Роберт Мак-Каммон - Моё !

- НЕТ! - завопила Лаура. - СТОЙ!

Она побежала к зданию, где засел снайпер, но бетон прилипал к ногам, как разлитая смола. Она услышала щелчок его винтовки: дослал патрона в зарядную камеру. Она слышала безумный рев Мэри Террелл и надрывный, отчаянный плач своего сына. Перед ней была дверь. Она бросилась к ней, борясь с прилипающей землей, и тогда на нее из темноты прыгнули два мускулистых пса с пылающими глазами.

Раздались два выстрела, разделенные долей секунды.

Наружу рвался крик. Он раздувал ее горло и вырывался изо рта, и кто-то над ней наклонился и говорил:

- Лаура! Лаура, проснись! Проснись!

Она вырвалась из горячей тьмы, пот блестел на ее лице. Горела лампа рядом с кроватью. На кровати рядом с ней сидел Дуг, его лицо исказилось гримасой беспокойства, а позади него стояла его мать, приехавшая вечером из Орландо.

- Все нормально, - сказал Дуг. - У тебя был кошмар. Все нормально.

Лаура осмотрела комнату расширенными от страха глазами. Слишком много теней в комнате. Слишком много.

- Дуг, я могу что-нибудь сделать? - спросила Анджела Клейборн.

Это была высокая изящная женщина с седыми волосами, в темно-синем костюме от Кардена с алмазной брошкой на лацкане. Отец Дуга, разведенный с Анджелой, когда Дугу было чуть более десяти лет, был банкиром в Лондоне.

- Да нет, все в порядке.

- Нет. У нас не все в порядке. Не все в порядке. Она повторяла и повторяла эти слова, отодвигаясь от Дуга и снова свертываясь в клубок под одеялом. Она чувствовала липкую влагу между бедрами: швы кровоточили.

- Ты не хочешь поговорить? - спросил он. Она покачала головой.

- Мам, ты нас не оставишь на минутку? Когда Анджела вышла. Дуг встал и подошел к окну. Он поглядел сквозь жалюзи в дождливую тьму.

- Репортеров не видно, - сказал он Лауре. - Может быть, они решили, что это называется, ночью.

- А сколько времени?

Ему даже не надо было смотреть на часы.

- Почти два. - Он снова подошел к ней. От него пахнуло немытым телом: он не мылся с тех пор, как похитили Дэвида; да, она ведь тоже не мылась. Знаешь, ты могла бы со мной поговорить. Мы все еще живем в одном доме.

- Нет.

- Что "нет"? Мы не живем в одном доме? Или ты не можешь со мной поговорить?

- Просто - нет, - сказала она, отгораживаясь этим словом, как стеной.

Он секунду безмолвствовал. Затем сказал мрачным голосом:

- Это я все загубил, верно?

Лаура не дала себе труда отвечать. Ее нервы до сих пор трепал увиденный кошмар, и она цеплялась за одеяло, как кошка.

- И тебе не надо ничего говорить. Я знаю, что я все загубил. Я просто.., я.., что ж, наверное, я все сказал, что могу сказать. Кроме.., прости, я не знаю, как сделать, чтобы ты поверила.

Она закрыла глаза, отгораживаясь от его присутствия.

- Я не хочу.., чтобы все шло вот так. Между тобой и мной, понимаешь. - Он коснулся ее руки под одеялом. Она не убрала руку, но и не ответила. Она просто лежала не шевелясь. - Мы сможем это пережить. Клянусь Господом, мы сможем. Знаю, что я все загубил, и прошу твоего прощения. Что еще я могу сказать?

- Ничего, - ответила она без эмоций.

- Ты даешь мне второй шанс?

Она чувствовала себя как предмет, выброшенный с корабля в бурное море, предмет, который перебрасывало с волны на волну и выбросило на зазубренные скалы. Он повернулся к ней спиной, когда был ей нужен. Она отдала сына своего сына - в руки убийцы, и все, чего она хотела, - это отключить мозг, пока не сошла с ума. Даст ли Господь ей второй шанс опять взять в руки своего ребенка? Это - и только это - было тем, к чему она стремилась, а все прочее всего лишь обломки в шторме.

- ФБР найдет Дэвида. Они все сделают. Это не займет много времени теперь, когда они сообщили по телевизору ее имя и фотографию.

Лауре отчаянно хотелось в это верить. Касл и еще один агент ФБР побывали в доме около семи часов, и Лаура слушала, как Касл рассказывал ей о женщине, которую она опознала как Мэри Террор. Родилась девятого апреля 1948 года в семье богатых родителей, в Ричмонде, Вирджиния. Отец Террелл занимался железнодорожными перевозками. Был брат, который повесился в возрасте семнадцати лет. С отличием окончила школу в Абернети, участвовала в школьном самоуправлении и была редактором школьной газеты. Два года училась в Пенсильванском университете, специализировалась по политологии, опять была активисткой в студенческом самоуправлении. Есть свидетельства радикальных политических взглядов и употребления наркотиков. Покинула колледж и заново всплыла на поверхность в Нью-Йорке, где записалась на факультет драмы Нью-Йоркского университета. Есть свидетельства участия в радикальных студенческих группах в Нью-Йоркском университете и в университете Брендоса. Затем через всю страну - в Беркли, где она оказалась замешанной в делах Штормового Подполья. В какой-то момент познакомилась с Джеком Гардинером, радикалом из Беркли, который ввел ее в группу, отколовшуюся от Штормового Подполья и назвавшую себя Штормовым Фронтом. 14 августа 1969 года Мэри Террелл и еще три члена Штормового Фронта ворвались в дом консервативного профессора истории в Беркли и ножами убили его самого и его жену. Пятого декабря 1969 года бомба, за которую взял на себя ответственность Штормовой Фронт, взорвалась в автомобиле одного из руководителей "Ай-Би-Эм" в Сан-Франциско и оторвала ему обе ноги. 15 января 1970 года еще одна бомба взорвалась в фойе здания Тихоокеанской газовой и электрической компании и убила охранника и секретаршу. Через два дня третья бомба убила адвоката в Окленде, который представлял интересы владельца винного завода в процессе о гражданских свободах, где были замешаны рабочие-иммигранты.

- Дальше - больше, - сказал Касл, когда Лаура опустила голову.

Двадцать второго июня 1970 года два полицейских в Сан-Франциско были застрелены в своем автомобиле. Свидетели опознали в нападавших Мэри Террелл и еще одного члена Штормового Фронта по имени Гэри Лейстер. 27 октября 1970 года кинодокументалист, который, по всей видимости, снимал фильм о военизированном подполье, был найден с перерезанным горлом в мусорном ящике в Окленде. На одной из проявленных пленок были найдены два отпечатка пальцев Мэри Террелл. 6 ноября 1970 года начальник группы, работающей по делу Штормового Фронта, был застрелен при выходе из своего дома в Сан-Франциско.

- Затем Штормовой Фронт переехал на восток, - рассказывал Касл. Между ними на кофейном столике лежала большая папка с досье. - 18 июня 1971 года на заброшенном складе в Юнион-Сити, в Нью-Джерси, был найден полицейский с перерезанным горлом, висящий на прибитых гвоздями руках. В кармане его рубашки было заявление Штормового Фронта. - Касл поднял глаза. - Они объявляли тотальную войну тем, кого они называли - простите за грубость - "легавые Государства Компостирования Мозгов".