Дивов Игоревич - Оружие Возмездия

Орынбасара Кортабаевича Арынова старались никак не называть. Чтобы не пришел. Дурная примета — помянешь Алика, и он сразу тут как тут, урод неуправляемый.

Прозвища офицеров тоже были по большей части усеченными или слегка модифицированными фамилиями. Принцип такой же, как при именовании солдат и сержантов — чтобы носить особенную кличку, офицер должен был, соответственно, нечто особенное собой представлять. Например подполковника Миронова, харизматического военачальника, верхушка его дивизиона, вся такая просвещенная, сплошь из студентов, именовала "патрон". В смысле — "patron". А наш Минотавр, добрый и симпатичный дядька, имел манеру вдруг терять самообладание, тупеть, набычиваться и переть вперед рогами.

Замполита называли Замполит. Большего он не заслуживал.

Капитана Диму Пикулина так и звали — капитан Дима Пикулин. Даже офицеры, до начальника штаба включительно. Даже в присутствии всего личного состава ББМ. "А где этот бездельник капитан Дима Пикулин? Куда он спрятался? Что-то я не вижу его в строю…".

Капитану Масякину прозвище успешно заменяла фамилия.

А с майором Кротом заочно произошла смешная история. Как я уже упоминал, у связиста Генки Шнейдера была манера прослушивать разговоры, идущие по нашей телефонной сети. И вот, в один прекрасный день забило канализацию в казарме. Полкан приказал соединить его с коммунальщиками.

— Сейчас пришлем слесаря, — пообещали те. — Он вам прочистит.

— А это долгая история? — спросил полкан. — Солдатикам, извините, срать некуда.

— Не волнуйтесь, слесарь подойдет через полчаса. А сама работа вообще плевая. У слесаря есть такое устройство, называется "крот", оно засорившиеся очки пробивает моментально.

— Какое-какое устройство? — заинтересовался полкан.

— "Крот"!

— Гы! — сказал полкан в трубку.

— Простите?..

— Крот! — брякнул полкан. — Гы-гы-гы!!! Крот! Ой, не могу… Гы-гы-гы!!!

И бросил трубку — от смущения, наверное.

А Шнейдер подумал-подумал и решил майору Кроту ничего не рассказывать.

И все-таки, все-таки… Сама по себе даже самая странная фамилия не очень смешна. И шокирующие сочетания фамилии с именем и отчеством — тоже, в общем, не насмерть уморительны. "Вас обслуживает горничная Мания Венера Гавриловна". Сам видел. Ну, улыбнулся. А Блюма Вульфовна Зейгарник — это не круче? Или, скажем, подпись такая — "Е.Бут.". Забавнее, конечно, случайно складывающиеся тандемы наподобие Федоров-Федькин. Думаю, вся советская атомная отрасль помнит сочетание Миленький-Беленький-Хвостик.

Но по-настоящему концептуальны, на мой взгляд, случаи иного порядка.

Однажды теплым летом 1989 года подходит ко мне Вася Голиней. И задает странный вопрос.

— А что такое Робин Гуд?

— Ну как же, — говорю, — был, если верить легенде, такой благородный разбойник…

— Спасибо, объяснил! Сам знаю. А вот что такое Робин Гуд вообще? В принципе? Что это значит?

— Скорее всего "robin hood", малиновый капюшон.

— Хм, — Вася мрачнеет. — Ну тогда я совсем дурак наверное.

— Э-э?..

— Песню слышал Криса Кельми? Что это может означать — "Ночной Робин Гуд на бульваре Роз"?!

— Сегодня будем рвать Фазу, — сказал Вася и радостно потер руки. — Фаза увольняется.

— Что значит "рвать"? — спросил я.

— Увидишь, — пообещал Вася и многозначительно надулся.

На вечернюю поверку наш старшина по кличке Фаза вышел почему-то не в зимней полушерстяной форме, а в застиранной хабэшке. Глаза у Фазы заплыли, физиономия опухла. Последние дни Фаза спал по двадцать часов ежесуточно. Как он сам объяснял — из спортивного интереса.

В строю третьего дивизиона оказалось неожиданно много народу. Появились вечно отсутствующие связисты Крумов и Шнейдер. И механик дежурного тягача пришел из парка. И каптерщик Сабонис, который так исступленно готовился к дембелю в своей каптерке, что мы уже забыли, как он выглядит. И хронически откомандированный водитель самосвала, избегавший жить в казарме, потому что его тошнило от одного вида Орынбасара Кортабаевича Арынова.

И даже сам Орынбасар Кортабаевич Арынов соизволил встать с кровати.

Фаза вполголоса зачитал список личного состава дивизиона и лениво оглянулся на дежурного офицера.

Дежурный вопросительно шевельнул нижней челюстью.

— В первом все!

— Во втором все!

— В третьем все… — то ли буркнул, то ли хрюкнул Фаза.

— В четвертом все!

— Во взводе обслуживания и хранения техники незаконно отсутствующих нет!

— Отбой, — скомандовал дежурный. — И если через пятнадцать минут я кого-нибудь увижу… Вы меня поняли.

Фаза повернулся к дивизиону.

— Отбой, — сказал он.

— Товарищи солдаты и сержанты!!! — рявкнул Сабонис. — Сегодня уволился в запас старшина третьего дивизиона сержант Тихонов!!!

— ААААААА!!! — заорал третий дивизион.

И бросился рвать Фазу.

Точнее, дембеля, стоя на месте, аплодировали. А забитые духи, затурканные молодые, свежепроизведенные черпаки и деды во главе с Васей — кинулись вперед и принялись рвать на Фазе форму. Фаза был парень крупный, но все-таки упал. Образовалась куча-мала, из которой летели клочья. Потом вылетел Вася — с сержантским погоном в зубах.

Когда из-под кучи выбрался хохочущий Фаза — в одном сапоге и остатках трусов, — там, внутри, еще что-то рвали.

Оказывается, третий дивизион Бригады Большой Мощности вот так провожал своих на дембель.

в ролях аборигенов-каннибалов — солдаты и сержанты ББМ

— А сегодня будем рвать Колю! — сказал Вася.

Увольнялся наш Коля-Гагауз, тот самый, что едва не угробил метким выстрелом из миномета все управление бригады.

Коля был добрейший парень, большой специалист по молдавскому национальному юмору. "Знаешь, как молдаване убивают мух? — спрашивал он. И сам же гордо отвечал: — Они ловят муху ртом и колотятся головой о стену, пока у мухи не сделается сотрясение мозга!".

Знаток традиций третьего дивизиона, Коля не только надел "на разрыв" старую хабэшку, но и слегка подпорол швы.

— В первом все!

— Во втором все!

— В третьем все! — крикнул Тхя, новоназначенный старшина.

— В четвертом все!

— Во взводе обслуживания и хранения техники незаконно отсутствующих нет!

— А законно?!

— Э-э…

— Ладно, отбой.

— Товарищи солдаты и сержанты!!! — провозгласил Сабонис. — Сегодня уволился в запас младший сержант Драгой!!!

— ААААА!!!

Колю порвали напрочь. Он убежал даже без трусов, в одних сапогах, из которых свисали остатки брюк.

Назавтра выяснилось: младший сержант Драгой уволиться-то уволился, но не уехал. Что-то не складывалось с проездными документами. Похмельный Коля весь день неприкаянно болтался по казарме. Вечером его попросили встать в строй. Так, на всякий случай.