел к двери.

— Скоро вы сможете отдохнуть, — сказал он ей. — Не сомневаюсь, эти жучки не дадут вам ответа. Попробую достать для вас более интересный образец.

— Ответ может быть везде. Я буду здесь, пока вы не вернетесь, — сказала она, не отрываясь от микроскопа.

Под самой крышей находилась хорошо оборудованная комната связи. Брайан мельком видел ее, когда впервые осматривал здание. Дежурный оператор сидел, надев наушники. Разутые ноги он положил на стол и ел сэндвич, который держал в свободной руке. Но, увидев Брайана, он моргнул и развернул бурную деятельность.

— Оставайтесь в прежней позе, — сказал ему Брайан. — Это меня не волнует. Но если вы из-за своей суетливости сломаете аппаратуру, можете считать себя приговоренным к смерти. Посмотрите, можно ли настроить передатчик на эту частоту. — Брайан написал на листке цифры и показал оператору. Это была частота, которую сообщил ему профессор Крафт для связи с нелегальными террористами — ниджордской армией.

Оператор настроил аппаратуру и протянул микрофон Брайану.

— Говорит Бренд, директор ОКВ. Отзовитесь, пожалуйста, — Брайан повторял это не менее десяти минут, пока, наконец, не получил ответ.

— Что вы хотите?

— У меня крайне важное сообщение для вас, и мне нужна ваша помощь. Хотите ли вы получить по радио дополнительную информацию?

— Нет. Ждите, мы встретимся с вами после наступления темноты. — Передатчик замолчал.

Тридцать пять часов до конца мира, и все, что он мог делать, это ждать.

У себя на столе Брайан обнаружил аккуратные папки бумаг. Садясь и принимаясь просматривать их, он ощутил арктический холод в кабинете. Холод шел из кондиционера, закрытого стальными приваренными пластинами. Доступа к регулированию кондиционера не было. Кто-то неплохо подшутил над ним. Но все же было очень холодно. Брайан бил по пластине, пока она не поддалась и не согнулась. Внимательно изучив внутренности регулирующего устройства, он отсоединил один провод. Он был вознагражден треском и запахом дыма. Кондиционер застонал и выключился.

На пороге стоял Фоссел с грудой бумаг в руках, с шокированным выражением на лице.