Николай Васильев - Похищение из сераля [СИ]

— Это замечательно и лестно, — стушевался Вацлав Клемент и хотел еще что-то добавить, как вдруг в кабинет вошли два человека, в одном из которых Максим узнал того самого мотоциклиста, а в другом — Вацлава Лаурина, тоже похожего на свой музейный портрет 113-летней давности. Это был среднего роста шатен лет сорока с пронзительным взглядом, торчащим вперед носом и нафабренными усами. Одет он был в кожаную куртку и суконные штаны, заправленные в сапоги.

— Так вот же он, тот пан! — с подъемом произнес наследник графа Коловрата по-чешски. — Это о нем я говорил…

Максим сноровисто встал с кресла, чуть поклонился и сказал с пиететом:

— Позвольте Вас поприветствовать, господин Лаурин. Меня зовут Максим Городецкий. Молва о достоинствах ваших мотоциклов и автомобилей дошла до России и потому я дерзнул сюда приехать. Господину Клементу я отрекомендовался как писатель, желающий создать повесть о самом увлекательном виде творчества — техническом конструировании. А кроме того, о вашем замечательном трио: проницательном бизнесмене, изобретательном механике и бесстрашном гонщике, обеспечивающем своими победами продажи автомототехники на рынке. Ибо я Вас тоже узнал, господин Коловрат. Ведь это Вы в прошлом году в Гайоне установили рекорд скорости на автомобиле Лаурин унд Клемент под псевдонимом Докональд?

— Я, — без ложной скромности сказал мотоциклист и подбоченился. — Но лучшие мои гонки еще впереди!

— Ох, Саша, — с укоризной и любовью сказал Вацлав Клемент. — Как бы твой отец не лишил тебя из-за них и наследства и титула…

— Ну, титула он меня лишить никак не может, — хохотнул Коловрат. — Он же не император…

— А что Вы, пан Городецкий, изволили уже написать в России? — въедливо спросил Лаурин.

— Не будь к нему строг, Вацлав, — вмешался Клемент. — Максим писатель начинающий, но большой фантаст. Например, он пообещал нарисовать автомобиль будущего — так, как представляет его себе.

— Нарисует в будущем или уже сегодня? — продолжил докапываться изобретатель.

— Могу и сегодня, то есть прямо сейчас, — с улыбкой сказал попаданец. — Нужны лишь карандаш, лист бумаги и резинка.

Через полчаса три пары глаз впились в несколько рисунков Рено Дастер (вид сбоку, спереди и сзади), сделанных Максом по памяти со своего авто, купленного пару лет назад на шальные деньги от различных «…логий». А потом со всех сторон на него посыпались вопросы…

…такая низкая посадка?

…за странные шины?

…цельнометаллический корпус? Ах сваркой… Газовой или электродуговой?

…оцинковывать?

…макать детали в ванны с краской?

…собирать на конвейере один автомобиль за 1,5 часа??

…более 300 км в час?? С помощью турбонаддува?

И наконец Лаурин высказал общее заключение:

— Ну у Вас и фантазия, пан Городецкий! Хотя это авто выглядит на рисунке очень привлекательно.

— Я сам понимаю, что мои выдумки не слишком убедительны, — сокрушенно молвил Максим. — Поэтому я и приехал на поклон к реальным автосборщикам, то есть к вам, господа. Мой друг толкал меня, правда, в Штутгарт, где фирма Даймлер выпускает хорошие авто марки Мерседес, но я прочел много отзывов по европейской автомобильной промышленности и решил, что ваша компания ничуть не хуже, находится ближе и к тому же организована братьями-славянами: так к чему мне сложности в общении с чересчур педантичными немцами?

— Вы поступили совершенно правильно, — с некоторой горячностью заговорил Клемент. — Наши инженеры и в первую очередь пан Лаурин постоянно что-то изобретают, а в итоге выпускают все новые и новые модели марки Лаурин и Клемент. Которые на равных соперничают с моделями Даймлера, Майбаха, Бенца, Пежо и прочих европейских производителей. Вам будет очень поучительно понаблюдать за их работой. Ты не против этого, Вацлав?

— Хорошо, — согласился технический директор. — Я даже подумаю насчет воплощения в производство некоторых идей господина Городецкого…

— Вот и ладушки, — заулыбался Клемент. — Надеюсь, Максим, Вы не против поселиться под моим кровом? Дом у меня просторный, а домочадцев немного: покладистая жена и две ее племянницы-юницы.

— Это большая честь для меня, — поклонился Городецкий и добавил с гримаской: — Проживание в гостиницах мне никогда не нравилось…

Перед тем как лечь спать в пышную свежую постель, Макс подвел некоторые итоги своего попаданства. Оно прошло на удивление гладко: долго не охал, деньги на безбедную жизнь получил, в дружный творческий коллектив вписался и даже подселен в семью приличных людей. Жена Вацлава Клемента Антони (неоценимая по-чешски) была его помоложе, лет тридцати трех-пяти. Кокетство ей было совершенно не свойственно, хотя в юности она явно отличалась миловидностью. При знакомстве дама внимательно посмотрела Максу в глаза и слегка кивнула какой-то своей зародившейся мысли. Узнав, что гость будет жить в доме продолжительное время, Антони развила бурную деятельность и с помощью служанки лет пятидесяти (она же кухарка) вычистила и обустроила гостевую комнату в нижнем этаже дома, рядом со столовой.

Время до ужина Максим провел в обществе хозяина, в его кабинете на втором этаже. Вацлав, к счастью, не курил и обрадовался, что гость тоже не курит.

— Вы не представляете, как Лаурин и молодой Коловрат надоели мне со своими вонючими сигарами! — излил он душу. — Они дают столько дыма! Слоями ведь висит в кабинете, слоями! И знают, что это весьма вредное занятие, но смолят и мусолят проклятые «гаваны»!

— В России тоже много курят, в том числе женщины, — поделился гугловской информацией Городецкий. — Пример подает царь, который почти не выпускает из рук сигарету.

— Ваши цари совершенно не думают о своем здоровье, — хмыкнул Вацлав. — Отец Николая не дожил и до 50 лет, получив цирроз печени от пьянства, а сын травит себя табаком, не желая, видимо, прожить дольше отца. Я интересовался биографиями русских царей и, к своему удивлению, узнал, что дольше всех из Романовых прожил убиенный Александр Второй — 63 года! А прочие редко доживали до полувека.

— А сроком жизни других монархов Вы интересовались?

— Разумеется. Короли Великобритании за последние 200 лет жили от 67 до 82 лет, императоры Австро-Венгрии за 100 лет менялись трижды, прожив от 67 до 82 лет. Нашему Францу-Иосифу уже 77 лет, но о смерти он, похоже, не задумывается!

— Да, хилая у нас династия Романовых, — признал Макс очевидное. — К тому же подспудно народ бурлит — и интеллигенция и рабочие и крестьяне. Революция недавняя была, конечно, чахлой, но уцелевшие вожди назвали ее репетицией будущей бури, которая должна снести с престола милейшего Николая и влюбленную в него английскую принцессу.