Генри Каттнер - Мы истребляем людей (сборник, том 2)

— Ладно. Зеленое мыло. Бактерицидные препараты. Портативный ультрафиолет...

— Два таких. Один для офиса, другой для дома. Парень действует прямо-таки по классической схеме развития мизофобии. Это должно означать страх перед мышами, но на самом деле значит страх перед грязью. Остальное — рутина для психбригады. Мое заключение: первоначальная инициация произошла в детстве, когда он пришел домой из яслей. Он пролил на свою сестру что-то, что причинило ей боль. Родители поступили неправильно, начав суетиться. Так у него возник комплекс вины. В конечном итоге он мог начать слышать голоса, твердившие ему, что он совершил грех. Понимаете?

— Ага, — сказал Арчер. — И его желание получить страховой полис — это скрытая мизофобия?

— Конечно. Почему бы и нет? Когда он будет проходить опрос, мы применим какой-нибудь трюк.

— Гипноз... О, я хотел бы узнать побольше об этом.

— Ну, — сказал Фергюсон, — в итоге наш клиент станет «хорошим риском» вместо плохого. Мы вылечим его, направив его неврозы в нужное русло. За исключением настоящих несчастных случаев, процентное соотношение будет в нашу пользу. Иначе и быть не может из-за его подавленного желания умереть. Если же ничего не делать, то в конце концов он непременно постарается заразиться какой-нибудь болезнью, даже не зная об этом сознательно. Мизофобия, как же! Да он жаждет наказания!..

— Отчет о Бенджамине Лоусоне, — раздался голос с экрана.

— Давай, — велел Фергюсон. — Вперед.

Лоусону был двадцать один год и одна неделя. Он был совершенно нормален. Даже легкие отклонения во время учебного периода тоже были нормальны. Если бы их не было вообще, это стало бы подозрительным и потребовало дополнительного расследования. Все дети подкладывают лягушек в столы учительниц, если лягушки доступны. Если же нет — сойдут и мыши, насекомые или ящерицы.

Когда ему исполнился двадцать один год, у Лоусона было на выбор несколько заданий, к которым он был готов. Область его интересов, казалось, включала в себя все. Он изучал все, всеядно, но временами даже небрежно. Однако он использовал свой месячный отпуск, положенный всем выпускникам, просидев большую часть дома и посетив родителей, которые были умеренно рады его видеть. Он прочитал много новостных лент и встретился с правительственным консультантом по имени Хирам Рив, предложив, чтобы Рив на следующую сессию внес на рассмотрение законопроект о пенсии по инфантильности. Это заинтересовало Арчера, поскольку Арчер являлся Фиксатором Хирама Рива.

— Если подробнее, — продолжал голос с экрана, — Лоусон предложил вывернутую наизнанку пенсию по старости. Все дети имели бы на нее право и получали бы вплоть до достижения биологической зрелости. Консультант Рив согласился внести такой законопроект...

— Но на самом деле не внесет, — пробормотал Фергюсон. — Это просто предвыборные обещания, да?

— В течение последних двух лет, — продолжал голос с экрана, — Лоусон изучил следующие предметы: биологию, мутацию, биологическое время и время энтропийное, эндокринологию, психологию, патологию, социологию и философию юмора. Все эти его исследования были интенсивными, а не случайными. Кажется...

— Пропустите его жизнь вплоть до последних нескольких дней, — велел Фергюсон. — Что он там читает?

Он подался к экрану, но это оказалось ненужным. Тут же изображение сделалось крупным, и стало видно, что веселый мистер Лоусон был погружен в чтение «Сборника анекдотов» Джо Миллера.

Несколько дней спустя Лоусон снова появился в местном филиале БСЛД по записи, и на этот раз встретился с Грегом Фергюсоном, который прилетел часом ранее, чтобы самому провести последнее собеседование. Было необходимо сделать определенные приготовления. В былые времена страховая компания не могла бы дать страховку от пожара в арендуемой квартире, пока владелец не оборудовал бы дом пожарными лестницами. Вот и теперь БСЛД при работе с каждым клиентом удостоверяется в наличии экстрасенсорных «пожарных лестниц». Более того, БСЛД само создает их.

— Понимаете, мистер Лоусон, — сказал Фергюсон, — страховые полисы теряют законную силу, если вы когда-либо откажетесь явиться на дополнительное собеседование в том случае, когда мы решим, что таковое необходимо.

— О, конечно. Все в порядке. Так я получу страховку?

— Вы хотите каждую случайность из перечисленных в вашем списке покрыть отдельной страховкой?

— Да, если я смогу выплачивать страховые взносы по всем ним.

— У вас здесь двадцать пять полисов, — сказал Фергюсон. — Они покрывают весь список. Взносы, разумеется, по ним различные. Для нас было бы плохим риском застраховать вас от подвертывания лодыжки... Но мы готовы взамен застраховать от дождя, во время которого вы и могли бы подвернуть лодыжку, потому что в наше время мы можем легко управлять погодой. Итак, у вас тут собран экстремально широкий диапазон — от неурожая апельсинов во Флориде до укуса ядовитой змеи. Между прочим, урожай обещает быть хорошим.

— Ну а что, если я имею в виду не климатические условия, — возразил Лоусон, — а мутировавших долгоносиков, которые несколько лет назад уничтожили хлопок в Южной Каролине?

— Значит, вы ставите на возникновение подобной мутации, которая повредит урожаю флоридских апельсинов?

— В известном смысле я считаю, что заключаю пари на такую возможность. Я вполне уверен, что некоторые из этих страховок окупят себя.

— Вы так думаете? — спросил Фергюсон. — Помните, некоторые взносы у вас будут повышенные... А заключать пари на возможности — это плохой бизнес.

— Можно, я... — Лоусон просмотрел счета, которые передал ему Фергюсон, и присвистнул. — Пятый пункт очень дорогой. Почему?

— Страховка от того, что вы намеренно заразите кого-то сенной лихорадкой? — уточнил Фергюсон. — С одной стороны, тут есть трудности с доказательствами. Но, в основном, потому, что в наше время слишком уж много всяких вирусных мутаций. Аллергии очень хитры. Мы застрахуем вас, разумеется, но это будет стоить вам денег. А зачем вы хотите заразить кого-то сенной лихорадкой?

— Я хочу быть застрахованным против этого, мистер Фергюсон, — вежливо ответил Лоусон. — Нет, не думаю, что смогу платить такие взносы. Однако остальное... — он быстро произвел в уме какие-то подсчеты. — Наверное, я смогу заплатить первые взносы.

Фергюсон внимательно наблюдал за молодым человеком. К этому времени он изучил Лоусона от и до. Узнал его наследственность и привычки. Узнал, как и над чем работает клиент. И не нашел в Лоусоне ничего подозрительного, кроме предчувствий Арчера.

Но предчувствия не являются преступлением.

Поэтому он просто сказал:

— Мистер Лоусон, я обязан вас предупредить. Если вы сможете заплатить только первоначальные взносы, то потеряете и деньги, и страховки... если, конечно, вы не устроитесь на высокооплачиваемую работу или не получите деньги откуда-то еще.