Эрнест Маринин - Узник (сборник)

Через час он пошел к астрономам. По дороге думал, что отношения с Потоцкой у него какие-то невнятные: «Даже то, что обещал – бывать вместе, – получалось лишь изредка. Ну да, дел невпроворот, но все же можно выкраивать чуть больше времени для нее. А почему ты этого не делаешь? Не подумал – или не хочешь, подсознательно избегаешь? Если так – то что это? Какая-то неосознанная неприязнь? Вроде нет… Или, извините, стеснительность? Юношеская робость на старости лет?»

Он в задумчивости остановился у лаборатории и не сразу осознал, что из-за двери доносится голос… да, Рыжковой.

– …какая-то сама не своя. Ты ж красотка – дай бог любой! Мне б твою морду – да тут бы все передрались! Ну чего ты молчишь? Бож-же мой, что ты секреты строишь? У тебя на лице все написано! И вот так ты столько лет терпишь? Ну и дура же! Что ты мучаешься – иди к нему и оставайся, и все! У меня бы он…

– То у тебя, – ответил другой голос.

Альтманис обомлел. «Ирина!..» Тут до него вдруг дошло, что он самым банальным образом подслушивает. Щеки вспыхнули, он поскорее прошел дальше по коридору. Через раскрытую дверь астрофизической лаборатории доносился мелодичный свист – это Рыжков, глубоко задумавшись, что-то импровизировал.

– Можно к вам, Игорь Глебович? – спросил Альтманис.

– Прошу, капитан. Садитесь. Что привело ко мне высокое начальство?

– Да так, давно с вами не беседовал.

– Капитан, наука – враг неопределенностей. Кто вас беспокоит – я или моя благоверная?

– Хм… – Альтманис поднял брови в удивлении. – Ну, что касается Элеоноры Максимовны, то беспокоит она Казаряна. Он жалуется, что при ее появлении компьютер дает сбои.

– Не верьте, капитан, это легенды.

– Хорошо, если так. Но я пришел из-за вас.

– А что, при моем появлении дает сбои система навигации?

– Видите ли, Игорь Глебович, мне кажется, что вы последнее время впали в некую… апатию, что ли. Или прострацию.

– Вы наблюдательны, капитан. – Лицо Рыжкова стало серьезным и грустным. – Да, настроение у меня не самое бодрое. Все думаю – не напрасно ли наше пребывание здесь? На Земле прошло больше двенадцати лет. Может, все, над чем мы бьемся, для них – пройденный этап: и звездная картография, и постоянная Хаббла…

– Не думаю, Игорь Глебович. Через два года после нашего отлета собирались начать наблюдения с орбиты Сатурна, но это тоже лет на двадцать, база для параллаксирования крошечная по сравнению с нашей, значит, и точность не та.

– Допустим. Но почему вы полагаете, Юрис Якобович, что там за это время не изобрели сверхсветовой полет?

– Полностью исключить нельзя… но вряд ли – Ваня-то был здесь. – Альтманис улыбнулся. – Как вы думаете, наши уже долетели?

– Думаю, да. Вот только куда? Как шло время относительно Земли? Они могли попасть в какой-нибудь тридцать пятый век. Или, того не легче, в пятнадцатый.

– Вряд ли. После пробных полетов бот возвращался, как и положено, в недалекое будущее – где-то через полчаса.

– По часам на «Кентавре», верно? А тут тонкость: у нас скорость субсветовая, а у Земли – в тысячи раз медленнее. Совершенно не представляю себе…

– Вы остались по этой причине?

– О нет! Конечно, наличествовали соображения долга, но главное – хотел довести до конца свою работу. Вы ведь понимаете, что такое своя работа?

– Не знаю… Как-то у меня все получалось, что задание – это и есть самая «своя» работа. Вот сейчас моя работа – привести на Землю «Кентавр», причем со всеми выполненными заданиями. А на этом пути нас ждут мно-огие проблемы… Развеселитесь, Игорь Глебович, нам предстоит еще столкнуться с такими заботами, перед которыми сегодняшние тягостные раздумья покажутся вам ленивыми послеобеденными мечтами…

– Капитан, да вы оптимист!

– Но кто это ценит? – Альтманис вздохнул и поднялся.

И в этот момент включился интерком.

– Вахтенный просит капитана Альтманиса срочно прибыть в ходовую рубку! Повторяю…

Альтманис выпрыгнул за дверь, а Рыжков растерянно пробормотал:

– Капитан, с правого траверза к нам приближается шкуна под черным флагом…

– Капитан, по правому борту параллельным курсом следует неизвестный объект!

– Давно?

– Появился за тридцать секунд до моего вызова.

– Радар не дает размеров?

– Слишком далеко.

Альтманис наклонился к микрофону.

– Тревога! Общая тревога! Команде занять места по боевому расписанию! Сотрудник Казарян!

– Слушаю, капитан!

– Прошу исследовать с помощью главного зеркала объект с координатами… – он покосился на экран, – сто семь – девяносто два.

– Есть! – отозвался Казарян.

А через несколько минут донеслось растерянное:

– Вах! Капитан, это бот!

– Какой бот?

– Наш бот, переоборудованный, с двумя отражателями!

– Что у них могло случиться?… Вахтенный! Включить ходовые огни! Дать сигнал прожектором в сторону бота!

– Слуша-ай, капитан, он поворачивает в нашу сторону!

– Вахтенный, что там в радиодиапазоне?

– Молчат. Но локатор показывает, что приближаются.

– Ладно. Сотрудник Бойченко, медпункт готов?

– Да, капитан!

– Вторая палуба!

– Слушаю! – отозвался Красовский.

– Приготовить шлюзовую камеру к экстренному заполнению. Приготовить кислородные баллоны. Расчету второй палубы надеть скафандры. Связи с ботом нет, причина возвращения неясна. Возможна авария, болезнь – сохранять состояние полной готовности!

– Он совсем близко! – донесся гортанный крик Казаряна.

– Мы уже видим на экране локатора…

Бот на экране быстро вырастал. Приближаясь, он повернулся боком и выдвинул причальные стойки. Альтманис поднялся.

– Вахтенный, прошу провести прием бота на борт.

Еще раз взглянул на экран и пошел на вторую палубу.

Бот причалил плавно. Привычно лязгнули сработавшие замки, зашипел воздух, заполняя шлюзовую камеру. Наконец дверь открылась – и из шлюза появился Иван Товстокорый, весь в широкой улыбке.

– Здорово, капитан! – закричал он и бросился к Альтманису.

– Иван! Что случилось? Почему вернулись?

– Та ничего такого – вот, бумагу привез.

– Какую бумагу? Что все это значит?

– Какую? Письмо от председателя Комитета. Держи!

Альтманис машинально взял конверт – и замер.

– Так ты уже с Земли?!

– Тю! А откуда ж?

– Все нормально, все здоровы?

– Та нормально, нормально, читай цидулю!

Альтманис пробежал глазами текст:

Командиру Первой Звездной экспедиции

Альтманису Ю.Я.

С получением сего приказываю :

1) реверсировать приводные агрегаты звездолета «Кентавр»;

2) передать корабль и незавершенные работы сменному экипажу;

3) личному составу экспедиции вернуться на Землю с обратным рейсом сверхсветового корабля «Кентавр-3».