В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

Кузнецов был убит примерно за час до моего прихода. В клинике “скорой помощи” ему заменили сердце, провели регенерацию сосудов и нервов, аэрировали мозг. Все было бесполезно. Он пролежал слишком долго.

Подробности я выяснил по “блохе”. Стреляли болевой иглой, вызывающей паралич сердечной мышцы.

Я знал эти болеизлучатели - легкие, компактные пистолетики, стреляющие волновыми разрядами. Они применялись в медицине для интактных операций-блокировали нерв в точке укола. Превосходное оружие, совершенно бесшумное, не оставляющее следов. Одно время такие пистолеты были прямо-таки повальным бедствием в западных странах: убивали на улицах среди бела дня, убивали в кинотеатрах, убивали в парламентах во время заседаний. Полиция сбилась с ног: после выстрела пластмассовый, однозарядный, весящий всего сто граммов пистолетик бросали на пол, и определить, кто убийца, было невозможно.

Болевые иглы послужили решающей причиной для введения международного закона, запрещающего частное владение оружием любого рода,-закона, который, на мой взгляд, следовало принять лет на пятьдесят раньше.

Август запретил мне вмешиваться в это дело. Было ясно, что Кузнецов раскрылся и убит кем-то из фантомов, поэтому я не должен был иметь к нему никакого отношения. Расследования решили не проводить. По официальной версии, смерть наступила от сердечной недостаточности. Несчастный случай.

Я доложил о последней связи.

– Великие Моголы?- переспросил Август.- А ты не ошибся?

– Он повторил два раза очень отчетливо.

– Ладно, разберемся,- сказал Август.- Прошу тебя, Павел, будь осторожней - без самодеятельности.

На похоронах я появиться не мог. Я понимал, что конспирация необходима, но было очень горько. С Герой мы дружили давно - вместе кончали Школу, четыре года наши кровати стояли в одной комнате, каждый день в шесть утра он стаскивал с меня одеяло и гаркал в ухо: “Вставай, защитник планеты!” Я тогда очень гордился своей профессией и считал, что именно мы, сотрудники МКК, обеспечим Земле спокойствие и безопасность.

К тому же у меня было свидание с Анной. Я пытался убедить себя, что это нужно для дела. Получалось плохо: для дела было нужно, чтобы я встретился не с ней, а с Элгой и осторожно выяснил, почему директор не поверил в мою легенду. Этот вопрос меня тревожил.

В конце концов я махнул рукой и направился в городскую библиотеку. Там после небольших уточнений мне выдали толстенный том по средневековой истории.

Оказалось, что Великие Моголы-это династия, которая правила в Индии с шестнадцатого до середины девятнадцатого века. Ее основал некто Бабур Тимурид.

Он происходил из Моголистана - отсюда и наименование династии (по-индийски-Мугхал). Собственно, Великими Моголами их назвали европейские путешественники в семнадцатом веке.

Наибольшего расцвета государство Великих Моголов достигло при Шах-Джахане. Оно было централизованной феодальной монархией и в семнадцатом веке включало в себя почти всю Индию. Однако уже в то время, несмотря на внешнее могущество, в стране стал назревать внутренний кризис, приведший в итоге к междоусобице и распаду государства. Влияние Великих Моголов падало, и находившаяся под их властью территория быстро сокращалась. К середине восемнадцатого века они фактически владели только Дели и прилегающими районами, а к концу века стали марионетками в борьбе крупных феодалов Северной Индии. Этим воспользовались англичане и в 1803 году захватили Дели. Формально Великие Моголы продолжали считаться правителями Индии до 1858 года, когда английские колониальные власти упразднили династию.

Представители Великих Моголов: Бабур, Хумаюн, Акбар, Джахангир, Шах-Джахан, Аурангзеб, Бахадуршах, Джахандар-шах, Фаррук Сийяр, Мухаммед-шах, Ахмед-шах, Аламгир, Шах Алам, Акбар II, Бахадуршах II.

Какое отношение все это имело к фантомам, я не знал. На всякий случай я выписал основные моменты и зазубрил их.

Потом я поехал к Анне.

На перекрестке, где мы договорились встретиться, куря красную женскую сигарету, лихо топталась девица-из тех, что ищут партнера на один вечер. Каблуки ее серебряно звякали при каждом шаге, из сережек неслась популярная мелодия.

Анны не было. Я посмотрел на часы.

– Павел,- позвала девица.

– Да-а…- глубокомысленно сказал я, окидывая ее взглядом.

Анну было не узнать. Волосы она зачесала вверх, столбом,-самая модная прическа, “Нефертити”, косметика светилась: на глазах - синим, на губах - зеленым, вместо обычного платья она надела переливающуюся радугой футболку и джинсы, на которых вспыхивали живые картинки.

– Вам не нравится?

– Очень эффектно,- сказал я. Взял ее под руку:Куда мы пойдем?

Анна закусила зеленую губу.

– Вы не подумайте, это я в первый раз так. Потому что надо быть как все. А то меня пригласит кто-нибудь, посмотрит-и больше не показывается. Я боялась, что и вы.

– Вам не требуется быть как все,-искренне сказал я.

– Правда?

– Правда.

Она обрадовалась:

– Я сбегаю, переоденусь. Я тут недалеко живу. А то словно это и не я…

– Не надо,- сказал я.- Сегодня не надо. В следующий раз.

– А будет следующий раз?

– Вы хотите этого?

– Да. А вы?

– Да.

Последние фразы мы произнесли шепотом, остановившись. Рядом никого не было. Только какой-то мужчина в блестящем, будто металлическом, костюме читал новости на стене, время от времени нажимая кнопку, чтобы сменить кассету.

Я сказал излишне весело:

– Так куда же мы направимся? В концертном зале сегодня гала-представление. Билетов не достать, все равно как к вам на Спектакль, но, используя свое положение инспектора…

Грохот барабана заставил нас оглянуться. В улицу втягивалась длинная колонна. Шли ровными рядами - по десять человек. Плечом к плечу. Все - в черных галифе, в зеленых рубашках с закатанными рукавамя.

Единым махом били в мостовую сотни увесистых сапог: “трум!… трум!…”

По бокам не в ногу шагали равнодушные полицейские.

– “Саламандры”,- без выражения сказала Анна.- Фашисты.

– Но фашистская партия запрещена,-сказал я.

– Разве дело в названии?-Она процитировала:- “Призовем молодых. Призовем жестоких. Призовем тех, чья вера-нация, чей долг-нация, чья совесть-нация”.

Перед колонной несли тяжелое знамя. На черном бархате травяным соком зеленела громадная буква “С”. Из нее вырывалось пламя. Эту букву я уже видел.

Она стояла под запиской, которую я нашел в своей разгромленной квартире. Интересная новость. Значит, мною занимаются “саламандры”. И даже хуже. Мной занимается сенатор Голх. Тот самый сенатор, по чьему поручению я якобы произвожу инспекцию.

Я почувствовал себя неуютно.

– Если “саламандры” кого-нибудь убивают, то полиция никогда не находит убийц,-сказала Анна.