Антология мировой фантастики. Том 2. Путешествия во времени

— Извини, помешала. И тут, конечно, слишком тесно, чтобы развернуть машину. Очень жаль! — Вышла и добавила: — Пока, мистер Лэттери.

А девушки уже и след простыл. Развернуться бы можно, после перебранки с Марджори я даже как-то заинтересовался ею. Спасибо ей большое! Знаете, так бывает: на вас давит какой-то груз… Давит, давит, а вы об этом и не подозреваете. Вы еще не поняли, что у вас на плечах груз. И вдруг он — раз! И пропал. Тут вы и понимаете как раз: был же какой-то груз.

В третий раз мы встретились совсем по-другому.

У меня был коттедж в Девоншире. Он стоял в маленькой лесистой долине. Там было еще четыре коттеджа, мой самый дальний, в низинке, на нем как раз дорога обрывалась. С обеих сторон — крутые холмы с вереском. Ручей. По берегам ручья — пастбища. Раньше вся долина была покрыта лесом, теперь осталось несколько рощиц.

Один раз днем я вышел на огород, посмотреть — бобы взошли или нет? Слышу: кто-то идет. Ветки под ногами трещат. С первого взгляда я эти чудесные волосы узнал. Ну, уставились мы друг на друга, как раньше.

— Э-э… привет, — я говорю.

Не отвечает. Все смотрит на меня. Потом спрашивает:

— Тут еще кто-нибудь есть?

Я осмотрелся.

— Никого не вижу.

Она вылезла из кустов. Осторожно так. Все оглядывалась кру­гом. Вот как она была одета в первый раз, когда я ее увидел, так и явилась. Волосы растрепаны. Туфли для нашей местности совсем не подходят.

Она выдавила:

— Я…

Сверху, с другого конца лощины, послышались голоса каких-то мужчин. Девушка в испуге замерла.

— Ой! Они идут. Спрячь меня куда-нибудь побыстрее.

Ну, я потянул было:

— Э-э…

— Быстрее же! Они идут. — Очень она боялась и торопилась.

— Может, в дом зайдем? — И веду ее туда.

Она зашла и закрыла дверь на засов.

— Не дайте им поймать меня! Очень вас прощу! — она прямо взмолилась.

— В чем дело? И кто это — “они”?

Не отвечает. Осмотрелась, увидела телефон.

— Вызовите полицию! Скорее вызовите полицию!

Я не тороплюсь реагировать.

— У вас вообще-то есть какая-нибудь полиция?

— Понятно, есть у нас полиция, но…

— Тогда звоните. Пожалуйста!

— Но послушайте… — начал я.

Она стиснула руки.

— Тогда вы должны им позвонить. Да пожалуйста же! Быстрее. Она просто с ума сходила от страха.

— Отлично. Могу и позвонить. Сами будете объясняться. — И поднимаю трубку.

У нас местность сельская, соединяют не сразу, приходится подождать. Она нервничает, пальцы — в клинче. Наконец меня соединили.

— Алло, — я говорю, — полиция Плайтона?

— Полиция Плайтона… — мне отвечают. И тут я слышу за дверью: гравий скрипит, кто-то подошел и постучался. Настойчиво так. Я девушке трубку отдал и к двери подхожу.

— Не пускайте их! — она говорит. И к трубке поворачивается.

Я колебался. В дверь начали просто дубасить. Не отвечать невозможно.

Завел к себе девицу, заперся — и ага? Третий раз ломанулись, и я открыл.

Ну и мужик! Я оторопел. Аж попятился при виде стоявшего на крыльце мужчины. Нет, лицо у него было нормальное. Обычное лицо. Лет двадцать пять человеку… Зато костюмчик его! Я как-то не готов был увидеть такое. В таком на лыжах катаются! Все облегающее, жакет до бедер, пуговки стеклянные… А у нас тут Дартмур, самое лето. Я взял себя в руки и спрашиваю, мол, что надо? Ноль внимания. Смотрит мне за спину, на девушку.

