Осенние визиты

искать. И мужу почитать дам, вот будет смешно, если ему понравится...

Ярослав закрыл глаза. Тоня еще долго стрекотала, переключив все внимание на

Славу, и он был благодарен Визитеру за охотность ответов.

Кто из них настоящий, а кто - копия? Кто более адаптирован, лишен комплексов и

сомнений? Кто настоящий писатель, а кто - халтурщик от литературы?

...Она заранее вышла в тамбур, и Ярослав помог ей донести чемодан. Проводник,

покуривающий какие-то невыносимо вонючие сигареты, быстро и хитро подмигнул

ему. Ярослав сделал вид, что не заметил этого.

- Все-все-все, - Тоня отобрала чемодан. - Убегай, - покосилась на проводника,

но все же поцеловала Ярослава. - Будь повеселее, Ярик! Ладно?

- Я постараюсь.

- Ну и молодец, - она качнула головой - и словно преобразилась. Стала строгой

и собранной. Ярослав даже залюбовался этим мигом, переходом от веселой

девчонки без тени комплексов, к серьезной "мужниной жене".

- Прощай, Тоня, - сказал он. - Удачи тебе.

В коридоре уже дергающегося, тормозящего поезда, он поймал себя на том, что

почти бежит. Моралист сраный... Ярослав дернул дверь купе, вошел, с твердым

намерением высказать Визитеру что-нибудь злое и обидное.

Тот сидел, обхватив лицо руками, слегка покачиваясь взад-вперед.

- Что с тобой?

- Девчонка... дурак я...

- Стыдно стало?

- Я не о том, - полушепотом отозвался Слава. - Я не о Тоне...

- Не понял.

- Анна - Мария. Посланница Добра, - Слава захохотал, не отрывая рук от лица. -

Ох и идиот же я! Кретин! Еще предполагал ее в союзницы...

- Что случилось?

- Что? Знаком я ошибся... и не я один. Ярик... если мы сможем остановить эту

девочку, то нас бы стоило при жизни канонизировать.

- Ты объяснишь толком? - Ярослав схватился за полку, когда поезд дернулся в

последний раз и замер.

- Нет. Пока - нет... Слушай новый расклад. Убит Посланник Силы. Посланницей

Добра... - он снова засмеялся. - Его прототип заключил альянс с Посланником

Власти. В колоде объявился джокер. Кто-то седьмой. Я его пока не вижу... так

бывает. Он устранил профессора... прототипа. Посланник Знания ушел... и

вступил в альянс с мальчишками. Возможно, это даст им шанс.

- Ты же предпочитал говорить "Визитеры", - зачем-то заметил Ярослав.

- Визитеры? Это я - Визитер. Шестерка, которую побьет любой.

- Успокойся, а?

- Да я спокоен... - Слава отнял ладони от лица - глаза были сухими. - Выйди,

купи водки, а?

- Пошел на хер! - Ярослав тряхнул его. - Хватит! Соберись. Ты тоже кое-что

можешь - не думай, что я не заметил твои опыты в Актюбинске!

- Этого мало Ярик... так мало, для нашего мира.

- Ты что, хочешь сдаться?

- А ты когда-нибудь сдавался?

- Нет.

Слава кивнул.

- Значит, будем идти до конца. Только, если я струшу... не останавливайся.

Пути назад нет, Ярик. Нет. Хреновый расклад выпал... в этот раз.

8.

Визард не спал. Не стариковское это дело - спать в поездах.

На вокзале Алпатьево они вышли глубокой ночью. Кирилл быстро взбодрился от

свежого воздуха, а Визитер дремал на ходу. Им повезло - уже через полчаса они

садились в скорый до Москвы. На этот раз в купе они были не одни - какой-то

зарывшийся в простыни мужчина подозрительно глянул на них, стянул с вешалки

пиджак, уложил его между собой и стенкой, и уснул.

Мальчишки забрались на верхние полки, Визард лег внизу.

Вот он, его альянс... Первый, и, наверное, последний в этой игре. Умирающий

старик и двое беспомощных детей. Разве этого он хотел?

Знание умирает. Знание служит силе и власти. Знание неспособно изменить мир.

Разве не убеждался он в этом - раз за разом? Становясь все сильнее с каждым

своим появлением... и вновь, и вновь не умея воспользоваться этой силой...

Вот сейчас - в его власти уничтожить Посланника Развития. Нет, он не сделает

этого, и мораль здесь не при чем. Его удерживает легкая тень надежды - что

Визитер станет чем-то близким к нему... соединит обе линии. Конечно, если

Знание сможет что-то дать в поединке.

Что...

Поезд громыхал, приближаясь к Москве. Бессмысленная поездка, отчаянная уловка

обреченных, попытка выйти из-под контроля...

Надо уснуть. Надо позволить знанию коснуться его, узнать, что случилось за

этот день. Собрать крохи могущества, которые способно дать Знание. Его

прототип - он держался до конца, ухитрился заговорить убийцу, убедить того

оставить оружие. Надо быть достойным старика.

Если нет ничего, кроме достоинства, то и оно становится силой.

Карамазов метался по квартире. Ярости требовался выход. Но никого рядом не

было - кроме его самого.

Что за клиенты ему попались? Даже пацан ушел - исхитрившись расквасить ему

нос! Жирная свинья Хайретдинов взял в руки пистолет и пошел на него... и ведь

Илья не убил наглеца. Глупо списывать это на ополоумевшего охранника -

Карамазов не смог бы выстрелить в мишень. Перед ним был не просто человек,

назначенный тьмой на заклание. За клиентом тоже стояла сила - непонятная, и

пугающая. Может быть неравная тьме, но превосходящая Илью. Хайретдинов сам был

силой, а Илья - лишь слугой. В этом-то и беда. И за стариком была своя сила, и

за мальчишкой - пусть он не ощутил их так явственно, но они были, они защищали

себя, свои человеческие воплощения.

И защитили...

Проклятый стимулятор. Еще утром это казалось такой удачной мыслью - не спать,

ускользнуть от тьмы, сделать половину работы без ее указаний. Теперь попытка

казалась наивным безумием. Он не справится сам. И не справится, получая

советы.

Ему нужна настоящая сила. Равная той, что стоит за клиентами.

Илья ударил рукой по стене, не почувствовав боли. Постоял, глядя в рыжие

газеты советских времен, аккуратно наклеенные на бетон. Всех, кто бывал у него

в гостях, безумно веселили эти стены - подошедшие бы жилищу хронического

алкоголика. Никто из них не думал, как важен для Карамазова его образ -

чудаковатого редактора, работающего в странном издательстве, бережливого и

замкнутого, способного вечерами сидеть под сиянием голой лампочки и аккуратно

править тексты. "Корректор"... что ж, прозвище не хуже иных. Да, он аккуратен.

Он очень кропотлив в работе. Он ценит свое здоровье. Он романтик и потому

одинок...

Какая прекрасная обертка, прикрывающая его основную работу.

Илья тихонько, по-детски, заныл, колотя стену.

Уснуть надо! Уснуть! Услышать тьму!

В прихожей задребезжал звонок. Илья вздрогнул, метнулся взглядом по комнате.

"Кедр", вычищенный и перезаряженный...

когда я успел?

лежал на столе, поверх какой-то рукописи.

Илья схватил оружие, безумным взглядом окидывая комнату. Распахнул ящик стола,

втиснул туда автомат, при сравнении с которым хваленый еврейский "Узи"