Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Отношения складывались если не очень блестяще, но и не так уж и плохо — она компетентна, занималась этой работой и раньше, к этому случаю готовилась заранее. Она знала, о чем спрашивать и как слушать.

— Этот пациент, Джордж Орр, — сказала она, — он ведь не наркоман? Спустя три недели после лечения можно ли сказать что-нибудь определенное? Может быть, психическое расстройство? Или сумеречное состояние?

— Последнее — в том значении, в каком употребляет этот термин департамент здравоохранения. Личность с искусственно изменяемой ориентацией на реальность. Но теперь его состояние улучшается.

У нее с собой был карманный диктофон, и она все записывала. Каждые пять секунд, как того требовал закон, прибор издавал негромкое «ти-ин».

— Не расскажете ли о средствах лечения (ти-ин) и какую роль в нем играет эта машина? Не объясните ли мне (ти-ин), как она устроена. Это есть в вашем отчете, но что она делает? (Ти-ин.) Например, чем она отличается от устройства ЭЛЕКТРОСОН и обычного шлема?

— Этот прибор, как вы знаете, генерирует разнообразные низкочастотные импульсы, которые стимулируют нервные клетки головного мозга. Эти сигналы можно назвать неопределенными. Их воздействие на мозг в целом напоминает воздействие стереоскопического света в критическом ритме или слуховых стимулов типа барабанного боя. Усилитель выбирает определенный сигнал, воздействует на специальную специфическую область коры. Например, субъекта можно научить производить альфа-ритмы по своему желанию. Усилитель делает это без всякого обучения, даже если пациент в таком состоянии, которое обычно не позволяет производить альфа-ритм через соответствующим образом размещенные электроды. Через несколько секунд мозг воспринимает нужный ритм и производит их сам так устойчиво, как дзенбуддист в трансе. Точно также можно вызвать любую стадию сна, с ее типичными циклами и региональной активностью.

— Стимулирует ли он центр удовольствия или резервные ритмы?

О, блеск в глазах, как только упоминается центр удовольствия! Хабер сдержал иронию и раздражение и ответил с дружеской искренностью:

— Нет. Это не электростимуляция и не химическая стимуляция любого центра. Усилитель не вторгается в особые зоны мозга, он просто заставляет измениться всю мозговую активность, перейти на другую, тоже естественную стадию. Как навязчивый мотив, заставляющий вас двигаться в такт. Мозг входит в нужное для терапии состояние и сохраняет его, сколько нужно. Я назвал прибор усилителем, чтобы подчеркнуть, что он ничего не создает, ничего не привносит извне. Сон, внушаемый усилителем, — это самый нормальный, естественный сон. Разница между усилителем и устройством электросна та же, что между костюмом, сшитым на заказ, и массовым пошивом. А разница с вживлением электродов — о, черт! — как между скальпелем и кузнечным молотом.

— Но как вы создаете стимулы, которыми потом (ти-ин) пользуетесь? Записываете ли, например, альфа-ритмы здорового человека, чтобы использовать на больном? (Ти-ин.)

Он избегал этого пункта. Он не собирался лгать, конечно, но просто нет смысла говорить о незавершенном исследовании, пока оно не испытано. На неспециалиста это может произвести дурное впечатление. Хабер отвечал, с удовольствием слушая свой собственный голос, вместо ее щелканья, звона и стука — удивительно, как он еще слышит ее!

— Вначале я использовал набор усредненных стимулов, записанных от разных субъектов. Пациент, упомянутый в отчете, с успехом подвергался такому лечению. Но я чувствовал, что эффект этот случаен. Я начал экспериментировать на животных: конечно, на кошках. Мы, исследователи снов, любим кошек: они так много спят! И вот, работая с животными, я заметил, что наиболее перспективны стимулы, записанные у того же субъекта. Нечто вроде автостимуляции. Видите ли, мне нужна специфика. Мозг отвечает на собственные альфа-ритмы немедленно. Конечно, наряду с исследовательскими открываются и терапевтические возможности. На ритм пациента можно постепенно накладывать несколько иной ритм, более здоровый, записанный ранее от того же субъекта или от иного. Это может оказаться весьма перспективным и в случаях повреждения нормальных функций мозга и мозговых травм. Тем самым мы поможем мозгу восстановить старые связи по новым каналам. Сам по себе мозг делает это с гораздо большим трудом. Можно попытаться «научить» неправильно функционирующий мозг новому умению и так далее. Однако все это предварительные рассуждения, а как только я займусь непосредственно исследованиями, я тут же зарегистрирую их в департаменте.

Здесь он покривил душой. Не было необходимости упоминать, что он все время занимается исследованиями, поскольку они были неоконченными и могли быть неверно поняты.

— Можно сказать, что стимулирование, которым я пользуюсь, воздействует на пациента только во время работы машины — от пяти до десяти минут.

Он больше знал об особенностях работы инспектора, чем она о его работе. Он видел, как она слегка кивнула в ответ на его последнюю фразу. Дескать, так и должно быть.

Потом она сказала:

— Что же она делает, эта машина, с данным пациентом?

— Я как раз перехожу к этому, — ответил Хабер.

Он быстро сменил тон, так как в нем явственно начало проступать раздражение.

— В данном случае у нас субъект, боящийся сновидений, — онейрофобия. Мое лечение заключается в совмещении традиционной и современной психологии. Пациент усыпляется здесь в контролируемом состоянии. Нужное содержание сна достигается гипнозом-внушением. Пациента учат спать и видеть безопасные сны, чувствовать удовольствие и так далее. Это со временем избавит его от комплексов. Усилитель — идеальный инструмент для этой цели. Он усиливает типичную ж-активность пациента. Обычно требуется от часа до полутора, чтобы пациент миновал стадию обычного сна и вступил в ж-стадию. На дневных сеансах такая трата времени непозволительна. Больше того, во время глубокого продолжительного сна гипнотическое внушение слабеет и может быть совершенно утрачено. Это нежелательно. Очень важно, чтобы на сеансах у пациента не было дурных снов, не было кошмаров. Усилитель экономит мое время и обеспечивает безопасность. Терапевтического эффекта можно достичь и без него, но на это потребуется много месяцев. С ним же я ожидаю исцеления в течение нескольких недель. Возможно, это не менее ценное средство, чем гипноз в психоанализе и терапии.

— Ти-ин, — произнес диктофон адвоката.

— Бонг, — ответил ему коммутатор, негромко, но авторитетно.

Слава богу!

— Вот и пациент. Сейчас, мисс Лилач, вы с ним встретитесь и, если хотите, можете немного поболтать. А потом вы сядете в это кожаное кресло в углу и постараетесь быть незаметной. Хорошо? Ваше присутствие не должно отразиться на пациенте, но если ему об этом постоянно напоминать, его реакции могут замедлиться. Видите ли, он очень беспокоен и имеет тенденцию интерпретировать происходящее как угрозу своему здоровью, и вырабатывать соответствующую защиту. Впрочем, вы увидите это сами. Ах да, выключите запись! Терапевтические сеансы не для записи. Вот так, хорошо. Здравствуйте, Джордж, входите! Это мисс Лилач, работник департамента здравоохранения. Она хочет посмотреть, как работает усилитель.