Эрнест Маринин - Узник (сборник)

– Вы в какой смене сегодня?

– Во второй. Буду работать на главном зеркале.

– Может быть, приду помогать. Если Казарян пустит, – улыбнулся Альтманис. – А пока – до свидания.

Он наклонился и поцеловал ей руку. Специально так сделал – пусть разглядит начинающуюся проглядывать лысинку на макушке, может, чуть-чуть остынет? Она ушла, а Альтманис долго ходил по каюте, недовольно морщась и думая, что, наверное, надо было говорить совсем иначе… Потом подумалось, что человек, снимая камень со своей души, часто перекладывает его на чью-то другую… И тогда он позвал Ивана посидеть – просто так.

Альтманис в очередной раз обежал глазами приборную доску, куда были вынесены индикаторы обобщающих параметров всех систем корабля, и опустил голову.

«Вахты, вахты… Изо дня в день, подряд, по двенадцать часов в сутки – и так уже три месяца со дня отлета сверхсветового корабля. А осталось… – Он потянулся было включить табло, но передумал. – Не стоит. Лишний раз расстраиваться… Лучше на часы поглядеть – сколько до конца вахты. А ведь только что смотрел – и не заметил. Что это? Переутомление? Апатия? Или… старость?! – Он сжал зубы. – Так. А впереди еще больше семи лет пути. Что будет под конец?»

Мягко хлопнула дверь.

– Сотрудник капитан! – сдержанно отрапортовал Ким. – Штурман Ким на вахту прибыл!

– Курс, скорость – расчетные, матчасть – без отклонений, больных нет, наружных работ не производится. Вахту сдал, – доложил по форме Альтманис, расписался в бортжурнале и встал.

– Вахту принял, – отозвался Ким, сел в кресло и сделал запись в журнале. Прошелся взглядом по индикаторам главного пульта и замер, устремив взгляд куда-то за экран курсографа.

– Выспались, Дима?

– Да, сотрудник капитан. Самочувствие нормальное, к работе готов, – и голосом, и выражением лица он подчеркивал, что согласен вести разговор только в служебном ключе.

Альтманис помолчал. «Поговорить бы с ним, объясниться, что ли… Хотя что говорить – и так все ясно. Причина конфликта очевидна, взаимно приятного решения такие конфликты не имеют по определению – так о чем говорить?…» Он пробормотал «Спокойной вахты» и вышел, не дожидаясь ответа.

Капитан только успел одеться после душа, как раздался стук в дверь и появилась Бойченко с подносом в руках.

– Ужин, Юрис Якобович, – сказала она и улыбнулась.

– Спасибо, Валюша, – улыбнулся в ответ Альтманис. И тут же посерьезнел: – Но прошу вас больше этого не делать.

– Почему? Мне же не трудно. Приятно даже…

– Валентина Тарасовна, каждому из нас необходимо переключение. Любое дополнительное движение – капля здоровья. К сожалению, слишком много работы, чтобы тренироваться в полном объеме. Вот такие элементарные вещи – убрать за собой, согреть еду, вымыть посуду, пройтись на камбуз и обратно – это необходимо. Потому прошу правильно меня понять.

Но, похоже, понимать она не хотела. Удивилась, повела плечом:

– Ну как скажете. Хотела как лучше.

Развернулась – и вылетела. Альтманис поглядел ей вслед и задумчиво выпятил нижнюю губу. «Брось, Валентина Тарасовна, ты человек простой, отлично все понимаешь… Но в общем это проблема. Это очень серьезная проблема, и чем дальше, тем она будет серьезнее. Долг долгом, дело делом, но природа работе люпус эст. Сколько Валентине? Тридцать девять? Так. Проблема…».

Он вздохнул и сел ужинать. Через минуту ворвался Казарян.

– Капитан, уважаемый, надо снижать ускорение!

– Нет.

– Слуша-ай! Мы зачем остались, а? Мы остались делать астрометрию, да? Но нас мало, мы ничего не успеваем!

– Альберт, не кричи, у меня от шума угнетается перистальтика.

– А я не могу не кричать, у меня дело!

– Чего ты не успеваешь?

– Считать не успеваем! Ты машинных часов не даешь, как успеть? На персоналках, да? И некому считать – Потоцкая снимает, я снимаю, Красовские проявляют, Рыжков… диссертацию делает, вот!

– Пусть делает.

– Пусть – кто говорит нет? Но кто считает? Ты с Кимом считаешь – по два часа в день! Элеонора считает, да? У-увлекательная женщина, фейерверк! Когда она садится считать, у компьютера глюки начинаются! А как же, он что, железный?! Капитан, дорогой, снижай ускорение! Или вообще выключи это безобразие на месяц, а?

– Казарян, ты не расстраивайся, ты сядь. Хочешь компоту?

– А-а, какой компот!

– Яблочный. Так вот слушай: ускорение будет увеличено на двадцать процентов. Корабль облегчен, так что движки могут дать большее ускорение. Перегрузка небольшая, выдержим.

– Замечательно! – вскочил Казарян. – Сейчас на месяц выключи совсем, потом нагоним!

– Ну ты сядь лучше, ты компоту выпей. И слушай, что скажу: сейчас ты всех брось на съемки. Снимай и сразу проявляй, чтоб переснять, если что не так. И на полочку. А через год у тебя время лишнее появится, вот и посчитаешь.

– Слуша-ай! А совесть, а? Совесть у тебя есть?

– Нету. Ничего у меня нет. Вот проблемы – это есть. Тебя бы, Везувия, на мое место… Слуша-ай, лучше научи меня петь.

– Зачем тебе петь?

– Да так – не умею, понимаешь? То ною, то вою. Научи, а?

– А-а, ну тебя к черту! Когда ускорение увеличишь, а?

– Завтра днем.

– Чтоб предупредил за два часа, мне зеркало закрепить надо. Удивительно, почему такой несерьезный человек – мой начальник? Почему не наоборот?… Считать придешь?

– Приду.

Казарян умчался. Альтманис поулыбался ему вслед – и опять вздохнул: «Эх, было бы со всеми так просто…» Он доел, собрал посуду, чтобы унести на камбуз, но в дверях столкнулся с Сашей Литвином.

– Капитан, у нас новость! Только не говорите никому, а то Инна стесняется… У нас ребенок будет, вот…

Альтманис крепко сжал посуду и посчитал про себя до пяти. Перевел дух, улыбнулся и сказал:

– Поздравляю, Саша. Это большая радость. И как вы решились?…

– Да оно само как-то…

– А не боитесь? Неясно все-таки, как он будет развиваться на корабле. Тяжесть у нас нормальная, но нет магнитного поля.

– Ну, мы же без него живем – и здоровы.

– Мы-то давно сформировались, – с сомнением заметил Альтманис и посоветовал: – Проконсультируйтесь у Вали.

– Да вот Инна стесняется. Глупо, да?

– Ну, Валентины она стесняться не будет. Ты лучше подумай: можно вокруг корабля сделать поле?

– Корабль – экран, не пропустит. А в каютах, пожалуй, можно.

– В каютах? Во всех? Зачем? А вообще… Шура, а ты умница! И об этом поговори с Валей, она подскажет – какая напряженность, полярность, частота. Ты вообще почаще с ней советуйся. А Инна пусть каждый день ходит, проверяется – скажи, это приказ.

«Так. Кажется, одну проблему удалось если не решить, так хоть отдалить. Пока что будет ей занятие… – У Альтманиса немного исправилось настроение. – Что ж, минус на минус дает плюс. Пусть дитенок этот поработает громоотводом».