В мире фантастики и приключений. Выпуск 9. Белый камень Эрдени. 1982 г.

Старик молчал, не отрывая взгляда от башмаков, которые Борода держал в руках.

– Конечно, богатый, - усмехнулся Борода, - только очень богатые могут носить такие замечательные башмаки… На, возьми!

Он швырнул башмаки к ногам старика. Старик быстро нагнулся, схватил их и стал торопливо надевать, подпрыгивая на одной ноге.

– А ты запомни, - обратился Борода к парню с разбитым лицом. - Мы не бандиты и не разбойники. Мы исследователи. Исследователи - это значит ученые. Мы должны вернуть то, что они, - он кивнул на старика, - потеряли. Это очень трудно, но другого выхода у нас нет. И мы должны быть прин-ци-пи-аль-ны-ми… - Последнее слово он произнес по складам. - Так говорил Хромой, умирая. Он-то помнил кое-что - Хромой… Раньше тоже были ученые. Раньше - это когда нас еще не было, а он был молодым. - Борода указал на старика, который старался застегнуть пряжку на башмаке. - Те ученые знали больше нас, они даже умели делать такие башмаки. Но они были не-прин-ци-пи-аль-ные… Может, с этого все и началось. Вот так… А ты на что польстился? Ты понял?

– Понял, - сказал парень, всхлипывая и размазывая по лицу кровь и сопли.

– Вот и хорошо, - кивнул Борода. - Так расскажи нам, продолжал он, обращаясь к старику, - расскажи, как все это получилось?

– Я ничего не знаю.

– Быть не может. Что-нибудь да знаешь.

– Нет.

– Не всегда же люди скрывались в пещерах и под развалинами и не могли выходить на солнечный свет?

Старик молча разглядывал пряжки на своих башмаках.

– Ну! Молчать нельзя. Я могу заставить говорить. Это будет гораздо хуже для тебя.

– Я ничего не знаю, клянусь вам.

– А мы поклялись не верить ничьим клятвам, даже своим собственным. Сколько времени ты живешь там внизу, под этими развалинами?

– Как помню себя.

– Сколько же лет ты себя помнишь?

– Не знаю. Много…

– Десять, двадцать, пятьдесят?

Старик молча пожевал тонкими губами:

– Меньше, но я не знаю. Я не веду счет годам. Зачем? Время остановилось.

– Это вы остановили его, ты и те другие, кто носил такие же башмаки на меху. Вас давно надо было уничтожить всех, как взбесившихся псов. А вы зарылись в норы и бормочете про остановившееся время.

– Кончай, Борода, - глухо сказал Одноглазый. - Это ни к чему. Дай его мне, и я проверю, сохранились ли какие-нибудь воспоминания в его гнилом мозгу.

– Не надо! - закричал вдруг старик. - Я скажу, что помню. Все. Ничего не утаю. Зачем мне скрывать? Я ни в чем не виноват.

– Все вы твердите "не виноват", - заметил Одноглазый, выходит, все само получилось.

– Помолчи, - сказал Борода, - послушаем, что он помнит. Только начинай с самого начала, - повернулся он к старику, и не вздумай нас дурачить. Кое-что нам известно. Наш… этот, ну как его… исследовательский центр действует уже давно.

– Я знаю, - кивнул старик.

– Знаешь?

– Да, там внизу знают о вас. Вы крадете женщин и стариков, мучаете их и убиваете. Вас боятся и ненавидят. Ботс давно предлагал истребить вас.

– Кто такой Ботс?

– Наш президент.

– Ого. Одноглазый, оказывается, у этих крыс внизу есть даже президент.

– Сами вы взбесившиеся крысы! - хрипло закричал старик. - Исчадия ада! Не даете людям умереть спокойно. Наступает конец света, а вы торопите его приближение.

– "Конец света" - дело ваших рук, отец. Ваше поколение отняло у нас солнце, отняло все, чем люди владели. Да, мы ушли в пещеры и подземелья, у нас не оставалось иного выхода. Но мы хотим знать, что произошло, а вы скрываете. Знание должно помочь нам вернуть потерянное. Тогда те, кто доживут, смогут возвратиться в мир света.

– Человечество вышло из мрака и перед своим концом возвратилось во мрак. Все предопределено, и вы ничего не измените.

– Слышишь, Одноглазый, они там внизу даже придумали целую философию, чтобы объяснить и оправдать свое преступление.

– Не трать на него время, Борода. Дай его мне, и я все кончу за несколько минут.

– Нет, это становится занятным. Нам давно не попадался такой разговорчивый гость. Кем ты был раньше, старик?

– Раньше?

– Да. До этого. Когда люди еще не прятались от солнца. - Раньше… - повторил старик и закрыл глаза. - Нет, не знаю. Какой-то туман тут. - Он коснулся костлявыми пальцами лба. - Это ускользает, но поймаешь его…

Одноглазый резко приподнялся, но Борода остановил его быстрым движением руки.

– Говори, отец, - кивнул он старику, - говори, мы слушаем тебя.

Голос его прозвучал неожиданно мягко. Старик вздрогнул, глянул настороженно и отвел глаза.

– Садись к столу, - продолжал Борода, - а вы, - он повернулся к парням, молчаливо стоящим у двери, - принесите воды и чего-нибудь поесть.

Парни вышли и тотчас вернулись с жестяным жбаном и глиняной миской, в которой лежали куски черного копченого мяса. Старик неуверенно шагнул к столу, сел на край грубо отесанной деревянной скамьи, прикрывая ладонью глаза от желтоватого света тусклой электрической лампы.

– Ешь, - сказал Борода, придвигая миску с черным мясом. Старик с ужасом отшатнулся.

– Не бойся. Это летучие мыши. Их много в наших подземельях. Мои парни научились ловить их электрическими сетями. Ешь!

– Воды бы… - прошептал старик, глядя на жбан. Борода налил ему воды, и старик пил медленно и долго, судорожно подергивая худым кадыком.

– Хорошая вода, - пробормотал он, отставив наконец глиняную кружку и отирая губы тыльной стороной ладони, - чистая и сладкая.

– Здесь в горах много такой, а у вас разве хуже?

– У нас - гнилая. Течет из-под развалин, а там, говорят, остались трупы.

– Трупы? С того времени?

– Нет. Умирали и позже. Те, кто выходил днем. Это было давно, когда еще не поняли, что солнце убивает.

– Много вас осталось в развалинах?

– А зачем тебе знать?

– Просто интересно, как вы там живете?

– А как вы тут?

– Нас немного. И у нас хорошая вода и чистый воздух. Здесь по ночам дуют свежие ветры, а у вас внизу смрад и тишина. Я знаю - спускался туда не один раз.

– Чтобы красть наших по ночам?

– И за этим тоже, но чаще, чтобы посмотреть, понять…

– Что ты хочешь понять?

– Как случилось такое.

– Зачем? Того, что случилось, не исправишь.

– Не знаю. Я и многие из наших родились в тот год, когда это произошло. Мы выросли в темноте пещер, но хотим вернуться в солнечный мир. Он был прекрасен, не так ли?

– Не помню. Не могу вспомнить. И зачем? Прошлого не вернешь.

– Не в прошлом дело. Мир велик. Он не ограничивается этими горами. Может быть, не везде так…

– Дальше лежит пустыня. Оранжевая и черная. Там только солнце, скалы и песок. Никто ее не пересекал.

– Ты видел ее?

– Нет. Один из наших доходил до края гор. Он видел пустыню и вернулся.

– Он еще у вас?

– Нет. Умер. Его убило солнце. Он вернулся, чтобы умереть.