Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Фальк вытащил ремень из сыромятной кожи, которым был завязан его капюшон, намотал его на руку и дал Эстрел другой конец. Он пошел впереди, прокладывая ей путь. Один раз она упала, и от рывка натянувшегося ремня он тоже едва не упал. Обернувшись, он несколько мгновений шарил фонариком, прежде чем увидел, что она лежит, распростершись почти у самых его ног. Он сел на колени и в бледном, прорезаемом снежинками круге света впервые отчетливо рассмотрел ее лицо. Ее губы беззвучно шевелились. Он наклонился к ней и разобрал бессвязные слова:

— Нет… я не ожидала…

— Попробуй немного отдышаться. Полежи, не спеши вставать! В этой впадине мы защищены от ветра. — Фальк пытался хоть немного ее успокоить.

Они оба припали к земле, и вокруг них на многие сотни миль во все стороны был слышен только вой вьюги во мгле. Она что-то шептала, сначала он не разобрал что.

— Зачем ты убил этого человека?..

Фальк был расслаблен, чувства его были притуплены: он сейчас набирался сил для следующей стадии их трудного побега и ничего не ответил.

Лишь спустя некоторое время он прошептал:

— Не знаю… Так вышло.

Лицо ее было бледно и искажено гримасой страха. Фальк оставил без внимания ее слова. Она слишком сильно замерзла, чтобы можно было отдыхать дольше. Он поднялся и притянул ее к себе.

— Идем. До реки осталось не так далеко.

Но оказалось, что путь туда гораздо дольше, чем он думал. Она пришла к нему в шатер, спустя несколько часов после наступления темноты. На языке Леса значение слова «час» было неточным и, скорее, оценочным: людям, не имеющим средств сообщения через пространство и время, было ни к чему точное времяисчисление. Тем не менее Фальк знал, что впереди еще долгая зимняя ночь. Они упорно шли вперед — и ночь шла вместе с ними.

Когда первые блики зари окрасили кружившиеся черные снежинки, они с трудом сползли по склону, покрытому мерзлой спутанной травой и некрупными камнями. Прямо перед Фальком возникла могучая мычащая туша. Затем они услышали мычание еще одной коровы или быка, и через минуту-другую все пространство вокруг них заполнили огромные мычащие создания с белыми мордами и дикими влажными глазами, в которых отражался утренний свет и покрытые снегом холмы. Они прошли сквозь стадо и оказались на берегу небольшой речки, которая отделяла территорию племени баснассков от территории, населенной самситами. Река была неглубокая и быстрая, не замерзающая даже в большие морозы. Им пришлось перебираться через нее вброд. Течение стремилось сбить их с ног, скинуть со скользких камней, холод сковывал суставы, обжигал все тело. Когда вода дошла им до пояса, ноги отказались служить Эстрел, и Фальку пришлось нести ее на руках, пока они не вышли на противоположный берег. Здесь они снова распростерлись в изнеможении среди снежных курганов и кустов, которыми порос высокий западный берег реки. Фальк отключил свет своего лазера: день, снежный, метельный, вступал в свои права.

— Может быть, развести костер и немного погреться? — предложил Фальк.

Она ничего не ответила. Он взял ее за руки и притянул к себе. Их унты, штаны и куртки от самых плеч и донизу замерзли и были жесткими, как жесть. Лицо женщины, безвольно лежавшей у него на коленях, покрыла смертельная бледность.

Он окликнул ее по имени, пытаясь расшевелить и привести в чувство.

— Эстрел, дорогая! Мы не можем здесь больше оставаться. Мы должны пройти еще немного. Это совсем нетрудно. Приди в себя, Эстрел. Проснись, малышка!

Он и сам не заметил, что говорил с ней так, как когда-то давно говорил на рассвете с Парт.

Наконец она подчинилась ему и с его помощью с трудом поднялась на ноги. Надев замерзшие рукавицы, она медленно поплелась за ним. Они с трудом продвигались вперед и вверх по пологому склону, через девственно белые сугробы.

Они шли теперь вдоль русла реки в сторону юга, как и планировали, когда обсуждали детали своего побега. У него не было особых надежд на то, что они смогут найти то, что искали в этой белой коловерти, которая была ничуть не лучше черного ночного бурана. Вскоре они вышли к ручью, притоку реки, которую они перешли утром. Идти вверх по течению было очень тяжело, так как местность была пересеченная. Они совсем выбились из сил, Фальку казалось, что самым лучшим было бы упасть и заснуть, но он не имел права так поступить: где-то очень далеко и очень давно существовал некто, кто рассчитывал на него, кто послал его в это путешествие. Он не мог лечь, потому что отвечал перед кем-то…

Он услышал хриплый шепот Эстрел. Впереди точно белые привидения угадывались покрытые снегом высокие тополя. Эстрел потянула его за руку. Они начали, спотыкаясь, пересекать северный берег засыпанного снегом ручья, протекающего сразу же за тополями.

— Камень, — не переставая, шептала Эстрел. — Камень…

И хотя он не знал, зачем ей понадобился камень, он послушно раскапывал снег под ногами в надежде его отыскать. Они стали ползать на четвереньках, пока наконец она не наткнулась на отметку, которую искала, — запорошенную снегом каменную глыбу высотой в несколько футов. Своими замерзшими рукавицами она стала отгребать снег с восточной стороны глыбы. В последней степени усталости Фальк безучастно смотрел на нее, потом начал помогать. Они расчистили металлический прямоугольник, находившийся на одном уровне с удивительно ровной поверхностью камня. Эстрел попыталась нажать на него. Что-то щелкнуло, но края прямоугольника намертво примерзли к камню. Фальк из последних сил попытался сдвинуть эту штуку, но все было напрасно. Немного погодя, он пришел в себя и с помощью теплового луча, исходящего из рукоятки лазера, разморозил края люка. Они подняли его и увидели уходящую вниз узкую лестницу. Посветив в глубину, Фальк обнаружил там закрытую дверь. Правильная геометрическая форма всего увиденного показалась ему сказочной среди окружавшего их снежного хаоса.

— Все в порядке, — пробормотала его спутница.

Спустившись по ступенькам — ползком, на карачках, будто по приставной лестнице, потому что ноги уже не держали ее — она распахнула дверь и подняла глаза на Фалька.

— Заходи!

Он спустился, закрыв за собой крышку люка. Стало абсолютно темно, и, прижавшись к ступенькам, Фальк поспешно включил свет своего лазера. Внизу тускло светилось бледное лицо Эстрел. Он спустился и последовал за нею в дверь, которая вела в темное, просторное помещение, просторное настолько, что его фонарик мог высветить только потолок и ближайшие стены. Было очень тихо, воздух был затхлым и сухим.

— Здесь должны быть дрова, — раздался слева от него хриплый голос девушки. — Нам просто необходим сейчас костер. Помоги мне…

Сухие дрова лежали в высоком штабеле в углу, недалеко от входа. Пока он разводил огонь среди почерневших, выложенных в круг камней в центре помещения, Эстрел пошла в дальний угол и вернулась, таща за собой пару теплых одеял. Они разделись и обтерлись, затем, завернувшись в одеяла, подсели поближе к огню. Костер хорошо разгорался, как будто здесь была дымовая труба, которая не только давала хорошую тягу, но и уносила дым. Конечно, обогреть эту огромную пещеру было невозможно, но свет и тепло костра ободряли их и давали возможность отдохнуть.