Александр Громов - Человек отовсюду

Давным-давно я научился ненавидеть таких людей, как Юхан. Наверное, я и сейчас плоховато контролировал идеомоторику, потому что он вдруг как-то засуетился, будто вдруг обнаружил, что сидит на гвоздях. Я счел своевременным успокоить его:

– Ты пей глисс, пей. Если надо, я выращу и вторую бутылку. Кто пьян, тому не так больно, когда бьют. Помнишь мое условие? Вижу, помнишь… Я превращу эту комнату в спортзал и сделаю из тебя бифштекс с кровью. Только гляди – без глупостей. Это предусмотрено. Малейшая нечестность с твоей стороны – и… не обижайся.

– Тогда мне лучше не пить, – принужденно улыбнулся Юхан, возвращая на столик недопитый бокал.

– Наоборот, лучше выпей, – махнул я рукой. – У тебя все равно никаких шансов. Потом корабль тебя подлечит, он это здорово умеет.

– Точно?

– Проверено.

– Так это корабль изменил твою внешность?

– Конечно.

– На расстоянии?

– Если бы в прямом контакте, я изменил бы себя не так. На, смотри. – Я вернул «гостиной» прежний вид, вырастил на стене напротив экран и вывел на него изображение. – Вот так я выглядел, когда уничтожал на Земле запасы «темпо».

Сказать, что Юхан был ошарашен, значит ничего не сказать. Конечно, тварь у меня получилась та еще, она впечатляла сама по себе, но главное было в другом: Юхан ровным счетом ничего не знал об успехах биотехников Прииска в работе с «темпо». То ли его не поставили в известность, то ли, что вернее, внешняя разведка Тверди работала по-прежнему из рук вон плохо.

– Значит, «темпо» уничтожены? – спросил наконец Юхан внезапно осипшим голосом и заперхал.

– Абсолютно. И на Земле, и на Прииске. Их просто больше нет. Вообще нет.

Он потянулся к бутылке и налил себе полный бокал, показав мимикой: в горле, мол, пересохло. Что ж, неудивительно.

Зато пил он врастяжку, якобы смакуя, и вновь тянул время, лихорадочно обдумывая вновь открывшиеся возможности. Какими феерическими они должны были ему показаться! Невиданный взлет, топтание конкурентов, упоение властью над людьми, над миллионами и миллиардами людей, над планетами и космическими трассами, обретение колоссального, невообразимого могущества – и все это прямо сейчас, даром! Может ли так повезти отдельному человеку?

Он думал, что да. Но я-то знал, что нет, потому что из нас двоих везучий – я, а не Юхан.

– А мне можно точно так же изменить внешность? – спросил он.

– Зачем?

– Ну… скажем, хочется.

– Пожалуйста. Когда угодно. Ты как предпочитаешь: до того, как я тебя изувечу, – или уж потом, одновременно с лечением?

– Предпочел бы до. – Юхан ухмыльнулся.

Я пожал плечами.

– Как скажешь. Только зря. К новому телу надо привыкнуть, даже если изменения минимальны. Я к этому телу уже привык, а ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке. Какое хочешь тело выращивай – все равно будешь бит.

– А это мы еще посмотрим… Что надо делать, куда идти?

– Хочешь изменить себя прямо сейчас?

– Как скажешь. Но в общем неплохо бы…

– Сиди, где сидишь, – велел я. – Кресло – тоже часть корабля. Если врастешь в него, не дергайся. Все будет так, как ты просил. Закрой глаза, расслабься, представь себе в деталях твою новую внешность и ничему не удивляйся. Только не слишком увлекайся на первый случай, останься хотя бы гуманоидом…

Он только хрюкнул – мол, в его намерения не входит превращать себя в семиголовое чудовище на одной ноге. А я немного помедлил, прежде чем отправить его в небытие. Уничтожать врагов, не задумываясь, надо в бою, там некогда думать – в более спокойной обстановке полезно взвесить все еще один раз. Изо всех сил стараясь не вспоминать о том, как Юхан пытал меня, я искал зацепку, благодяря которой мог бы отнестись к нему помягче, – и не находил ее. Садист, убийца многих, палач Рамона… Наверное, я отнесся бы к Юхану мягче, будь он верным сторонником Игнатюка и честным противником, но он уже показал мне, каково у него с верностью.

– Скоро? – капризным тоном спросил Юхан, и я отбросил сомнения.

– Сейчас начнем. Готов?

– А то!

– Начинаем.

Прямой контакт с кораблем – штука тонкая, деликатная и мало заметная даже тому, кто контактирует. Тут нужен некоторый опыт, без него не каждый поймет, что корабль признал его власть и ждет приказаний. У меня опыт был. Как ни любил Вилли самолично командовать кораблем, а все-таки иной раз подпускал к управлению и меня.

Никаких слов, никакого шепота, раздающегося прямо в мозгах, – я просто понял , что корабль готов подчиниться мне. Не спрашивайте, как я это понял, я не смогу объяснить. Как, например, дрессировщик крупных хищников понимает, что дикий кот согласен прыгнуть в горящее кольцо?

Плохая аналогия, но другой у меня нет.

«Выполняй», – мысленно приказал я.

Корабль не потребовал повторить команду. Все-таки это был корабль мусорщика, он знал, что люди – мусор и лишь мусорщик волен решить, как ему поступать с мусором.

Юхан как бы слегка осел в кресле – началось слияние и поглощение. Сначала он с любопытством смотрел на свои руки, намертво приросшие к подлокотникам, потом разок дернулся, тщетно пытаясь встать, и нервно рассмеялся. Я молчал. Никто не заслужил, чтобы над ним издевались перед смертью. В конце концов я просто выполнял данное Юхану обещание: приобщить его к нашему «делу», а в каком качестве – это уже вопрос второй. Если бы Юхан мог предположить, что корабль по моему приказу поглотит его и переработает в рабочую массу, а проще говоря, в топливо, он поставил бы другие условия.

И тогда мне пришлось бы лгать.

Юхан оседал все ниже. Сначала он напоминал горельеф, потом – барельеф. При каждом вдохе грудь его поднималась все ниже – поглощение уже дошло до легких. Зато ножки креста стали очень толстыми, по ним уходила вниз поглощаемая кораблем масса. Юхан исчезал. Не знаю, почему он попытался закричать напоследок: то ли просто запаниковал, то ли увидел мое лицо и понял, что должно произойти. Но кричать он уже не мог, лишь бестолково дергал мышцами лица и бешено вращал глазными яблоками.

Я отвернулся и вновь взглянул на кресло лишь минуты через две. Юхана в нем уже не было.

Его вообще не было. Нигде. Корабль получил от меня команду не только растворить в себе человеческое тело, но и стереть параметры его личности. Теперь Юхан не мог быть ни восстановлен, ни копирован, ни, боже упаси, размножен. Финита.

Я вырастил себе еще одну бутылку глисса – это дело надо было запить. Но не успел я наполнить бокал, как прямо из стены «гостиной» вывалился отпочковавшийся от корабля Вилли.

– А мне?

– Наблюдал? – Я налил и ему.

– Конечно.

Я подождал, пока он выпьет бокал до дна.

– И ничего не скажешь?

– Какое мне дело? Налей-ка еще… Это твои дела с твоими соплеменниками, при чем тут я? Хотя… я был несколько удивлен твоей сдержанностью. Приятно удивлен, не скрою.