Генри Каттнер - Ловушка времени (сборник, том 1)

Но, что бы там ни искал Эго, этого явно не было. Эго выпрямился, перешел к следующему, вскрыл ему грудь, наклонился, изучая его внутренности и громко тикая, словно бормоча что-то себе под нос.

Конвей, жестом подозвавший к себе акустиков, подумал: в старину прежде гадали подобным образом. Может, он это делает и сейчас... И еще одна холодная мысль выплыла на поверхность его сознания, мысль, что, возможно, Конвей знает, что довело робота до такой крайности. Возможно, он знал будущее, и в нем слились две противоположности — это знание и давление приказа. Победить в войне — такой был базовый приказ роботу, этим руководствовались электронные мозги Эго, так же как и более сложные нейроны мозга Конвея. Но что, если победа невозможна, и Эго, зная это...

Команда акустиков вырвалась из-за угла и впервые увидела робота во плоти... нет, не во плоти, а в блестящей стали — гигантского, с блистающим единственным, как у Циклопа, глазом. Сержант, задыхаясь, подбежал к Конвею и попытался отдать честь, забыв, что в руках у него оборудование.

Конвей указательным пальцем очертил в воздухе полукруг перед дверью в компьютерный зал.

— Устанавливайте свое оборудование здесь... как можно быстрее. Мы должны остановить его, если он попытается войти.

Эго, распрямившись, перешел от второй жертвы к третьей и заколебался, глядя на нее.

У акустиков оставалось лишь секунд тридцать. Они начали собирать свое оборудование еще на бегу, и теперь с быстротой и точностью роботов заняли позицию у входа в зал, которую указал им Конвей. Он стоял у самой двери, глядя на их спины, пока они собирали свое оружие — последнюю линию защиты между Эго и компьютерами. Или нет, подумал Конвей, возможно, последняя линия защиты — это я сам. Какая-то далекая отчаянная мысль появилась у него в голове, пока он смотрел на Эго...

И точно в ту секунду, когда первое ультразвуковое орудие направило свою морду в коридор, Эго выпрямился и повернулся к двойным дверям и ряду людей, стоящих на коленях у своих пушек. Конвею показалось, что целое мгновение он сам и Эго глядели друг на друга над их головами.

— Сержант, — напряженным голосом сказал Конвей, — цельтесь в ноги, ниже колен. И постарайтесь не промазать. Он стоит гораздо больше, чем вы или я.

Эго обдал их холодным светом из глаза. Подумав о том, не поймет ли их робот, Конвей быстро скомандовал:

— Огонь!

Послышалось слабое шипение, только и всего. Но на левой ноге робота, чуть ниже колена, засветилось сначала темно-вишневое, а затем ослепительно белое пятно.

Безнадежно все это, подумал Конвей. Если он нападет на нас сейчас, то успеет прорваться, прежде чем мы сумеем...

Но у Эго была другая защита. Прожектор глаза мигнул, и Конвей вдруг почувствовал сильную тошноту, а раскаленное пятно на ноге робота снова покраснело и исчезло. Сержант ударил кулаком по прикладу своего орудия и с чувством выругался.

— Шестой, стреляйте, — рявкнул он. — Восьмой, действуйте в резервном режиме.

Эго стоял неподвижно, и Конвей почувствовал, как его тошнота начала пульсировать в такт с видимой дрожью, проходившей по стальной башне, высившейся перед ним.

Вторая ультразвуковая пушка слабо зашипела. На ноге робота снова возникло красное пятно. Вибрация усилилась, усилилась и тошнота. Пятно на ноге опять исчезло.

— Интерференция, сэр, — сказал сержант. — Он перекрывает наши ультразвуковые волны своими частотами, чем-то, что генерирует сам. Чувствуете?

Но почему он не нападает? — спросил Конвей не вслух, а мысленно, из опасения, как бы робот не услышал его. И сам же ответил, что, вероятно, невозможно одновременно нападать и генерировать противоположные по частоте ультразвуковые волны. Или, вероятно, ему еще не пришло в голову наброситься на них, пока ему не причинят еще больший вред. И Конвей попытался представить себе мир, каким должен представлять себе Эго, которому не было еще и часа от роду, и то, какие невозможные конфликты должны бушевать сейчас в электронных дебрях его внутренностей.

— Восьмая пушка на другой частоте? — спросил Конвей. — Тогда продолжайте, сержант. Возможно, он не сумеет перекрыть их все. Сделайте все, что возможно.

Сказав это, он открыл дверь, перед которой стоял, и вошел в компьютерный зал.

Это был совершенно иной мир. На мгновение он забыл все, что осталось за двойными дверями, и замер, прислушиваясь к мирной тишине и вдыхая иные запахи этого помещения. Здесь было хорошо. Конвей всегда любил бывать в этом зале. Здесь он мог забыть о том, что оставалось за высокими укрепленными дверями полутораметровой толщины и что ждало всех их в будущем, которое наступит не позднее чем послезавтра. Конвей взглянул на высокие гладкие «шкафы» компьютеров, любуясь перемигивающимися индикаторами, прислушиваясь к звукам лент, наматывающихся на барабаны, и треску печатающих механизмов. Да, это было мирное и очень организованное место.

Брум, стоящий среди группы людей, собравшихся возле печатающего устройства аналогового компьютера, повернулся к Конвею. Все в зале оставили свои места и собрались здесь, где из механизма вытекала широкая волна бумаги.

— Что-нибудь есть? — спросил Конвей.

Брум потянулся, устало выпрямляя спину.

— Я не уверен...

— Говорите, — велел Конвей. — Только быстро. Буквально через секунды он будет здесь.

— У него случайно установилась блокировка, — сказал Брум. — Это вполне точно. Только мы все еще не можем понять, какая именно и почему...

— Значит, вы ничего не знаете, — ровным голосом сказал Конвей. — Ну, мне кажется, у меня может быть ответ...

За дверями внезапно раздался шум. Топали стальные ноги, кричали люди, шипели ультразвуковые пушки. Крики поднялись до немыслимой высоты и вдруг смолкли. Двойные двери распахнулись, и на пороге показался Эго. Он застыл, глядя на компьютеры. На его туловище тут и там бледнели и исчезали пятна остывающего тепла. Он был покрыт пятнами машинного масла и крови, прожектор его глаза с безумной скоростью пронесся по залу. Он осматривал компьютеры один за другим, спокойно отмечая данные на бумажных лентах, выходивших из челюстей печатающих устройств. Все в зале повернулись к роботу и замерли.

В открытом дверном проеме позади Эго, спотыкаясь, появился сержант с окровавленным лицом, держа в руках ультразвуковую пушку.

— Нет, — рявкнул ему Конвей. — Подождите. Брум, в сторону. Пропустите Эго к компьютерам.

Конвей не уделил внимания потрясенному шуму, пронесшемуся по залу после его слов. Он смотрел с почти гипнотической сосредоточенностью на Эго, пытаясь заставить собственные мысли быстрее шевелиться в голове. Был еще шанс. Слабая тень шанса. Позволит он Эго пройти к компьютерам или нет, Конвей вообще не был уверен, что сумеет хоть что-нибудь сохранить. Но он должен попробовать. Он не помнил, откуда была фраза, пронесшаяся у него в голове. И все же я воспользуюсь последней возможностью. Так сказал какой-то другой отчаявшийся главнокомандующий в своем последнем сражении, не желая признавать, что потерпел поражение. Конвей чуть усмехнулся, зная, что он такой же упрямый. И еще... я должен воспользоваться последней возможностью.