А. Риддл - Война солнца [litres]

Судно садится возле бункера ЦЕНТКОМа, и мы торопливо забегаем в него, прячась от холода. Внутри горят как верхние фонари, так и местное освещение, точно маяки в большом открытом пространстве.

Из ближайшей кабинки выходит солдат. Это азиат, одетый в униформу Тихоокеанского Альянса. Встреча с солдатом иностранной армии здесь, в самом сердце Атлантического Союза, заставляет меня задуматься.

Человек кивает нам, поднимает рацию и быстро говорит по-китайски.

Мин наклоняется ближе к Джеймсу и шепчет:

– Он сообщил своему командиру, что мы прибыли.

Вот почему Джеймс привел его? Переводить? Прислушиваться к войсковым переговорам, искать какие-либо подсказки, не имеют ли они недобрых намерений по отношению к нам? Армия Атлантического Союза имеет преимущество в численности, но это скоро изменится, когда прибудет больше выживших из Тихоокеанского Альянса.

Другой азиатский мужчина выходит из кабины дальше по коридору. Я узнаю его. Сора Накамура. Когда мы с Джеймсом вернулись из миссии первого контакта, он был нашим связующим звеном в Тихоокеанский Альянс. Накамура первым связался с нами, предложив помощь и убежище. Но мы никогда не доверяли ему, поэтому ждали, когда с нами свяжется Фаулер, и решили поделиться сначала с ним тем, что нам тогда удалось обнаружить. После этого Накамура никогда не доверял нам, даже когда Джеймс представил свой план нападения на Цереру. Даже сейчас я могу сказать, что к нам он относится с подозрением.

– Добро пожаловать, – приветствует он.

– Как поездка? – спрашивает Джеймс.

– Приемлемо.

Идзуми делает шаг вперед.

– Сора-сан, если ваши люди готовы, я проведу тесты и окажу любую возможную помощь.

Он коротко кивает и что-то говорит по-японски. Идзуми тихо отвечает, предлагая нам затем следовать за ней по коридору. Комнаты возле входа заняты солдатами, большинство из которых лежат на полу, смотря в планшеты и что-то слушая в наушниках. Глубже в бункере комнаты заполнены женщинами и детьми, некоторые кашляют, другие стонут от боли.

Что касается Идзуми и Мина, то они могут общаться здесь с большинством людей. Разговор на их родном языке будет утешением, пока они проводят врачебный осмотр и организуют уход. Еще один умный ход Джеймса. Он пытается установить некие доверительные отношения с Тихоокеанским Альянсом.

Идзуми ведет нас в лазарет, а затем поворачивается ко мне.

– Скоро мы начнем принимать пациентов из ТА, – улыбается она. – Но есть еще один осмотр, который мы должны провести в первую очередь.

Я перевожу взгляд с нее на Джеймса, лицо которого похоже на маску.

– В чем дело?

Джеймс идет к одной из медицинских кроватей и вытаскивает из-за занавески аппарат.

– Время ультразвука. По подсчетам Идзуми, мы уже можем узнать пол нашего ребенка. Интересно?

– Конечно.

Идзуми наносит гель и подносит датчик к моему животу. Через мгновение, которое кажется мне целым миллионом лет, она поворачивает монитор к нам, показывая черно-белое изображение.

– Поздравляю, у вас мальчик.

Солнце садится, когда мы возвращаемся в лагерь № 9. В этот момент я слышу рев толпы, голоса заглушают друг друга.

Джеймс заслоняет меня и идет туда, откуда слышится звук. Должно быть, сто человек собрались в столовой. Толпа вываливается в коридор, а вооруженные солдаты формируются вокруг, наблюдая за ней.

Раздается голос Ричарда Чендлера:

– Джеймсу Синклеру было поручено защищать нас. Посмотрите, как это получилось: планета разрушена. Теперь нас снова просят довериться ему – спасать нас? Пожалуйста, люди, ради ваших семей. Нам нужно место за столом, нужно, чтобы нас признали. Пора нам требовать ответы. Мы ломаем наши спины каждый день, и нам уже так много должны.

Толпа разрывается от крика. В тот момент, когда они прекращают, Чендлер продолжает:

– Мы должны знать, что это за план. Если у них он действительно есть. Я и пальцем не шевельну, пока они не ответят на этот вопрос. Единственный для вас вариант получить от них ответ – присоединиться ко мне. В одиночку у меня нет шансов изменить ситуацию. Если же мы будем вместе, то они больше не смогут игнорировать нас.

Толпа раскачивается вперед и назад, что-то неразборчиво выкрикивая и распевая.

– Если вы вернетесь к работе, – говорит Чендлер, – вы предадите нас всех. Джеймс Синклер и его приспешники, дергающие нас за ниточки, не смогут выжить без нас. Но мы можем выжить без них.

Прошлой ночью Фаулер и Эрлс приняли мудрое решение: они позволили митингу идти своим чередом. Они не приказали войскам разогнать толпу. Если бы они это сделали, Чендлер указал бы на это и сказал:

– Вот ваши угнетатели в действии.

Митинг длился до поздней ночи, и большинство тех, кто не присутствовал на нем (как Эмма и я), не спали.

Сегодня утром началась забастовка. Около половины спасательных команд не вышли на поиски. Я полагаю, что многие из этих людей не заинтересованы в послании Чендлера. Они просто не хотят выходить на улицу на мороз, копаться в снегу для спасения под замирающим солнцем. Но нам нужно это спасение, чтобы сделать средства, которые унесут нас с этой планеты. Иного выбора нет: либо они работают, либо мы все умрем.

Есть хорошие новости: никто из военнослужащих не присоединился к бойкоту.

В оперативном штабе на нашей утренней встрече сотрудников Фаулер спрашивает:

– Варианты?

Григорий пожимает плечами.

– Это очевидно. Нет работы, нет еды.

– В этом, – говорит Шарлотта, – и есть смысл слов Чендлера, что у нас есть все силы, а у них нет права голоса.

– Да, у нас есть силы, – выплевывает Григорий. – И так и должно быть. Мы единственные люди, обладающие навыками, достаточными для того, чтобы вытащить нас с этой планеты. Мы должны нести ответственность за ресурсы ради безопасности каждого. У нас нет времени на обсуждения.

– Здесь очень простое решение, – говорит Эрлс сдержанным тоном. – Спровоцировав забастовку, Ричард Чендлер поставил под угрозу общественную безопасность.

Все взгляды сосредоточены на нем.

– Учитывая текущие обстоятельства, – продолжает Эрлс, – я считаю, что мы должны считать это преступлением.

Долгое время все молчат.

– Мы могли бы заморозить его, – наконец говорит Гарри. – Разве технология не готова к тестированию, Идзуми?

– Почти, – осторожно отвечает она.

– Как это будет работать? – спрашивает Мин.

Гарри пожимает плечами.

– Мы поместим его в стазис на несколько дней, затем выведем и проведем медицинские анализы, а затем посадим под замок, пока не достигнем новой колонии.

Эмма качает головой.

– Если он станет подопытным недобровольно, то это может напугать остальную часть населения. Это опасно. Плюс учтите последствия. Он входит в стазис и просыпается в новой колонии. Ему не нужно терпеть холод, скудный рацион – никаких страданий. Если это случится с ним, я держу пари, что многие люди выстроятся в очередь, чтобы создавать проблемы, а после присоединиться к нему и уйти с работы.