Николай Васильев - Похищение из сераля [СИ]

— Вы, судя по тону, царской семье симпатизируете?

— Если б они были обычными людьми, то могли служить образцом безупречной интеллигентной семьи. А победившие революционеры будут вынуждены всех их убить. Ибо в нашем царстве-государстве так много различных взглядов на то, как нам обустроить Россию, что гражданская война будет неизбежна. Любого представителя царской семьи монархисты провозгласят своим предводителем — а зачем это надо ненавистникам царизма?

— Во Франции, помнится, не было полноценной гражданской войны, — заметил Клемент.

— Зато была война с многочисленными интервентами, растянувшаяся на 20 лет. И брат казненного Людовика 16 вернул себе престол.

— То есть им надо было гильотинировать и брата?

— Двух братьев, которые потом по очереди владели Францией. Но их сменил шестиюродный брат из Орлеанской ветви Бурбонов, что свидетельствует о неискоренимости претендентской базы монархии…

— Вы сами себе противоречите, Максим…

— Со мной такое бывает, — заулыбался сильно разговорчивый гость. — Предлагаю пока оставить в покое мою родину и поговорить о вашей — если Вас такая тема не смутит.

— Моя родина — Чехия, — с грустинкой сказал Вацлав. — Многие века ее онемечивают, но она все больше рвется на свободу. Вот только я не вижу практического способа выйти из состава Австро-Венгрии. Мои соплеменники — народ мирный, к революции их сподвигнуть вряд ли возможно…

— Римская империя владела многими странами и народами, которые роптали, но подчинялись ей, — возразил Макс. — Однако пришли гунны, потом готы и незыблемая империя рассыпалась на части, каждая из которых стала развивать свою самобытность. Резюме: если Австро-Венгрия втянется в войну (например, против Антанты), то чехи, словаки, венгры, поляки и хорваты должны желать ей поражения.

— Черт побери! — вскричал Вацлав вполголоса. — А ведь верно! Франция, Англия и Россия с удовольствием разделят нашу странную империю на части! Галицию царь заберет, конечно, себе, но прочие малые народы могут получить независимость. Никогда не думал, что возжелаю войны и поражения в ней…

— У русских есть поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло» — сообщил Максим, слегка улыбаясь.

Вдруг дверь в кабинет открылась и вошла хозяйка дома.

— Вацлав, — сказала она с легкой укоризной. — Тебя слышно даже на лестнице! Неужели наш симпатичный гость тебя раздосадовал?

— Все в порядке, Тоничка, — залебезил муж. — Это мы занялись любимым развлечением мужчин: перекраиванием Европы.

— Ой ли? — иронически спросила Антони. — По моим наблюдениям основным развлечением мужчин является жрадло — на которое я вас и приглашаю.

— С пивом? — спросил муж с утрированным вожделением.

— Лучше, — в тон ему ответила жена. — С Ледовым вином!

— О-о! — взвыл легонько муж. — Я обожаю тебя, моя хрдличка (голубка)!

В столовой навстречу вошедшим взрослым повернулись головы двух девочек среднешкольного возраста. При этом их любопытные взгляды достались преимущественно Максиму, который чуть растерялся и сморозил глупость, сказав:

— Добри вечер, девчатки.

— Добри вечер, пан, — почти синхронно ответили девочки и заулыбались.

Антони указала гостю место по правую руку от хозяина (севшим, конечно, в торце полукруглого стола), а сама встала в конец противоположный и принялась самолично разливать по фарфоровым тарелкам суп из большой фаянсовой кастрюли, приговаривая:

— Кто доест луковый суп с гренками до донышка, того ждет на десерт сюрприз!

При этом девочкам она положила (как заметил востроглазый Макс) порции поменьше, а мужчинам — побольше. Впрочем, проголодавшихся мужичков сильно упрашивать было не надо, тем более что запах от тарелок поднимался упоительный, а вкус густого варева оказался под стать запаху. Как ни старался Макс не частить, но выхлебал тарелку минут за семь.

— Браво, пан Городецкий! — тотчас отметила его Антони. — Вами выигран промежуточный приз, а что это будет, Вы узнаете чуть погодя. Пока же Вам предстоит осилить вепрову роладу по-старочешски. А для того, чтобы возбудить для этого аппетит, мой муж предложит Вам бокал ледового вина с виноградников Южной Моравии.

Клемент взял со стола бутылку с цветной этикеткой, ловко открыл ее штопором и разлил желтое вино в три бокала. После чего, взяв бокал в руку сказал:

— Это вино давят из кистей винограда, провисевших до декабря, когда в Моравию приходят морозы в 5–7 градусов. Само собой, таких кистей на виноградниках остается мало, и потому ледовое вино является редким. Но сладость его и вкус ни с чем несравнимы. Впрочем, пробуйте сами, пан Максим…

Макс отпил один глоток тягучего ароматного вина, другой, заколебался, но все-таки сказал:

— Я впервые его, конечно, пробую. Очень приятное вино, очень. Чем-то напоминает токайское самородное…

— Пожалуй, сходство есть, — поддержал его Клемент.

— Много вы понимаете, мужчины, — резво возразила Антони. — У нашего вина непередаваемое ощущение свежести с привкусом апельсина. Токай же совсем другой, у него вкус медовый…

— Тетя, — вдруг раздался голос младшей девочки, лет двенадцати. — А нам с Миленой можно вина попробовать?

— Бранка, милая, — ужаснулась Антони. — От вина кружится голова и тело перестает подчиняться разуму! Правда, у взрослых людей это случается после одной бутылки выпитого, а детям достаточно полбокала. Помнишь, прошлым летом мы видели в деревне петуха, наклевавшегося зерна, вымоченного в пиве?

— Ага! — развеселилась Бранка. — Он так потешно падал и падал!

— Точно так же будешь падать и ты, выпив вина. Но смешно тебе уже не будет. Ну, ладно, где там наша Павла? Самое время вкусить мяса!

Следующий день Максим провел в цехах автокомпании, вооружившись блокнотом и карандашом. Начал он с литейки и кузнечно-прессового хозяйства (там вздохнул: примитив, ремесленничество), застрял в цехе механообработки (где доводились до кондиции важнейшие части автомобилей — цилиндры и поршни двигателей, валы и шестерни, тормоза, карбюраторы, радиаторы и т. п.), пробежал по участкам жестяному, рессорному, кузовному, колесному, обойно-малярному и подвис в сборочном цехе… С Вацлавом Лаурином Макс повстречался в испытательной лаборатории, где шел прогон нового восьмицилиндрового двигателя.

— Ну что, пан Городецкий, — обратился к нему с улыбкой технический директор. — Какое впечатление у Вас сложилось от нашего производства?

— Оно отлично налажено, — похвалил Макс. — Однако за новинками мирового автопрома вы, похоже, не следите. Меж тем некоторые из них известны даже мне…

— Например? — нахмурился Лаурин.