Дин Кунц - Франкенштейн: Мертвый город

— Я не сумасшедший, — сказал Сэмми. — Я американец. Эй, ты тоже американец. Где твой дух «я могу»? Слушай, у меня в планах расширить формат твоего шоу, сделать его более эмоционально глубоким, действительно позволить тебе раскрыть крылья. А еще я хочу более широко его рекламировать. С твоим талантом и моей собачьей решимостью мы можем поднять это шоу на региональный уровень, затем национальный, не пять других станций, а сотни. Ты будешь мужской копией доктора Лауры [38] Лаура Кэтрин Шлезинджер/Laura Catherine Schlessinger (род. 1947) — американская ведущая ток-шоу, социально-консервативный комментатор и автор. . Ты можешь стать более человечным доктором Филом [39] Филлип Кэлвин «Фил» Макгроу/Phillip Calvin "Phil" McGraw (род. 1950) — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил». .

— Я не доктор.

— Доктор, если я об этом скажу. Так работает радио.

Несколько снежинок кружились за выбитым окном и танцевали, опираясь на их морозное дыхание.

Сэмми замерз. И потолок с крупной решеткой давил на его костлявые колени. Необычный угол заставлял его чувствовать, что он в одном из тех перевернутых вверх дном снов в фильме «Начало» [40] «Начало/Inception» (2010) — научно-фантастический триллер Кристофера Нолана, основанный на идее осознанных сновидений. . Но он улыбался и хлопал Мэйсона по руке, как можно более дружески, как будто говоря: «Я здесь ради тебя».

Наклонив голову вперед, скосив глаза вниз и в сторону, чтобы лучше видеть своего руководителя программы, Мэйсон сказал:

— Из-за того, что я высокий и сложен, как футбольная звезда, люди думают, что я сильный. Я не сильный, Сэмми. Я не думаю, что достаточно сильный, чтобы противостоять давлению национального объединения.

— Я достаточно сильный для нас двоих, — заверил его Сэмми. — И ты слышал свой голос? Тембр, естественная реверберация, отборная дикция — Мэйсон, это дар. Ты не можешь растрачивать такой талант.

— Ну, не знаю, — засомневался Мэйсон. — Иногда я думаю, что мой голос писклявый.

— Верь мне, здоровяк. Слушай, если бы ты делал одно из тех шоу о летающих тарелках, параллельных мирах и секретных цивилизациях на дне моря — ну, тогда у тебя бы ничего не вышло из того, что мы должны сделать сегодня ночью. Каждый бы подумал, что это обычная шутка. Но твое шоу более глубокое, люди впускают тебя в свои жизни, целиком и полностью, они верят тебе, они следуют твоим советам, они восхищаются тобой. Они любят тебя, Мэйсон. Ты — друг своих слушателей. Они считают тебя частью своей семьи . Если ты скажешь своим слушателям, что монстры, созданные в какой-то лаборатории, способные сойти за людей, захватывают Рэйнбоу Фоллс, они тебе поверят. Они не поверят моему голосу. У меня голос, как у тощего ребенка.

Ведущий ток-шоу закрыл глаза и долго висел — или держался — вниз головой в тишине, как большая испуганная летучая мышь. Затем сказал:

— Они меня любят?

— Они обожают тебя.

— Я попробую сделать, что смогу. Я правда попробую им помочь.

— Поэтому они тебя и обожают.

— Это громадная ответственность — давать советы.

— Это так. Я знаю. Думаю, это будет изнурительно. Но ты очень выносливый человек.

— Я всегда боюсь, что кто-то из них поймет что-то из того, что я сказал, неправильно.

— Мэйсон, этого не будет. Ты выложишь все предельно доходчиво.

— Я боюсь, что какая-нибудь женушка, ну, знаешь, поймет неправильно мой совет и застрелит своего мужа.

— Это почти что случилось один раз, — заключил Сэмми. — И почти случилось. Это не случилось на самом деле.

