Джек Уильямсон - Легион времени [litres]

Из глаз брызнули слезы, из горла вырвался сдавленный звук.

– Пятнадцать лет прошло с того дня, когда я понял, какой она демон. Я ненавидел Сорэйнью! Она одурачила меня, истязала, нанесла страшные увечья, которые я буду носить до конца своих дней! Она… она… – он словно задыхался. – Но я по-прежнему – несмотря на все чудовищное зло, что она несет в себе – не могу убить Сорэйнью. Да и найдется ли такой мужчина?

Лэннинг сжал кулаки.

– Я видел ее, – проскрежетал он. – И не знаю. – Он внезапно вскочил и заходил по комнате, движимый внутренним кипением. – Но мы должны спасти Джонбар.

– Мы должны, – подтвердил искалеченный Сорэйньей человек. – Если сумеем.

Прошла неделя по корабельному времени, когда приборы зарегистрировали 1921 год.

– Здесь последние оборванные геодезические линии Джонбара соединяются с реальностью. В том году, если это только возможно, мы сможем найти отрезок нового конуса вероятности, сформированного, когда Гларат вынул объект из его времени – если вообще сможем вернуться для поиска.

«Хронион» резко вынырнул из мерцающей синевы высоко над блестящими водами Тихого океана, там, где округлая линия зеленого атолла граничила с нежноголубой лагуной. А через мгновение они снова были в пути, пробираясь сквозь скопление вероятностей, отыскивая геодезический след Гирончи.

Лэннинг и Шорн муштровали команду на палубе, когда их атаковали, и произошло это совершенно неожиданно. Маленький юркий Жан Кверард, всмотревшись вдаль, завопил не своим голосом:

– Гран дье! Да это же адский корабль!

Обернувшись, Лэннинг заметил черную тень, упавшую на голубизну. Она исчезла, затем появилась снова, стала реальной. Корабль из Гирончи!

Длиной в три «Хрониона», гигантская машина была основательно вооружена. По краям имелись две мощных квадратных пластины, светившихся таким же зеленоватым светом, как диски на «Хронионе». Со всех сторон торчали черные зловещие орудия, а палубу заполняла орда вооруженных людей-муравьев, питомцев Сорейньи. Находившемуся на высоком юте Лэннингу показалось, что он заметил мелькнувшую тень Гларата в черной мантии. Но затем все исчезло. Из проецирующей трубы вырвался странный белый луч. Двухфутовый кусок борта «Хрониона» ярко вспыхнул и взорвался, на его месте остались лишь клубы дыма.

– Снижаемся! – командовал Лэннинг. – Стреляем по цели! – И, обращаясь к Шорну: – Приготовить «максимы»!

Но что могут сделать пули против такой чудовищной энергии? Он побежал к переговорному устройству, дабы связаться с Мак-Лэном.

– Уил! – простонал он. – Что нам делать?

За его спиной снова ударил белый луч. Израэль Эндерс, упав на колени, корчился от боли посреди дымящихся обломков. И кричал – то был настоящий крик агонии. Он был весь охвачен пламенем: горели одежда и плоть, плавился металл.

С ответным криком, повторившим крик брата, Исаак Эндерс зарядил пулемет и теперь вовсю палил в монстров Сорэйньи, целящихся в них из ружей. Их пули изрешетили обшивку «Хрониона».

Наконец, до слуха Лэннинга донесся скрежещущий шепот:

– «Хронион» не является боевым кораблем. Нам не справиться с лучом гиран.

– И что теперь?

– Обогнать их! Это единственная надежда. «Хронион» легче. Оставим их с носом! А я попытаюсь…

Полуослепший от крови, вытекавшей из раны у него на лбу, австриец фон Арнет пытался справиться со своим помятым «максимом». Лэннинг подбежал к пулемету, обжег пальцы, но все же сумел нацелить его на порт, из которого бил разрушающий луч.

Он стрелял по черной броне корабля, но тот все приближался. Еще одна пуля из ружья гигантского муравья просвистела рядом с ним. И вновь ударил белый луч, разрушив один из «максимов». Билли Рэнд, сидевший за пулеметом, со стоном покатился по палубе в горящей одежде.

Так больше не могло продолжаться! Содрогнувшись, Лэннинг вставил новую ленту в пулемет. Несколько муравьев у пали замертво, но битва по прежнему была безнадежна. Он прислушался. Правда ли, что гудение реактора стало налного быстрее, или ему только кажется?

Огромный черный корабль приблизился снова, готовясь произвести выстрел. Размахивая золотыми топорами, люди-муравьи столпились на палубе. Вероятно, готовятся взять «Хронион» на абордаж. Лэннинг склонился к «максиму», чтобы задать им перцу. Но толстая черная труба нацелилась прямо на него. У него остановилось дыхание. Вот сейчас смертоносный луч ударит прямо в него! Ослепительная вспышка перед глазами… Но вражеский корабль неожиданно исчез. Лэннинг почувствовал, как нагрелся его пулемет, и поспешил к переговорному устройству.

– Уил! – позвал он.

– Мы сумели обогнать их, Денни, – послышался почти беззвучный голос Уила. – Думаю, нам удалось оторваться от них внутри измерения времени. Они будут в Гирончи почти следом за нами и сумеют предупредить об опасности. И мы к тому же потеряли – скольких?

Лэннинг обернулся, чтобы проинспектировать палубу, превращенную в поле битвы. Высокий канадец с мрачным лицом стоял на коленях рядом с дымящимися останками своего брата, всхлипывая. Барри Халлоран перевязывал раны фон Ранета. Вилли Рэнд в дымящейся одежде на ощупь брел по палубе. Лэннинг увидел его глаза и содрогнулся от ужаса. Широко открытые, выделяющиеся на обожженном красном лице, они были абсолютно белыми, слепыми от воздействия луча.

– Израэль Эндерс мертв, – докладывал он Мак-Лэну упавшим голосом. – Фон Арнет ранен. Рэнд ослеп. Один «максим» выведен из строя этим жутким лучом…

– Это гиран, – прошептал Мак-Лэн. – Обстоятельства против нас, Денни. Мы должны всеми силами избежать новой битвы – если получится. Но теперь они предупреждены…

И шепот оборвался, полный отчаяния.

Завернутые в покрывало, на которое пошли небольшой канадский флаг и знамя Джонбара с серебряной звездой, останки Израэля Эндерса и его испорченная винтовка были преданы сверкающей бездне временного измерения, откуда со скоростью корабля прибудут в отдаленное будущее.

Палубу очистили, вымыли от крови, сломанные перила восстановили. Оружие починили и привели в порядок. Атомный реактор весело гудел, пластины полюсов светились зеленым, и «Хронион» мчался сквозь поток вероятности к Гирончи.

Эрик фон Арнет встал с больничной койки с новым шрамом, пересекающим лоб. Попросив «маузер» со сломанным затвором, Вилли Рэн долгими часами сидел на палубе с забинтованной головой, начищая и без того сверкающий штык и пробуя курок большим пальцем.