Юрий Никитин - Скифы

Гаврилов спросил сочувствующе:

— Так ты тоже стал курить?

Владимир-2 удивился:

— С какой стати? Я к шестнадцати годам уже бросил. Пить, правда, пил, чтобы быть с работягами вровень… Но мы отвлеклись. Я хочу сказать, что все курящие чувствуют себя единой нацией. Как евреи или курды, которых другие нации не любят, и потому курды и евреи друг другу симпатизируют, помогают. По мелочи, конечно, но для спасения иногда достаточно бесплатной информации, которую тебе могут дать, а могут и не дать. Или даже не нацией, а небольшой кастой, которую не принимают в «чистые» общества, а для них выделяются особые места, как для негров, с надписями «Для курящих». Правда, курильщик обнаруживает себя только в моменты, когда достает сигарету. Он что-то вроде масона, который в обычное время ничем себя не выдает. Но есть касты, которые, помимо своих особых знаков, к примеру — обязательность приветствия себе подобных, еще и носят на себе определенные приметы. Прически, одежды, погоны. Может быть, скиф должен быть виден всегда?

Откин с отвращением посмотрел на Klm:

— Как меднолобые? Да чуть я двойное сальто с двенадцатого этажа на асфальт!..

— Как иезуиты, — подсказал ему Гаврилов. — Все-таки рыцари… в невидимых миру доспехах!

Крылов задумался, Откин снова сделал несколько пометок. Черный Принц пил угрюмо, больше посматривал по сторонам, прислушивался. Толпа гудит, ребята собрались решительные. Им что-то надо делать, руки чешутся. Если им не дать немедленно строить, то будут ломать уже построенное другими. Големы чертовы…

Крылов вздрогнул, когда Черный Принц с грохотом поставил кружку на легкий столик.

— Ненавижу Россию, — сказал Черный Принц. Подумал, сказал с чувством: — Еще со времен ее гребаной Древней Руси! Ну что за мазохизм в крови?.. Когда читаю наших историков про королевства Запада — смех берет! Одна-единственная деревня — уже королевство. А на Руси территорию, равную нынешней Франции, где население способно выставить хорошо обученную армию в полмиллиона человек, — занимает всего лишь племя! На Западе уже король, если владеет деревней и десятком мужиков с топорами, а у нас стотысячную профессиональную армию в поход на сильнейшую столицу мира — Константинополь ведет всего лишь князь! Причем в армии этого всего лишь князя есть и могучий флот, и сильнейшая конница, и тяжеловооруженная пехота… только военно-воздушного флота пока нет!.. Когда наш историк смотрит в сторону Запада, он со слюнями восторга называет «империей» то же самое, что у себя на Руси зовет «союзом племен», у них «города», у нас — «городища», у них рыцари короля (!) Артура — в полных доспехах шестнадцатого века, а у нас витязи князя (!) Владимира — чуть ли не в звериных шкурах… Мерзавцы. Ты прав, Костя. Этого уже точно не переделать! Раз эту гору дерьма, накопившуюся в наших душах, взглядах, идеях, стремлениях… нельзя разом перевести в добро, то проще всего плюнуть и отойти на чистое место.

— Но чистого места как раз и нет.

— Как нет? А Россия? Ее уже и другие начинают рассматривать лишь как географическое понятие. Если не мы, то с русскими станет то же самое, что с египтянами.

Любознательный Откин поинтересовался:

— А что с ними стало?

— А ничего, — ответил Черный Принц хладнокровно. — Пришли в их страну две с половиной тысячи конных арабов… и десять миллионов египтян стали арабами! И язык сменили на арабский, и веру, и имена. Но название осталось, осталось… Как в Британии, где от бриттов уже ни камешка, ни имен…

— Даже Великобритании, — сказал Гаврилов саркастически. — Может быть, эта земля, по которой ходим, будет называться не Россией, а даже Великороссией, но будут жить в ней юсовцы, язык будет юсовский, а Бивис и Бэдхед будут учить моих детей. Да я лучше сам все ракеты запущу по этому гнойнику!

