Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Джордж Орр и мисс Лилач неловко пожали друг другу руки. Бряк, бряк — браслеты адвоката. Контраст поразил Хабера — волевая резкая женщина и мягкий, бесхарактерный мужчина. У них не было ничего общего.

— Теперь, — сказал доктор, — я предлагаю приступить к делу. — Он радовался началу сеанса. — Если только вы, Джордж, не хотели бы предварительно о чем-нибудь поговорить.

С этими словами он энергично разместил их по своим местам: Лилач в кресло в углу комнаты, Орра на кушетку.

— Прекрасно. Начнем. Все будет записано, и департамент убедится, что усилитель укрепляет ваши эмоции, не ухудшая работу мозга, и вообще не имеет никаких побочных эффектов, разве что легкое компенсирующее уменьшение стадии ж-сна сегодня ночью.

Закончив фразу, он небрежным жестом положил руку на горло Орра.

Орр уклонился от контакта, как будто никогда не подвергался гипнозу.

— Простите, вы подошли так внезапно, — извинился он.

Необходимо было полностью загипнотизировать пациента, используя индуктивный метод. Конечно, он абсолютно законен, но довольно драматичен, и Хабер не хотел бы пользоваться им лишний раз в присутствии представителя департамента. Он сердился на Орра, чувствуя в последних сеансах его нарастающее сопротивление. Добившись подчинения пациента, он снова включил запись со скучным повторением все углубляющегося транса и постгипнотическим внушением для сеанса:

— Вам удобно, вы расслабились, вы глубже погружаетесь в транс.

И так далее.

Пока шла запись, Хабер отошел к столу и деловито принялся сортировать бумаги, игнорируя присутствие Лилач. Зная, что нельзя прерывать сеанс гипноза, она молча смотрела в окно на башни города.

Наконец Хабер остановил запись и надел на голову Орра шлем.

— А теперь поговорим о вашем будущем сне, Джордж. Хотите?

Ответом ему был замедленный кивок пациента.

— В последний раз вы говорили о том, что вас беспокоит. Вы сказали, что работа вам нравится, но не нравится ездить в подземке. Вы сказали, что толпа угнетает вас. Вы чувствуете, как будто нет достаточного пространства, нет свободы.

Он помолчал, и пациент, который в гипнозе становился особенно молчалив, сказал:

— Перенаселение.

— Гм. Да, вы использовали это слово. Это ваше слово, ваша метафора для ощущения несвободы. Давайте обсудим это слово. Вы знаете, что в восемнадцатом веке Мальтус забил тревогу в связи с ростом населения, а тридцать-сорок лет назад была новая волна паники, и все равно население растет. Однако те ужасы, которые рисовались воображению, не наступили. Сейчас совсем не так плохо, как нам предсказывали. Нам всем вместе хорошо живется в Америке, и если некоторые наши жизненные стандарты в чем-то уступают предшествующим поколениям, то в других отношениях они их намного превосходят. Но допустим, страх перед перенаселением действует не внешне, а внутренне на состояние мозга. Если вы чувствуете себя стесненным множеством людей, когда этого на самом деле нет, что это значит? Может быть, вы боитесь контактов с людьми, боитесь соприкосновения с ними? Так вы находите повод держать реальность на некотором удалении.

ЗЭГ действовала. Продолжая говорить, Хабер подключил усилитель.

— Теперь, Джордж, мы еще немного поговорим. А когда я произнесу слово «Антверп», вы уснете. Проснувшись, вы будете чувствовать себя отдохнувшим и полным энергии. Вы не вспомните то, что я сейчас говорил, вы запомните свой сон. Вам будет сниться то, что вас беспокоит, — перенаселение. Во сне вы убедитесь, что в сущности не это вас беспокоит. Люди не могут жить в одиночестве. Оказаться в одиночестве — худший вид наказания. Нам нужны окружающие люди, чтобы они помогали нам, а мы помогали им, чтобы мы соперничали с ними, чтобы наш мозг работал…

Присутствие адвоката мешало Хаберу: приходилось пользоваться абстрактными понятиями, вместо того, чтобы излагать конкретное содержание сна.

Разумеется, он не фальсифицировал свой метод, чтобы обмануть наблюдателя, его метод еще не имел вариантов. Он кое-что менял от сеанса к сеансу, ища способ внушить наиболее точно желаемое содержание сна, и всегда наталкивался на сопротивление, которое иногда казалось сверхтрудным мыслительным процессом, а иногда упрямством самого Орра. Во всяком случае, сон никогда не получался точно таким, какого хотел Хабер. Может статься, что и это отвлеченное рассуждение подействует не хуже других. Возможно даже, что оно вызовет меньшее подсознательное сопротивление Орра.

Хабер жестом подозвал адвоката и показал на экран ЗЭГ, на который она поглядывала из угла, а сам продолжал:

— Вы увидите сон, в котором не будет чувства перенаселения. Весь мир будет перед вами, вы ощутите свободу.

Наконец он сказал:

— Антверп!

Он указал на экран, и Лилач увидела почти немедленную перемену.

— Видите, как замедляются все движения, — говорит он. — Вот пик высокого напряжения, вот другой… всплеск сна. Он уже во второй стадии ортодоксального сна с-стадии, как вы его назовете. Это сон без ярких сновидений, он длится между периодами ж-стадии всю ночь. Но я не позволю ему задерживаться здесь, поскольку нам нужны сновидения. Включаю усилитель. Следите за этими линиями. Видите?

— Похоже, будто он просыпается, — с сомнением заметила она.

— Верно. Но он не просыпается. Посмотрите на него.

Орр лежал навзничь, голова его откинулась, так что короткая светлая бородка задралась кверху. Он крепко спал, но рот у него был напряжен. Вот он вздохнул.

— Видите, как двигаются его глаза под веками. Когда в 1930 году установили этот феномен, его назвали быстрыми движениями глаза спящего. Но это не только движения глаз. Это третья стадия существования. Все его автономные системы полностью мобилизованы, как в напряженные моменты бодрствования. Но мышечный тонус нулевой. Большие мышцы расслаблены глубже, чем при с-сне. Кора, подкорка, мозжечок, средний мозг — все активны, как при бодрствовании, в то время как при сне с-стадии они пассивны. Дыхание и давление крови на уровне бодрствующего организма или даже выше. Пощупайте его пульс.

Он взял запястье Орра.

— Восемьдесят или восемьдесят пять. Он парень что надо.

— Значит, он видит сон?

— Да.

— И все его реакции нормальны?

— Абсолютно. Каждую ночь мы все четыре или пять раз бываем в таком состоянии, не менее чем по десять минут каждый раз. Это совершенно нормальная ж-стадия на экране ЗЭГ. Единственная странность — вот эти редкие пики, какая-то мозговая буря. Раньше я подобного не наблюдал. Такие пики наблюдаются в ЗЭГ человека, занятого напряженной творческой работой: создание картин, скульптур, стихотворений, даже чтение Шекспира. Я еще не знаю, что в данный момент делает его мозг. Усилитель дает мне возможность регулярно наблюдать эти эффекты, а затем изучать их.