Филип Дик - Король эльфов. (Сборник)

Нет, даже выбросить не смогу, — понял он, сжимая коробочку. — Иначе — конец приятельским отношениям с высокопоставленным японцем».

Его порыв угас... «Будь они прокляты! Даже поддавшись порыву, я не в силах избавиться от навязанных ими привычек. — Пол молча смотрел на него, не ожидая ответа — зачем? Человек и без слов достатчно выразителен.

«Он поймал меня в западню, — с горечью подумал Чилдэн. — Невидимой цепью приковал эту безделушку к моей душе. Наверно, я слишком долго живу среди них. Поздно вырываться на свободу, поздно пытаться жить, как подобает белому человеку».

Вслух он сказал:

— Пол... — голос его был глух и невыразителен.

— Да, Роберт.

— Пол, я... Я глубоко оскорблен.

Комната поплыла у него перед глазами.

— Почему, Роберт? — Участливый, но отчужденный тон. По ту сторону добра и зла.

— Сейчас, Пол... — Чилдэн вытащил брошь, мгновенно ставшую скользкой от пота. — Я... Я горжусь этой вещью. Мне и в голову не могло прийти отдать ее для штамповки дешевых омулетов. Я отказываюсь.

И снова он не смог понять, как воспринял его слова Казоура — на лице все то же бесстрастное выражение.

— Благодарю за предложение, — продолжал Чилдэн, — но я вынужден отказаться. — Он поклонился. — Эти вещи сделали гордые американские художники. И я уважаю их. Ваше предложение — использовать эти творения для массового выпуска амулетов — я считаю оскорбительным. И прошу вас извиниться. — Чилдэн внутренне похолодел.

Последовала невыносимо долгая пауза.

Пол не сводил с него глаз. Одна бровь приподнялась, тонкие губы скривились. В улыбке?

— Я требую, — произнес Чилдэн. Больше говорить ему было нечего. Оставалось ждать.

«Ну, пожалуйста! — мысленно взмолился он. — Извинись!»

— Простите мне высокомерный тон, — сказал Пол, протягивая руку.

— Хорошо, — кивнул Роберт Чилдэн.

Они пожали друг другу руки, и в сердце Чилдэна пришел покой. «Я все переживу, — сказал он себе. — Все-все. Благодарение Богу — он наставил меня в миг выбора. Он приходит к каждому в трудную минуту. Будет ли мне дарован еще один шанс разбогатеть? Вряд ли.»

Сейчас, после столь трудного решения, он испытывал полное безразличие ко всему окружающему. «Я словно поднялся на поверхность и созерцаю рябь на воде, — пришла вялая мысль. — Жизнь коротка. А искусство и все то, что над жизнью — бессмертно, почти вечно. Я стою перед бетонной стеной, и ни прохода, ни лестницы, чтобы перебраться на ту сторону. Хватит. Больше не буду стоять.

Взяв коробочку с ювелирным изделием «Эдфрэнк», он опустил ее в карман пальто.

— Мис терТагоми, это мистер Ятабе. — Рамсей отошел к двери кабинета, а к столу Тагоми направился подтянутый пожилой человек. Хозяин кабинета поднялся из-за стола и протянул руку.

— Рад нашей встрече, сэр.

Легкие, хрупкие пальцы скользнули в его ладонь. Тагоми осторожно пожал руку гостя и сразу отпустил, подумав при этом: «Надеюсь, я ничего не сломал? Старик вызывал симпатию. Какая твердость, уверенность во взгляде! Чувствуется ясный, цепкий ум. Не человек, а само воплощение древних суровых традиций. И тут до Тагоми дошло, что перед ним генерал Тедеки, бывший начальник императорского генштаба собственной персоной.

— Генерал, — Тагоми низко поклонился.

— А где третий участник переговоров? — спросил Тедеки.

— Вот-вот должен появиться, — заверил Тагоми. — Я лично звонил ему в гостиницу.

Мысли путались. Как был, в поклоне, он отступил на несколько шагов и застыл. Да и вряд ли он мог выпрямиться в эту минуту.

Рамсей, очевидно, не понял, кто их гость и, не выказывая робости, помог генералу сесть в кресло. Помедлив. Тагоми опустился в кресло напротив.

— Теряем время, — заметил Тедеки. — Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.

— Вы правы, — согласился Тагоми.

Прошло минут десять. Все молчали.

— Простите, сэр, — забеспокоился Рамсей. — Если я не нужен, нельзя ли мне уйти?

Тагоми кивнул, и Рамсей удалился.

— Чаю, генерал? — спросил Тагоми.

— Нет, сэр.

— Сэр, — сказал Тагоми, признаюсь, мне не по себе. Я чувствую, что узнаю сейчас нечто особенное.

Генерал склонил голову.

— Прибывший сюда по делам мистер Бэйнс выдает себя за шведа. Но, приглядевшись внимательнее, я решил, что он, скорее всего, высокопоставленный немец. Я говорю вам об этом потому, что... — он замялся.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Благодарю. Генерал, его беспокойство говорит о том, что наша встреча связана с политическими изменениями в Рейхе. — Тагоми утаил от генерала, что догадывается о причине его задержки.

— Все это предположения, сэр, — сказал генерал, — а не информация. — В глазах Тедеки не было ничего, кроме отеческой доброты.

Тагоми проглотил упрек.

— Скажите, сэр, мое присутствие на этой встрече — простая формальность? Конспиративный прием?

— Естественно, мы заинтерестваны в соблюдении конспирации. Мистер Бэйнс — обыкновенный бизнесмен, представитель стокгольмской фирмы «Тор-Ам». А я — Шиньиро Ятабе.

«А я — Тагоми, — подумал Тагоми. — Играю самого себя».

— Несомненно, нацисты следят за перемещениями мистера Бэйнса, — продолжал генерал. Он сидел, расправив плечи, положив руки на колени. «Словно принюхивается к невесть откуда доносящемуся запаху бульона», — мелькнула мысль у Тагоми. — Но разоблачить его могут только законными путями. В этом-то и состоит его задача: не играть с ними в кошки-мышки, а соблюдать формальность на тот случай, если его засекут. Если это случиться, или уже случилось — Бэйнса не посмеют пристрелить, у него надежная «крыша».

— Понимаю, — сказал Тагоми.

«Все-таки, это плохая игра, — подумал он. — Хотя, наверное, она не лишена смысла. Наши штабисты хорошо разбираются в психологии наци.»

На столе загудел селектор. Раздался голос Рамсея:

— Сэр, пришел мистер Бэйнс. Пригласить?

— Да! — ответил Тагоми.

Вошел Бэйнс в безукоризненном модном костюме. Он был совершено спокоен.

Навстречу ему поднялся генерал Тедеки. Тагоми тоже встал. Они раскланялись.

— Сэр, — обратился к генералу Бэйнс, — я — капитан Рудольф Вегенер из военно-морской разведки. Хочу заявить, что я не представляю здесь никого, кроме самого себя и нескольких частных лиц, пожелавших остаться неизвестными. Никакие службы или учреждения Рейха к моему визиту не причастны.

— Я понял, что вы не являетесь официальным представителем Рейха, герр Вегенер. — сказал генерал. — Я тоже прибыл сюда неофициально. Но, благодаря своему прежнему посту в Императорской Армии, я имею некоторое влияние в Токио и сумею довести ваши слова до сведения тех, кто в этом заинтересован.

«Странная беседа, — подумал Тагоми, — есть в ней какая-то музыка. Расслабляющая и успокаивающая».