Юрий Никитин - Скифы

Черный Принц возразил:

— Первыми оружием обзаведутся самые нелояльные к власти люди! Преступники, бандиты и сепаратисты и так вооружены до зубов, но есть еще немаленький слой идейных, недовольных, обиженных, да просто беспутных или дрянных людишек, которые не осмелятся устраивать беспорядки, но будут не прочь в них поучаствовать — по принципиальным ли соображениям, по глупости или из хулиганства, неважно.

Крылов кивнул:

— Совершенно верно. А следом за ними к стволам потянутся и мирные обыватели — на сей раз страха живота своего ради. Самое плохое во всем этом правовая и моральная неопределенность. Вместе с расползанием оружия будет распространяться и очередное массовое нарушение российского закона, и без того не слишком уважаемого, очередной «коллективный грех». Другой стороной проблемы будет то, что все это расползающееся оружие невозможно будет проконтролировать и поставить на учет. Его «легальность» будет колебаться от почти стопроцентной (в «горячих точках») до почти нулевой (в Москве и Петербурге), причем никто не будет знать точно, как же именно в каждом конкретном месте обстоит дело. Если какой-то процесс невозможно предотвратить, его надо возглавить. Единственный способ поставить ползучее вооружение под четкий контроль — это, для начала, его легализовать.

Гаврилов напомнил предостерегающе:

— Костя, нам по фигу эти косорылые русские. Ты говоришь все хорошо и правильно, но нас интересуют только мы, самые замечательные. Скифы, а не эти лапотники.

— Хорошо, — согласился Крылов, — закругляюсь. Все мои рассуждения касались только одной стороны дела. То, что насыщение страны оружием уже идет и что бороться с этим нет ни сил, ни возможностей, — это, так сказать, «необходимость». Но есть и другая сторона, моральная. Та, что интересует именно скифов. То есть попросту: хорошо ли иметь при себе оружие? В таком случае необходимо рассмотреть три вопроса: как влияет всеобщая вооруженность на отношения человека с равными ему людьми, с вышестоящими властями, охраняющими порядок, а также с разрушителями этого порядка — то есть с врагами внутренними и внешними.

Начнем со второго. Если мы не предполагаем, что МВД и прочие полицейские силы придется задействовать против массы возмущенных граждан (а это, повторяю, всего лишь навязчивый кошмар нынешних властей, мучимых сознанием своей слабости и, last not least, нечистой совестью), то никакого коренного перелома во взаимоотношениях со власть имущими не произойдет. Разве что, может быть, несколько повысятся профессиональные требования к среднему мильтону, и то вряд ли.

Взаимоотношения граждан с преступниками тоже не сильно изменятся. Никакой самопальный рэмбо с тремя пистолями в разных местах не будет хорош против шайки-лейки, состоящей из преступников-профи. Конечно, те станут поосторожнее, но и только: массовой войны населения с преступностью ожидать не приходится. На самом деле главные изменения произойдут в отношениях граждан друг к другу. Если коротко: средний человек станет сильнее опасаться другого среднего человека. Хорошо ли это? Ответ зависит от убеждений отвечающего. Я говорю — да, хорошо. Ибо в данном конкретном случае страх есть начало уважения.

Денис-из-Леса подавал странные знаки. Крылов не сразу понял, что корчмовец просит говорить громче: ему на плечи уже наваливаются новички, тянутся, стараются не пропустить ни слова из откровений, которые войдут в историю… как вошли, скажем, знаменитые Апрельские тезисы.

— В современной России, — сказал Крылов громче, — люди не то чтобы злы (этого, видит Бог, за нами не водится), но крайне небрежны по отношению к другим людям. Ибо мы привыкли, что другой не может нам сделать ничего серьезного. Допустим, мы сделали ближнему своему говно (без серьезного нарушения УК). Так, походя нагадили человечку. Ну и что он нам сделает в ответ? Огрызнется, поорет или там стукнет в морду, если хватит силенок (что, по российским меркам, не такая уж и трагедия). Раньше он мог хотя бы написать жалобу в партком, но и то разве что если большой кляузник и долго помнит обиду… Да и где те парткомы?

Сам же тот факт, что у другого человека может оказаться «волына» за пазухой и он, не дай Бог, ее достанет, да еще и спустит курок… конечно, нет, не спустит, но все-таки, если очень достать, а вдруг?.. — так вот, это соображение действует весьма отрезвляюще. Голый пистолет в чьей бы то ни было руке обязывает обе стороны. После обращения к подобному аргументу разговорчики переходят в другую плоскость. Все становится серьезным, даже если никто этого не хотел.

Тор громыхнул:

— Это к лучшему!

— К лучшему, — согласился Крылов. — Ощущение того, что ближний может быть вооружен, не очень способствует любви к этому самому ближнему, зато добавит сдержанности, самоконтроля и прочего политесу. С чем у нас, увы, до сих пор некоторый дефицит.

Тор уже давно ерзал, хмыкал, а Откин, едва Крылов замолчал, торопливо вклинился, опасаясь, что Крылов всего лишь сделал паузу:

— Итак, записываем! Полная свобода в продаже населению огнестрельного оружия. Всем здоровым, не сумасшедшим. И не отбывавшим сроки. Любое оружие, вплоть до пулемета.

Klm сказал иронически:

— Да, это привлечет симпатии… Особенно насчет пулемета.

— А ты против? — удивился Откин.

— Да нет… Я как офицер и сын офицера… из старой офицерской семьи… целиком и полностью. Вот только кто определять будет, кому можно, а кому нельзя? Ведь нельзя же, чтобы хоть одна невинная слезинка… невинного…. э-э… ребенка…

Бабай-ага жмурился как кот на солнце, пиво тянул медленно, словно густой мед. Сказал дружелюбно:

— Зачем не верить? Надо с оружием дружить, а не спорить!.. И с песней, все вместе, обнявшись… А не умеешь петь — не пей!

Локи поддакнул:

— Спросили у грузина, что такое дружба народов. Отвечает: это когда все народы вместе, обнявшись, дружно, весело и с песней идут… рэзать армян!

Бабай-ага обиделся:

— Это когда же я призывал резать армян? Армяне тоже люди. Другое дело — резать фашистов, коммунистов, расистов, шовинистов, ваххабитов и всяких экстремистов!..

— А сексменьшинства? — спросил Локи. — Серийных маньяков, пропагандистов труположества, наркобаронов…

Бабай-ага удивился:

— При чем тут серийные убийцы или трупотрахи? Они что, замахиваются на демократическое общество? Во всем граждане как граждане, кому мешают их серийные убийства? Народу в любой стране много. А вот всяких истов под корень надо потому, что Есть Вещи, Которые Терпеть Нельзя!..

Откин повертел головой, встряхнулся, попытался понять такую странную систему ценностей, не смог, очумел и с грохотом свалился под стол. Собравшиеся вокруг кафе, что жадно ловили каждое слово Крылова и его «старших скифов», бурно зааплодировали.