Кэтрин Мур - Грядет тьма (сборник)

Огромный грузовик возвышался над нами на гигантских колесах, как движущаяся фабрика, которая грохотала по дороге. Теперь он двигался так же, как полицейские машины останавливают нарушителей, тесня нас к краю тротуара. Водитель высунулся из окна, крича и размахивая руками.

— Под! — заорал я. — Твой пистолет! Я могу прострелить им колеса...

Под показал взглядом на свой карман и склонился вбок.

— В кармане! — закричал он, не отрывая глаз от дороги. Я нащупал левой рукой карман его пальто. А затем, держа пистолет в руке и подняв его для прицеливания, я внезапно остановился, напрягая слух.

Неужели я услышал то, что думал?

— Эй, Чарли! — тоненький голосок кричал в свистящей темноте между нами. — Эй, Чарли... ты меня слышишь?

Вспышка яркого возбуждения озарила меня. Я перегнулся через согнутые плечи Пода и яростно замахал руками.

— Чарли? — заорал я в ответ. — Что происходит?

Ветер разорвал его ответ в лохмотья в пространстве между нами. Все, что я смог услышать: «Блок впереди».

— Что? — крикнул я. И на этот раз сквозь рев ветра он был слышен отчетливее.

— Впереди блокпост! Успокойтесь, держитесь за нами, мы прорвемся! Давайте двигаться вперед...

Время, казалось, растянулось, как резина. Или полностью остановилось. Мы будем вечно лететь с огромной скоростью за массой грузовика, несущегося впереди нас.

Теперь я разглядел баррикаду из дальнобойных фур, стоящих поперек всего шоссе сразу за огнями контрольной станции связи на окраине Корби. Грузовики были припаркованы плотно, нос к хвосту, образуя сплошную стену поперек дороги и оставив только узкую щель, через которую осуществлялось движение.

Они знают о нас. Каким-то образом они узнали. Ловушка устроена для нас и ни для кого другого. И это было правдой, потому что произошла утечка информации. Иначе как объяснить, каким образом наши друзья в грузовике узнали, что нам грозит опасность? Кто-то заговорил. Это был единственный ответ. Я с болью подумал, неужели это Элейн? И задался вопросом, узнаю ли я когда-нибудь правду?

Автомобильный клаксон на баррикаде начал выть высоко и пронзительно, когда грузовик мчался к ней, не замедляя хода. Машина наших помощников добавила свой собственный хриплый гудок к суматохе. В течение бесконечного мгновения она летела прямо на баррикаду, наводя ужас всеми своими сверкающими огнями и ревущим воздушным сигналом, пока эхо не откатилось от близлежащих холмов. Шум был настолько оглушительным, что закипела кровь в артериях, и это состояние охватило всех нас. Я тоже наклонился, чтобы вдавить кнопку нашего клаксона до упора, и услышал, как он с хриплым ревом влился в эту какофонию. Мир был полон ярости и азарта, и оглушительный звук клаксонов заполнял все пространство вокруг.

В следующее мгновение исполинский грузовик наших помощников врезался в баррикаду.

Звук удара был ужасен: высокий, глухой и гулкий. Все гудки смолкли на одной высокой ноте, и мир наполнился этим оглушительным грохотом. Мы видели, как фуры, перегораживающие нам путь, разметало влево и вправо, когда огромный таран с грохотом врезался в них, оставляя широкое открытое пространство для нашего проезда. Затем медленно, как-то торжественно, его начало заносить в сторону от шоссе. Было что-то удивительное и одновременно гипнотизирующее в его опрокидывании. Он плавно начал крениться, пока окончательно не потерял равновесие, и величественно завалился на бок...

У нас не было времени остановиться или оглянуться. Копы уже отошли от шока, когда мы проскочили через проем, пробитый для нас безымянными мятежниками, и помчались прямо к центру города со скоростью около ста шестидесяти километров в час, а улицы Корби проносились назад по обе стороны от нас, словно смазанная картинка в кино.

Под нажал на тормоза. Фургон немного занесло, шины дымились и визжали на мостовой, пока мы наконец не остановились. Картинка центра Корби приобрела очертания.

Я посмотрел на улицу, моргнул и снова посмотрел. Но мой взгляд приковал не вид зданий и монументов, а ярко-красный цвет Комуса. Два из трех вертолетов, которые пролетели над нами по дороге, теперь стояли в центре главной площади Корби и поблескивали багрянцем. Перед вертолетами стояли люди в красных мундирах с оружием в руках, ожидая нас. Комус ждал нас. И Комус опередил.

На мгновение мне показалось, что после того, как мы остановились, мир снова поплыл по обеим сторонам, а дорога все летела перед нами. И по этой дороге шла знакомая фигура в знакомой клетчатой рубашке.

Лицо Гатри было таким же красным, как мундиры людей позади него. От гнева у него на висках вздулись вены.

— Хорошо, Рохан, выходи с поднятыми руками. Я ошибся в тебе, но еще не поздно все исправить. Где предохранитель для Анти-Кома?

Позади я услышал резкое движение внутри нашего фургона. Я даже не повернул головы. Я смотрел на город Корби и гадал, куда же подевались его жители? Теперь я был уверен, что слышал выстрелы в городе, когда мы мчались по дороге. Я был вдвойне уверен, что здесь была схватка между мятежниками и Комусом, чтобы помешать поискам Анти-Кома. Меня осенило, что раз Анти-Ком еще не взорван, значит, еще не все потеряно. Они еще не нашли его, подумал я. Еще есть шанс...

Но был ли он? И сможем ли мы им воспользоваться? Сейчас мы в меньшинстве, и надо призвать на помощь наших сторонников, пока нас не арестовали и не обыскали фургон. В голову пришла шальная мысль о том, что Гатри обязательно выстрелит, если мы попытаемся его сбить на машине. Стрельба может привлечь внимание местных повстанцев, подаст им сигнал о помощи. Оставшись в одиночестве, мы ничего не сможем сделать. Мысли лихорадочно проносились в голове в поисках решения.

— Ты слышал меня, Рохан, — повторил Гатри. — Спускайся вниз.

На мгновение я остро ощутил невероятную слабость, боль в руке и головокружение. Я перевел дыхание и начал бормотать Поду свои спонтанные мысли. Все, что я мог придумать, это направить грузовик в сторону Гатри и заставить их стрелять по нам. Просто на ум больше ничего не приходило. Но позади нас в фургоне нашли блестящий выход.

Из репродукторов с крыши нашего грузовичка громом раздался внезапный металлический кашляющий звук, звонкий и протяжный. Затем женский голос, искаженный усилителем до неузнаваемости, прокричал в пустоту безмолвного города.

— Эй, Чарли! — взревели усилители на крыше грузовика. — ЭЙ, ЧАРЛИ! — чудовищный вопль покатился в темноту. — ЭЙ, ЧАРЛИ! — Плосколицые дома вокруг нас подхватывали слова, многократным эхом передавая их друг другу, пока звуки не затихали на улицах Корби. — ЭЙ, ЧАРЛИ! — кричали фасады домов. — ЭЙ, ЧАРЛИ-ЧАРЛИ-ЧАРЛИ!