— Тавия, — говорит, — поди сюда!

Она продолжает лопотать по телефону, торопится. Молодой человек сделал шаг вперед.

— Стоять! — я ему. — В чем дело? Он взглянул на меня.

— Да ты не поймешь. — И рукой так это меня отстраняет.

Зачем он так сказал?!

Я ему двинул в живот, а когда он сложился пополам, вышиб наружу и захлопнул дверь.

— Сейчас они приедут, — сказала у меня за спиной девушка. — Едет полиция!

— Хорошо бы ты все-таки объяснила… — начал я.

Тут она показала на окно.

— Смотри!

Я повернулся. А там, на дорожке, еще один человек, совершенно того же вида, что и парень, который хрипел у меня под дверью. Я снял со стены ружье 12-го калибра и зарядил его. Стою лицом к двери и говорю девушке:

— Открой дверь и встань за ней.

Видно было, как сомнения ее гложут, но она послушалась.

За дверью один чужак наклонился над вторым. И третий к дому шагает. Увидели они мое ружье и одеревенели.

— А ну убирайтесь отсюда! Либо будете разговаривать с полицией! Ну, что делать-то будем?.

— Но вы не поняли. Это чрезвычайно важно… — начал было один.

— Ладно. Оставайтесь здесь. Полиции расскажете, как это важно. — И показываю девушке: дверь закрывай.

Через окно мне видно было, как двое чужаков помогают идти своему побитому товарищу.

Полицейские держались неласково. Так это без особого желания записали показания о чужаках и холодно удалились. А девушка тут как тут.

Меньше, чем она сообщила полиции, сказать просто невозможно: трое странно одетых мужчин пристали к ней, и она попросила меня помочь. Полицейские предложили подбросить ее до Плайтона, но она не захотела.

— Теперь, может быть, расскажешь, что за чертовщина творится?

Она глядит на меня долгим таким взглядом, и чем-то она недовольна. То ли загрустила, то ли разочаровалась в чем-то. Чуть не плачет. Потом девушка тихо сказала:

— Я получила твое письмо… и теперь… я сожгла свои корабли.

Я сел напротив нее, достал курево и задымил. Потом тупо повторил за ней:

— Ты… э-э… получила мое письмо… и теперь ты… э-э… сожгла корабли?

— Да, — она говорит. Обвела взглядом комнату… На что тут смотреть-то? Добавила: — А теперь ты меня знать не желаешь… — И давай реветь.

Я смотрел на нее с полминуты совершенно беспомощно. Затем сходил на кухню, поставил чайник… Пусть-ка придет в себя. Вся моя родня считает чай отличным средством. Возвращаюсь с чайником и чашками. Она вроде успокоилась. Смотрит на незажженный камин. Я чиркнул спичкой. Когда в камине запылал огонь, девушка уставилась на него, как ребенок, которому сделали подарок.

— Прелестно, — сказала она так, будто я чудо какое-то совер­шил. Снова окинула комнату взглядом и повторила: — Прелестно!

— Хочешь разлить чай? — Она не пожелала и только с интересом поглядывала, как я это делаю.

— Чай… У камина!

Точно. И что?

— Пора бы нам познакомиться. Меня зовут Джералд Лэттери.

— Разумеется, — кивнула она. Такого ответа я не ждал, но тут она добавила: — Октавия Лэттери. Или просто Тавия.

— Тавия?.. — Вроде что-то знакомое, но… — Мы родственники?

— Да… Ужасно дальние. — Она как-то чудно посмотрела на меня. — Бог мой! До чего же трудно… м-м…

Вот-вот опять расплачется.

— Тавия?.. — Что-то припоминалось. Вдруг у меня перед глазами встал тот самый… пожилой. Почему бы нет? — Был тут один. Как его звали-то? Доктор. Доктор… Боги? Или наподобие того.