Кэтрин Мур - Грядет тьма (сборник)

Весь город услышал это. Звук взмыл ввысь, образовав купол над крышами, и казалось, даже звезды стали прислушиваться к нему.

Рука Гатри с пистолетом взметнулась вверх. Я видел, как шевелились его губы, но не расслышал ни слова из того, что он сказал. Его голос растворился в крике громкоговорителя. Потом рявкнул его пистолет, и пуля ударила в металл одного из динамиков. Он кашлянул и замолчал.

Еще раз я услышал звонкий не по возрасту голос Эйлин Хенкен, который призывал горожан собраться на площади. Затем пистолет снова грохнул. Второй динамик издал хриплый писк и замолчал. Когда он утих, в ушах у меня зазвенело от пульсирующей тишины.

Почувствовалось какое-то движение за оконными стеклами в жилых домах слева и справа от нас. Или мне показалось это? Мое внимание сосредоточилось на сержанте отряда Комуса. Он жестикулировал перед неподвижным строем своих подчиненных в своем блестящем красном мундире в тот момент, когда Эйлин начала вещание. Я наблюдал за ним, пытаясь разгадать по губам суть его указаний. Его рот выкрикивал какие-то приказы, но, судя по всему, его никто не слышал из-за громкоговорителей. Сейчас я даже не обращал внимания на Гатри. Я понял, что сержант — наша ближайшая и реальная опасность.

Когда рев динамиков захлебнулся благодаря выстрелам Гатри, голос командира взревел с неожиданной силой. Он продолжал уточнять задачи подчиненным.

— ФИ... — только успел крикнуть он.

Резко грохнула винтовка, рявкнув властно и решительно. Завопивший сержант так и не закончил свою команду. Гатри резко обернулся на крик, и в тот же миг я услышал звон бьющихся окон, из которых показалось оружие всех мастей — от охотничьих дробовиков до пулеметов. Их гулкий залп прошелся по алым рядам, отрикошетил от бортов вертолетов и завыл, улетая от мостовой. Люди Комуса заметались в диком беспорядке, пытаясь найти приличное укрытие и паля в разные стороны на бегу. Исход противостояния изменился с поразительной быстротой.

Значит, мятежники знали, что мы уже в пути. До сих пор они терпеливо ждали сигнала для открытия огня.

Но нам еще предстояло сделать следующий шаг.

Я сжал тяжелую рукоять пистолета Пода, про который совсем забыл в суматохе, и неуклюже переложил его в левую руку.

Затем позади нас раздался раздражающий вой сирены полицейской машины, от которого мы так ненадолго ускользнули. Когда она проезжала мимо, из окон наверху раздался бесполезный винтовочный огонь. Я услышал глухой грохот и увидел вспышку угрюмого красноватого света, отразившегося от окон. Копы выстрелили из гранатомета по ближайшему зданию. Наверное, это был дом, который Комус уже обыскал. Они по-прежнему хотели захватить Анти-Ком в целости и сохранности, иначе весь Корби уже был бы стерт с лица земли. Я с опаской посмотрел на тихое звездное небо. Возможно, бомбардировщики уже в пути, готовые нанести удар, если не удастся заполучить Анти-Ком наземными силами.

Сквозь дикий визг полицейской машины и грохот выстрелов мне в ухо из заднего окна кабины кричал чей-то голос. Достаточно громкий голос Роя ревел:

— Куда мы едем? — Где... Анти-Ком?

Это вернуло меня к жизни. Чудовищный грохот и шоковое состояние от всего пережитого на некоторое время притупили во мне потребность в дальнейших действиях. Пока стрельба повстанцев отвлекала на себя внимание сил Комуса, надо было действовать как можно быстрее. С каким-то безразличием я подумал, что теряю кровь и не знаю, как долго это продолжается — полчаса или меньше? Время, как и сама потеря крови не имели для меня особого значения. Словно это была чья-то чужая кровь, окрашивающая повязку на руке.

Я наклонился, чтобы посмотреть через ветровое стекло на горизонт Корби. Элейн говорила, что церковную башню можно увидеть из любой точки города. И через мгновение я увидел ее — высокая и серая, освещающаяся снизу тем, что могло быть отблеском невидимого огня где-то рядом. Колокольня бледно светилась розовым светом на фоне неба, и я разглядел одну сияющую сквозь арки звезду.

Вдруг в окно кабины рядом со мной просунулась рука, нащупывая внутреннюю ручку. Рука в клетчатом рукаве. Я посмотрел на решительное лицо Гатри, потемневшее от гнева. Мой пистолет находился в левой руке. Я поднял его, и ствол пистолета уперся в область между его глазами и нижней частью лица так близко, что я видел только глаза. Он посмотрел на меня обреченно, ожидая только одного — выстрела.

Я не смог нажать на курок.

Я попробовал. Пальцы не слушались меня. Издалека... Да, я бы выстрелил. Но на расстоянии и когда мне бы пришлось выбирать между его жизнью и своей. А не сейчас, не в упор, когда его глаза выжидающе смотрят в мои. Я слишком хорошо его узнал. Он был крепким стариком, который выполнял работу, которая ему не очень нравилась, но делал ее потому, что был просто обязан ее делать. По его мнению, я был дураком.

Я отвернул ствол пистолета в сторону и сильно ударил его по лицу тыльной стороной ладони, отбросив тело назад на улицу.

— Под, — проговорил я, стараясь говорить как можно тише, — поехали. Поверни налево, вон на ту улицу. Мы направляемся вон к той церкви из серого камня.

Мотор ожил прежде, чем я успел договорить, и грузовик с грохотом двинулся по короткой дуге через улицу. И как раз вовремя. Вой сирен и грохот боя окружал нас со всех сторон, топя в звуках, от которых сжимались все внутренности. Справа от нас как раз в тот момент, когда мы начали движение, пронеслась огромная темно-красная машина, и так близко, что ее изогнутый борт со скрежетом ударился о кузов нашего грузовика. Они хотели протаранить нас. Но всего лишь чуть-чуть промахнулись. В следующий раз удача может покинуть нас.

Под понял это так же хорошо, как и я. Он даже не попытался спрямить путь и выехать на улицу, на которую я показывал. Вместо этого он развернул грузовик бортом поперек ее, блокируя весь путь.

— Все вон из фургона! — приказал он. — Мы не оторвемся от них на машине! Может быть, пешком доберемся. Скорее!

Свои последние слова он выкрикивал уже на улице. Я перебрался через сиденье вслед за ним и спрыгнул в открытую дверь, слыша топот торопливых ног в фургоне. Вся труппа тоже поспешно покидала грузовик. Под подхватил меня, когда я спрыгивал с подножки, и пошатнулся. В следующее мгновение весь грузовик подпрыгнул, когда машина Комуса задним бортом на огромной скорости врезалась в нашу кабину, которую я только что покинул.

Улица была полностью перекрыта за минуту или две. Как же это было важно для нас. Под непрерывным воем сирен полиции я скорее почувствовал, чем услышал, тяжелое сотрясение воздуха и понял, что вертолеты с натугой поднимаются в воздух, неся свой багровый груз.

По одну сторону от меня бежала Кресси, по другую — Эйлин.