Крылов сказал успокаивающе:

— Ребята, вы еще не врубились?.. Процесс, как говорится, пошел. Новый народ с молодой горячей кровью и памятью предков уже на сцене!.. Вот они собрались вокруг нас, ждут от нас откровений — это ж мы начали! Мы не только Русь-матушку подгребем под себя, не только… Вон я прочел сегодня, что в Венгрии образовалось общество скифов. Это те веселые ребята, кто сперва установил у себя зеркало, повесил наши баннеры, всюду бросили наши линки.

Через толпу к ним протолкался Тор, в каждой руке по три кружки пива. Сел, удивился:

— Чего такие грустные?

— Жисть такая. А вот ты чего такой спокойный, как слон?

Тор ответил хладнокровно:

— Заплатил налоги и сплю спокойно. На лавочках, в подвалах, на вокзале…

— Если правительство просит потерпеть один год, — сказал Откин сердито, — это ладно, но если каждый год — это уже налог! А с ним как ни крутись, задница все равно сзади… И всяк чиновник ее хватает!

Тор сказал нетерпеливо:

— Ладно-ладно. Ясно же: если ты не украл, значит — тебя обокрали. Нам надо еще определиться с оружием.

— Что именно? — спросил Крылов.

— Мы, скифы, за свободное владение оружием или нет?

— Владение оружием, — сказал Крылов, — и свободное ношение — это не одно и то же. Владеть оружием разрешается даже косоруким русским. Купи ружжо, зарегистрируй и храни дома в запечатанном стальном сейфе, прикрученном к стене двенадцатью болтами!.. Эт можно. А вот носить пистолет и на улице… Наученные горьким опытом, наши граждане не ждут от свободы ношения оружия ничего хорошего; не стало бы хуже. А от того, что каждому дяде и тете разрешат носить с собой на прогулку шпалер или, того гляди, винт, становится неуютно. Нам и так тошно жить. А тут еще какой-нибудь «маниак», и у него пушка. Увольте. Но все-таки будет хуже или… лучше?

— Ну-ну, — сказал Тор нетерпеливо, — не тяни козла за… хвост.

— Буду тянуть, — ответил Крылов со вздохом. — Хотя бы потому, что вот так «да» или «нет» не ответишь. Власти страшатся пускать оружие в продажу населению своей же страны, опасаются бунта! Наивные. Бунта не будет, так как народ ничего хорошего от бунта не ждет. А заряженный пистолет в кармане вовсе не для того, чтобы стрелять в кремлевских чиновников… Но ужас ситуации в том, что настоящие, серьезные, не шутейные, враги этой самой власти — начиная от бандитских шаек и кончая чеченскими «полевыми командирами» — прекрасно вооружены, да так, что нашим войскам унутренним и унешним и не снилось. То есть вооружены до зубов реальные, настоящие бунтовщики, как раз те самые, которых и в самом деле стоит опасаться.

— Эт точно, — подтвердил Тор. — У моего соседа, он приехал из Дагестана…

— Давайте посмотрим правде в глаза, — продолжал Крылов, не слушая, — Россия — воюющая страна. Причем влипла не в локальный конфликт за тридесять земель, а в серьезную и опасную войну на своей территории. В подобной ситуации расползание оружия по стране просто неизбежно. Остановить этот процесс власть не может — хотя бы в силу уже своей слабости. Вынужденно соседствующие с бунтовщиками обыватели (мирные и не очень) потихоньку начинают вооружаться сами. Тот же Дагестан уже набит оружием под завязку, его хранение и ношение легализовано de facto, а на местном уровне почитай что и de jure («начальство разрешило»). Назад это не повернешь, да и повода никакого нет: рядом Чечня со всеми отсюда вытекающими, входящими и исходящими последствиями. А дальше возникает пренеприятная проблема. Почему, собственно, одному субъекту Федерации позволено то, что не позволено другим? Причем, скажем честно, не самому благополучному и не самому лояльному? Разумеется, первыми такой вопрос зададут ближайшие соседи, которым вид дагестанца с «калашом» за плечами будет не столь уж и успокоителен. И они начнут вооружаться, если уже не начали. И так далее.