НФ: Альманах научной фантастики 34 (1991)

– Послушай, Диана, - сказал Виктор осторожно. - А кто был этот… с таким вот носом… желтолицый? С которым ты плясала?…

Диана взяла его за руку.

– Видишь ли, - сказала она, помолчав, - это мой муж… Бывший муж.

– Давно я вас не видел в городе, - сказал Павор насморочным голосом.

– Не так уж давно, - возразил Виктор, - всего два дня.

– Можно с вами посидеть, или вы хотите побыть вдвоем? - спросил Павор.

– Садитесь, - вежливо сказала Диана.

Павор сел напротив нее и крикнул: «Официант, двойной коньяк!» Смеркалось, швейцар задергивал шторы на окнах. Виктор включил торшер.

– Я вами восхищаюсь, - обратился Павор к Диане. - Жить в таком климате и сохранить прекрасный цвет лица… - Он чихнул. - Извините. Эти дожди меня доконают… Как работается? - спросил он Виктора.

– Неважно. Не могу я работать, когда пасмурно, - все время хочется выпить.

– Что это за скандал вы учинили у полицмейстера? - спросил Павор.

– А, чепуха, - сказал Виктор. - Искал справедливости.

– А что случилось?

– Скотина бургомистр охотится на мокрецов с капканами. Один попался, повредил ногу. Я взял этот капкан, пошел в полицию и потребовал расследования.

– Так, - сказал Павор. - А дальше?

– В этом городе странные законы. Поскольку заявления от потерпевшего не было, а был несчастный случай, в коем никто, кроме потерпевшего, не повинен… Я сказал полицмейстеру, что приму это к сведению, а он мне объявил, что это угроза, на чем мы и расстались.

– А где все это случилось? - спросил Павор.

– Около санатория.

– Около санатория? Что это мокрецу понадобилось около санатория?

– По-моему, это никого не касается, - резко сказала Диана.

– Конечно, - сказал Павор, - я просто удивился… - Он сморщился, зажмурил глаза и со звоном чихнул. - Фу, черт, - сказал он. - Прошу прощения.

Он полез в карман и вытащил большой носовой платок. Что-то со стуком упало на пол. Виктор нагнулся. Это был кастет. Виктор поднял его и протянул Павору.

– Зачем вы это таскаете? - спросил он.

Павор, зарывшись лицом в носовой платок, смотрел на кастет покрасневшими глазами.

– Это все из-за вас, - произнес он сдавленным голосом и высморкался. - Это вы меня напугали своим рассказом… А между прочим, говорят, что здесь действует какая-то местная банда. То ли бандиты, то ли хулиганы. А мне, знаете ли, не нравится, когда меня бьют.

– Вас часто бьют? - спросила Диана.

Виктор посмотрел на нее. Она сидела в кресле, положив ногу на ногу, и курила, опустив глаза. Бедный Павор, подумал Виктор. Сейчас тебя отошьют… Он протянул руку и одернул юбку у нее на коленях.

– Меня? - сказал Павор, - Неужели у меня вид человека, которого часто бьют? Это надо поправить. Официант, еще двойной коньяк!… Да, так на следующий день я зашел в слесарные мастерские, и мне там в два счета смастерили эту штучку. - Он с довольным видом осмотрел кастет. - Хорошая штучка, даже Голему понравилась…

– Вас так и не пустили в лепрозорий? - спросил Виктор.

– Нет. Не пустили и, надо понимать, не пустят. Я уже разуверился. Я написал жалобы в три департамента, а теперь сижу и сочиняю отчет. На какую сумму лепрозорий получил в минувшем году подштанников. Отдельно мужских, отдельно женских. Дьявольски увлекательно.

– Напишите, что у них не хватает медикаментов, - посоветовал Виктор. Павор удивленно поднял брови, а Диана лениво сказала:

– Лучше бросьте вашу писанину, а выпейте стакан горячего вина и ложитесь в постель.

– Намек понял, - сказал Павор со вздохом. - Придется идти. Вы знаете, в каком я номере? - спросил он Виктора. - Навестили бы как-нибудь.

– Двести двадцать третий, - сказала Виктор. - Обязательно.

– До свидания, - сказал Павор, поднимаясь, - желаю приятно провести вечер.

Они смотрели, как он подошел к стойке, взял бутылку красного вина и направился к выходу.

– Язык у тебя длинный, - сказала Диана.

– Да, - согласился Виктор. - Виновен. Понимаешь, он мне чем-то нравится.

– А мне - нет, - сказала Диана.

– И доктору Р. Квадриге тоже - нет. Интересно, почему?

– Морда у него мерзкая, - ответила Диана. - Белокурая бестия. Знаю я эту победу. Настоящие мужчины. Без чести, без совести, повелители дураков.

– Вот тебе и на, - удивился Виктор. - А я-то думал, что такие мужчины должны тебе нравиться.

– Теперь нет мужчин, - возразила Диана. - Теперь либо фашисты, либо бабы.

– А я? - осведомился Виктор с интересом.

– Ты? Ты слишком любишь маринованные миноги. И одновременно - справедливость.

– Правильно. Но, по-моему, это хорошо.

– Это неплохо. Но если бы тебе пришлось выбирать, ты бы выбрал миноги, вот что плохо. Тебе повезло, что у тебя талант

– Что это ты такая злая сегодня? - спросил Виктор.

– А я вообще злая. У тебя - талант, у меня - злость. Если у тебя отобрать талант, а у меня - злость, то останутся два совокупляющихся нуля.

– Нуль нулю рознь, - заметил Виктор. - Из тебя даже нуль получился бы неплохой - стройный, прекрасно сложенный нуль. И кроме того, если у тебя отобрать твою злость, ты станешь доброй, что тоже, в общем, неплохо…

– Если у меня отобрать мою злость, я стану медузой. Чтобы я стала доброй, нужно заменить злость добротой.

– Забавно, - сказал Виктор. - Обычно женщины не любят рассуждать. Но уж когда они начинают, то становятся удивительно категоричными. Откуда ты, собственно, взяла, что у тебя только злость и никакой доброты? Таи не бывает. Доброта в тебе тоже есть, только она незаметна за злостью. В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность…

В зал ввалилась компания молодых людей, и сразу стало шумно. Молодые люди вели себя непринужденно: они обругали официанта, погнали его за пивом, а сами обсели столик в дальнем углу и принялись громко разговаривать и хохотать во все горло. Здоровенный губастый дылда с румяными щеками, прищелкивая на ходу пальцами и пританцовывая, направился к стойке. Тэдди ему что-то подал, он, оттопырив мизинец, взял рюмку двумя пальцами, повернулся к стойке спиной, оперся на нее локтями и скрестил ноги, победительно оглядывая пустой зал. «Привет Диане! - заорал он. - Как жизнь?» Диана равнодушно улыбнулась ему

– Что это за диво? - спросил Виктор.

– Некий Фламин Ювента, - ответила Диана. - Племянничек полицмейстера.

– Где-то я его видел, - сказал Виктор.

– Да ну его к черту, - нетерпеливо сказала Диана. - Все люди - медузы, и ничего в них такого не намешано. Попадаются изредка настоящие, у которых есть что-нибудь свое - доброта, талант, злость… отними у них это, и ничего не останется, станут медузами, как все. Ты, кажется, вообразил, что нравишься мне своим пристрастием к миногам и справедливости? Чепуха! У тебя талант, у тебя книги, у тебя известность, а в остальном ты такая же дремучая рохля, как и все.