С все еще закрытыми глазами Мэйсон кусал нижнюю губу. Наконец, сказал:

— Орсон Уэллес продал эту сумасшедшую штуку Жюля Верна в 1930-х. Он заставил полстраны поверить в то, что это правда, тогда как это была всего лишь тупая научная фантастика.

— «Война миров», — сказал Сэмми, и не исправил Жюля Верна на Г.Дж. Уэллса.

— Он получил на этом славу. Это была всего лишь дурацкая фантастика, но он стал известным. А это реальность .

Сэмми улыбнулся и кивнул, несмотря на то, что глаза Мэйсона были закрыты.

— Через некоторое время после того, как это закончится, ты будешь великим. Международной звездой. Не просто звездой, Мэйсон. Не просто звездой — героем.

Мэйсон затряс головой:

— Я не из геройского материала. Я не герой только лишь потому, что ты так сказал, как и не можешь меня сделать доктором.

Сэмми было холодно, так холодно, что его голос дрожал в такт его дрожи. Ему хотелось схватить ведущего ток-шоу за уши и вбить чувство неотложности, но он сохранял спокойствие.

— Да, ты герой, Мэйсон. Сделать тебя героем даже проще, чем сделать доктором. Некоторые люди захотят увидеть диплом об окончании колледжа, чтобы поверить, что ты доктор, и мы должны будем озаботиться покупкой тебе ученой степени доктора философии в каком-нибудь онлайн-университете. Но если мы скажем, что ты не только спас мир, а в то же время выгнал орду ожесточенных клонов, пытающихся захватить KBOW — вспомни, у нас уже есть тела четверых — кто скажет, что ты не тот, кем себя называешь.

— Берт и Ральф. Они узнают.

— Берт и Ральф станут частью команды Мэйсона Моррела. Их карьера взлетит вместе с твоей. Они подыграют.

— Я не думаю, что подыграют.

— Подыграют.

— Я так не думаю.

— ПОДЫГРАЮТ! — крикнул Сэмми и тут же добавил:

— Извини. Я просто расстроился, что ты продолжаешь себя недооценивать. Ты всегда такой уверенный в эфире.

— То в эфире. А это жизнь, — наконец, он открыл глаза. — Но, думаю, я сделаю то, что ты хочешь.

— Ты не попытаешься снова сбежать?

— Нет. Я не могу сбежать отсюда. Бежать некуда. Сейчас я это понимаю.

Сэмми сказал:

— Мой герой.

— Я думаю, эта дверь покорежилась. Если ты вылезешь, я переползу по консоли и выберусь через пассажирскую дверь.

Усмехнувшись, Сэмми сказал:

— Пошли делать радио.

— Да. Пошли делать радио.

— Бессмертное радио! — заявил Сэмми.

Мэйсон, зависший вниз головой, Сэмми, стоящий на коленях на потолке попытались «дать пять» друг другу, но необычное их расположение привело к неудаче. Мэйсон заехал Сэмми в левое ухо, а Сэмми нажал на гудок «Секвойи».

Став сбоку от приоткрытой двери в главную ванную комнату с пистолетами наизготовку, Фрост и Дэггет слушали голоса, шепчущие в темноте за порогом. Они звучали заговорщически, напряженно и зловеще, но если то, что говорилось, имело хоть какой-нибудь смысл, то заговорщики говорили на иностранном языке. Фрост не мог понять ни слова.

Это звучало, как язык, состоящий полностью из шипящих звуков — шипящих, свистящих, сопящих и хрипящих, кажущихся сильно неприятными. Затем, спустя мгновение, шипение уже больше выглядело не как заговорщическое, а как беспокойное и взволнованное. Когда он начал думать о нем в таком ключе, то понял, что все же слышал не шепчущие голоса, а звук какого-то трения. Одна вещь скользила по другой. Или множество небольших объектов ползали друг по другу, все их щитки, дрожащие усики и хрупкие ножки терлись друг о друга.