Песах Амнуэль - Смещение

— Хорошо, мама. Со мной все в порядке, мама. Я просто не понимала себя. Это очень неприятно, мама. Внутри. Я хотела объяснить, но у меня не было слов. Это… ну, понимаешь… Когда чувствуешь себя взрослой, но взрослых слов не знаешь… А потом слова появляются сами…

— Вита, доченька…

— Мамочка, — сказала Вита, — сейчас я знаю нужные слова. Не знала, а теперь знаю. Книга про Эверетта…

— Не нужно было мне хранить книги, которые тебе не по возрасту.

— Ты оставила книгу не специально, но подсознательно хотела, чтобы я ее прочитала, когда станет нужно.

Подсознательно? Лаура вскинулась. Вита не знала этого слова. Девочки в двенадцать лет таких слов не знают.

— Девочки в двенадцать лет, — сказала Вита, — знают гораздо больше, чем предполагают их мамы, даже лучшие на свете.

— Ты…

— Ты так подумала, верно, мама?

— Но как ты…

— Мамочка, я не умею читать мысли. У меня все еще не хватает слов, но я попробую. Ты произнесла эти слова вслух, мамочка.

«Неужели я говорила, сама этого не чувствуя?»

— Да. Но… Не здесь. Мы с тобой разговаривали, почти так же, как сейчас, не совсем так же, но почти. И ты сказала, что в двенадцать лет девочки обычно ничего не знают о подсознании, а если и слышали это слово или прочитали в книжке, то все равно не понимают его правильного значения.

— Я это сказала?

— Не здесь.

— Где? Когда?

— Не здесь. Но сейчас. В другой… как это… ветви, да.

«Она прочитала это в книге Бирна. Ветви, Эверетт, Элизабет. Вот откуда…»

— Нет, мамочка, — поморщилась Вита. — То есть да, я сначала прочитала в книге, но не поняла, а потом стала собой и поняла все.

— Стала собой?

— Это очень просто. Все люди такие, но не понимают… Опять не хватает слов… Мамочка, позови папу, он объяснит лучше! Пожалуйста!

Папа… О, господи. С Майком она разошлась, когда дочери и года не было. Он не изменял, между ними не произошло ни одного скандала, просто однажды, когда Вита очень долго плакала, а Лаура от усталости и бессилия вцепилась зубами в подушку, Майк лежал на спине и храпел, в ушах у него Лаура увидела кнопки-звукопоглотители, он не хотел слышать плач дочери, и тогда Лаура встала — откуда нашлись силы? — растолкала его, ничего не понимавшего, собрала в рюкзак его рубашки, бросила туда же электробритву и что-то еще, открыла дверь, сказала «Уходи, чтоб я тебя больше не видела!», и он ушел, потрясенный и, возможно, что-то начавший понимать в этой жизни, а она вернулась в спальню и удивилась тишине, Вита лежала в кроватке, болтая ножками и гугукала. Лауре даже показалось, что, увидев ее, дочь загадочно улыбнулась, закрыла глаза и, сунув кулачок в рот, заснула. Нужно было, наверно, удивиться, но сил не было, и Лаура вдруг увидела, что за окном день, светит солнце, проложив по полу яркую световую дорожку, а Вита спит, хотя наверняка прошли все сроки очередного кормления…

Папа? Позвать Майка?

— Папу, — с осуждением сказала Вита и добавила: — Ты с ним недавно познакомилась.

— Доченька, ты о ком?

— Его зовут Алан.

— Вита!

— Ты и он… вы должны спасти мир. Я тоже, и еще другой мой папа, то есть не совсем мой, а папа Лиз, но это почти одно и то же, потому что… Ой, опять не могу подобрать слово… Ну, пожалуйста. Позвони Алану, сейчас самое время. Ветви уже начали склеиваться, и эта… как она называется… ну… папа тебе скажет. Она изменилась… Мамочка, пожалуйста…

Вошла доктор Шолто и молча принялась отключать аппаратуру.

— Дай руку, Вита, — попросила она, — я сниму джамер.

— Ой, — сказала Вита. — Как он мне мешал!

Она сползла с кровати и опустилась перед Лаурой на колени, уткнувшись носом в мамино платье.

— Я слышала ваш разговор, — сказала доктор Шолто. — Почему бы вам действительно не позвонить Бербиджу? Может, он не успел улететь в Принстон. Было бы хорошо, если бы он вернулся.

— Вы сами его прогнали.

— Я ошиблась.

Лаура набрала номер. Мыслей не было, чувств не было тоже. Много лет назад она так же лежала рядом с плакавшей малышкой и мир вокруг расплывался, расклеивался, распадался на фрагменты, которые перемешивались случайным образом, и казалось, что реальностей множество, все они ищут себя и не могут соединиться, как разбросанные по комнате элементы огромного пазла.

«Телефон отключен или находится вне зоны обслуживания. Телефон отключен или…»

— Адвокатская контора «Шеффилд и Крокс».

— Добрый вечер, миссис…

— Миссис Риковер.

— Добрый вечер, миссис Риковер. Мое имя Майкл Карпентер, я детектив, полицейское отделение «Джентри», Вашингтон, округ Колумбия. Соедините меня, пожалуйста, с доктором Шеффилдом.

— По какому вопросу вы звоните, детектив Карпентер?

— Об этом я хотел бы сказать доктору Шеффилду, миссис Риковер.

— Я спрошу, сможет ли он сейчас ответить.

«Доктор, звонит некий Карпентер, полицейский детектив».

«О господи, это никогда не кончится. Что ему нужно?»

«Не говорит».

«Хорошо, Эльза, переведите разговор на меня и проверьте, идет ли запись».

«Непременно, шеф».

— Детектив, доктор Шеффилд готов вам ответить.

— Спасибо, миссис Риковер.

— Слушаю вас, детектив Карпентер.

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, детектив. Чем я могу быть вам полезен?

— Об этом я хотел бы сказать при встрече. Мне подъехать к вам?

— Мм… Хорошо. Завтра в девять вас устроит?

— Нет, доктор. Разговор не терпит отлагательств. Собственно, я звоню из машины, припаркованной на стоянке у подъезда. Могу быть у вас минуты через три.

— Такая срочность? Вообще-то я жду клиента, и времени у меня в обрез.

— …

— Хорошо, поднимайтесь.

«Эльза, чует мое сердце, это связано с Эвереттом». — «Я тоже так подумала». — «Но это полная чушь!» — «Шеф, может, мне позвонить Бербиджу?» — «Хорошая мысль, позвоните. И не впускайте Карпентера, пока я не переговорю с Бербиджем». — «Уже звоню». — «Телефон отключен или находится вне зоны обслуживания. Телефон отключен или…»

Что-то было не так.

Карпентеру недавно исполнилось тридцать два, и он справедливо считал, что засиделся на невысокой должности. С его способностями (три убийства, раскрытые по горячим следам) он заслуживал большего.

Карпентер шел по коридору и чувствовал, как у него затекают ноги. Пол стал клейким, а воздух упругим. Устал. С утра на побегушках. Перекусил хот-догом из автомата — разве это ланч?

Что-то неправильно.

Минуту назад он считал дело простым. Задать адвокату три вопроса, дать на подпись постановление о невыезде — ничего более. Приедет из Сан-Хосе Остмейер — сам разберется.

Карпентер толкнул дверь и вошел. Большая приемная, несколько кресел стоят вразброску, но очень продуманно — сидящий в кресле не видит сидящих в соседних креслах. Неплохая идея, надо взять на вооружение. Женщина за компьютером — не красотка, но следит за собой. Лет шестьдесят.