Осенние визиты

- Кто в силах это изменить? - спросил он.

- Никто, - безразлично ответил Слава.

Дверь купе дернулась, уползая в сторону. Старушка поднялась, часто кивая

входящим мужчинам.

- У тебя, кстати, тоже был этот шанс, - наблюдая, как вошедшие извлекают

из-под койки объемистые баулы, сказал Слава. - Навсегда остаться в маленьком

городе среди степей.

- Что же, я виноват, что выбрал иное?

- Нет. По крайней мере, ты научился дарить новые жизни. Всем, кто возьмет в

руки твою книгу... и на день-другой вырвется с полустанка, спящего в степях.

- Куда? В параллельный мир с мечами и драконами? В космос?

- Ну и что? С каких пор ты стал комплексовать? Ты думаешь, больше пользы

принесет описание реальности? Этого городка, где ветер кружит пыль

расстраченных жизней; где отмерены все пути; где люди вынуждены жить

маленькими радостями доставшейся судьбы? Зачем? Когда можно дать им то, что не

доступно никому?

Старушка уже выплыла из купе. Мужчины, закинув сумки на плечи, протискивались

в дверь. Выходящий последним кивнул им.

- Судьбы нет, Слава.

- Да, конечно...

- Точнее, мы сами ее творим.

- Давай уж обходиться без банальностей. Миллион факторов влияет на каждый наш

шаг, на его допустимость. Вряд ли воля и мечты играют большую роль, чем

случайность.

Они замолчали - надолго. И даже когда поезд уполз со станции Саксаул, ни

Ярослав ни Визитер не сказали ни слова. Лишь смотрели на осень, неумолимо

наступавшую на степь.

Это было очень незаметное наступление - ибо степь и так была осенью.

8.

Самохин остановил "девятку", чуть свернув с дороги. Они с Морозовым

переглянулись, словно решая, не стоит ли отказаться от задуманного.

- Пошли, - сказал Морозов.

Они выбрались из машины одновременно, еще раз посмотрели друг на друга. Что ни

говори, а такими делами им раньше не приходилось заниматься. Даже то, что

стариков было двое, сильно меняло привычные схемы. Одновременный инфаркт у

обоих - это слишком уж странное совпадение.

- Черт... - Самохин вновь метнулся к машине. Достал из багажника литровую

банку с грибами, закатанную машинкой, забросил ее в спортивную сумку. Морозов

молчаливо ждал.

- Налево, - подходя к нему сказал Самохин. - Вот это называется Яблочной

улицей, и нам нужен семнадцатый дом.

Дачный поселок в будний осенний день был тих и печален. Ни звука, ни движения.

Они медленно пошли по засыпанной мокрым гравием дорожке, поглядывая на номера.

- Надеюсь, ты не ошибся в своих догадках, - заметил Морозов. Самохин лишь

поморщился от его тона, заранее обвиняющего.

- Куда он мог еще податься? У дочери его нет, друзья сами в панике. Меня

больше тревожит, почему взорвался дом.

- Газ...

- И у нас в квартире газ. Но никто на воздух не взлетает. Мог Романов еще

кому-то поручить... это дело?

- Романов бы сказал. Только ведь и он тут посредник.

- Хрен его знает, какой он посредник. И почему он говорил о брате-близнеце -

по документам такого нет? - Самохин остановился. - Вот.

Они остановились у низенького штакетника, глядя на маленький домик,

построенный, наверное, лет двадцать назад. Редкие деревья с облетевшей

листвой, покосившийся нужник в углу участка...

- Академик... - буркнул Морозов. - Смотри! - он схватил Владислава за плечо.

Тот и сам уже заметил легкий дымок, ползущий из трубы. Кивнул:

- Ну, кто был прав, Гена?

- Пошли, - Морозов толкнул калитку. - Хватит рассуждать.

Чувствуя неприятный холодок в груди Самохин двинулся за ним. Надо было утром

выпить... немного... для храбрости. Ее всегда не хватает в такие моменты.

Большую часть пути Карамазов проехал на электричке. Потом прошел через чахлый

лесок. Он не боялся сбиться с дороги - когда путь указывала тьма, то ноги сами

несли его к мишени.

Осенний лес успокаивал, дарил покой. Он засыпал, чтобы возродиться после

зимней стужи. Лес знал тайну вечной смерти - разделяя ее с Ильей.

Когда-то, давным-давно, еще в детстве, он участвовал в экологическом движении

"Зеленая тропа". Конечно, тогда еще и слово-то это было не в ходу -

"экология". Но из толпы подростков он был, наверное, одним из самых

самозабвенных малолетних экологов - очищающих ручейки, с неумелой руганью

заваливающих дерном кострища и собирающих в подмосковных лесах пустые

консервые банки. Для кого-то это было просто возможностью пошляться в походах,

или гордо выпалить обалдевшим туристам: "Зеленый патруль! Затушите костер!"

Илья принадлежал к числу тех немногих, кто относился к делу серьезно. Это

осталось в нем на всю жизнь - серьезный подход к работе... да еще, наверное,

легкое удовольствие, когда клиентом оказывался начальник какого-нибудь

особенно вредного предприятия.

Илья очень любил лес.

По пути он напился из родника - чистой, ломящей холодом зубы водой. Постоял

минуту, борясь с желанием просто посидеть в тишине, под легкое, бесконечное

бульканье бегущей воды.

Не время. Сейчас он на работе...

Оправив старую куртку с оттянутым привычной тяжестью карманом, Илья двинулся

дальше. К поселку он вышел минут на десять позже двух дилетантов, но ему не

пришлось тратить время на поиск нужного участка. Он просто шел к нему -

напрямик, не испытывая ни страха, ни волнения. Проглоченный утром стимулятор

вызвал легкую эйфорию, но не возбуждение.

Карамазов знал, что сегодня ошибок не будет.

Самохин потянул дверь веранды. Та скрипнула, отворяясь.

- Давай, входи, - прошептал Морозов.

Внутренняя дверь тоже была незаперта. Владислав медленно вошел в комнату. У

него было очень неприятное предчувствие... черезвычайно тягостное. Если бы он

увидел, что домик набит людьми в форме, то не испытал бы ни малейшего

удивления.

Но в комнате был только сухощавый лысоватый старик, сидевший на продавленном

"дачном" диване. В углу тихо бормотал телевизор, но старик не смотрел на экран

- он перебирал какие-то мятые бумаги.

- Здравствуйте, - Самохин попытался придать лицу строгое, официальное

выражение. - Аркадий Львович Зальцман, если я не ошибаюсь?

Старик посмотрел на него - очень спокойно. Сказал:

- "Здравствуйте" - хорошее начало. Но это ведь только начало, верно?

Владислав почувствовал себя неуютно. Но возникший рядом Морозов прибавил ему

уверенности.

- Аркадий Львович? - повторил он.

- Полагаю, вы знаете, кто я, - ответил старик.

- Мы из органов, - вступил в разговор Геннадий. Сделал легкое движение, словно

собираясь достать из кармана несуществующее удостоверение. - Мы искали вас по

поводу взрыва в вашей квартире.

Старик улыбнулся.

- Какая доблестная у нас милиция... Я хотел бы все же взглянуть на ваши