Антология мировой фантастики. Том 2. Путешествия во времени

— Наплодил… что?

— Хроноклазмы. Это когда события пошли не так или не тогда, как и когда надо. Кто-то был неосторожен или наговорил лишнего. Вроде бы ничего особенно страшного не случилось. Правда, возможно, ход истории несколько раз изменял течение, и люди пишут очень умные труды, чтобы показать, как это происходило. Но любому понятно, какая чудовищная опасность тут заключена. Ты только представь себе: кто-нибудь безответственно показал Наполеону, как делать двигатели внутреннего сгорания, плюс как строить подводные лодки; это же приведет к неописуемым последствиям! Чтобы пресечь новое вмешательство в прошлое, Совет по Истории строго запретил соваться к машинам времени всем, кому не выдана лицензия.

— Погоди, погоди! — я ей говорю. — Ведь что было, то было… Ну… например, я здесь… вот. Я ж не могу перестать быть, если какой-нибудь придурок слазит в прошлое и угробит моего дедулю.

— Если бы он это сделал, тебя бы тут не было. Сколько угодно можно было болтать, что прошлого не изменишь, пока мы не научились менять прошлое. Теперь нам следует быть необыкновенно осторожными. Прежде всего историку следует волноваться по этому поводу. Вопросом как это происходит занимаются специалисты по высшей математике. Одним словом, теперь никого так просто к машине не подпустят. Сначала надо пройти специальное обучение, сдать тесты, обеспечить надежные гарантии. Ну и несколько лет посидеть на испытательном сроке… И только потом выдают лицензию. Тогда ты можешь отправиться в то время, которое тебя интересует, и понаблюдать вволю. Но только понаблюдать! В этом деле строгость исключительная.

Я раскинул мозгами обо всем об этом.

— Ты только не обижайся… Ведь все их строгости ты только что поломала. Так?

— Нарушаю. То-то они за мной и пришли.

— Накроется твоя лицензия, если они тебя поймают?

— Боже! Да у меня ее никогда не было. Я сюда попала… “зайцем”. Забралась в машину, когда в лаборатории никого не было. Лаборатория-то — дядюшки Доналда, а это сильно все облегчает! Пока меня не взяли с поличным, я всегда могла сделать вид, будто дядя мне поручил что-то там сделать у самой машины. Кстати, я должна была раздобыть здешнюю одежду. А услугами особых костюмеров-для-историков воспользоваться просто не могла. Так что я срисовала кое-какие вещи в музее, а потом сама их сшила в точности так… да? Ведь все точно? Все в порядке?

— У тебя, считай, получилось. Только с обувью малость… не того.

Она поглядела себе на ноги.

— Вот я и боялась… Я не нашла ничего подходящего в точности… — огорчилась она. — Я даже несколько раз сюда ненадолго забегала. Надолго нельзя: здесь истратишь час — там тоже уйдет час. А мне машину настолько занимать нельзя. Вчера один человек сунулся в лабораторию, как раз когда я возвращалась. Он только посмотрел на мои тряпки и сразу все понял. Что мне было делать? Я запрыгнула в машину — иначе у меня потом не было бы никаких шансов… Они там, разумеется, за мной, переодеться не успели. В общем, ты видел.

— И думаешь, вернутся? — я спрашиваю.

— Ну да. Только оденутся в соответствии с эпохой.

— Что они сделают-то? Стрелять будут или как?

Она покачала головой.

— О, только не это. Жуткий выйдет хроноклазм, особенно если они кого-нибудь подстрелят.

— Ты — здесь у нас. Из-за одного этого хроноклазмы каскадами пойдут. Что хуже?

— Я полностью скомпенсирована В смысле, все мои действия. Я же посмотрела!

Прозвучало как-то не впечатляюще. Да.

— Им тоже нужно посмотреть все про меня, тогда бы они меньше дергались. — И тут она быстренько заговорила о другом: — У вас ведь принято на свадьбах… наряжаться? Надевать нечто особенное?

Похоже, эта тема куда сильнее щекотала ей нервы.

— М-м… — Тавия бормочет. — Мне нравится, как устроен брак в двадцатом веке.

— Для меня он тоже прибавил в ценности — а все из-за тебя, киска, — я ей отвечаю.

Чистая правда, кстати. За последний месяц брак в моих глазах просто круто попер в гору. Сам не ожидал!

— Вот ты мне скажи, это правда или нет… в двадцатом веке у супругов обязательно должна быть одна огромная кроватища? А, дорогой?

Любопытно ей!

— Без вариантов, киска. — И голос у меня такой весь твердый. Как скала.

— Забавно. Не особенно гигиенично, разумеется, но очень мило.

Сидим, размышляем на эту тему.

— Да и фыркать она на меня перестала…

— Киска… тебя, можно сказать, сертифицировали. На сертифицированное фыркать нельзя, — я говорю.

Мы поболтали о наших делах. Потом я ей заявляю:

— Вроде, киска, те парни, которые так хотели тебя сцапать, нам больше не помеха. Давненько их не было. Сто раз бы заглянули, если бы ты для них была настоящим шилом в заднице.

Она головой качает — в смысле, “нет”.

— Надо и дальше быть начеку. Странно, конечно… Может, дядюшка Доналд что-то напутал: он, бедняга, с техникой не в ладах. Помнишь, как он промазал на два года? От нас ничего не зависит. Нам остается ждать и смотреть в оба.

У меня шарики-ролики в мозгах уже в другую сторону крутились.

— Придется работенку искать. Рискованно будет тебе одной… сама понимаешь.

— Работенку? — Она задергалась.

— На меня одного денег хватало. На двоих — не хватит. Любая жена рассчитывает на приличный уровень. Ну и… если с ума не сходить, конечно, — имеет право. Короче, моих деньжат маловато будет.

— Не волнуйся на этот счет, — успокаивает. — Изобретешь что-нибудь.

— Я? И-зо-бре-ту?

— Ну да. В радио ты вроде разбираешься?

— Курсы по радарным установкам — времен службы в ВВС. Тут она аж подскочила.

— А! ВВС! — воскликнула она в экстазе. — Класс! Ты сражался во Второй мировой войне! Может, ты еще Монти знал? Или Айка? Или еще кого-нибудь из тех потрясающих людей?

— Лично не знал. Другой род войск, крошка.

— Какая жалость! Все так любят Айка… Ладно, давай о деле по­говорим. Все, что тебе надо, — это принести специальную радиотехническую литературу. Ну и электротехническую еще. А я уж тебе покажу, чего наизобретать.

— Ты покажешь?.. То есть? Понял. А в целом это как — нормально, по-твоему?

Как-то меня сомнения взяли.

— Почему бы нет? Наизобретал же кто-то все эти вещи, иначе как бы я их в школе проходила?

— Э-э… тут бы надо не торопясь пораскинуть мозгами…

…Чистое совпадение. То есть могло быть чистым совпадением. С тех пор как мы с Тавией познакомились, я все совпадения под подозрением держу. Как бы там ни было, однажды утречком посмотрела моя жена в окно и говорит:

— Гляди-ка, дорогой, кто-то нам из-за деревьев машет.

Точно. Машут палкой с носовым платком на конце. Беру бинокль. В бинокль видно: сидит в кустах какой-то старикан. Даю бинокль Тавии. Она как завопит:

— Боже! Дядя Доналд! — И потом добавляет: — Может, нам поговорить с ним? Он как будто один.