Джек Уильямсон - Легион времени [litres]

С дрожью нетерпения и благоговения он поспешил к Уилу Мак-Лэну.

– Значит, Джонбар в безопасности? – спросил он. – И Летони там?

Согбенный старик оторвался от штурвала и покачал головой.

– Мы здесь, – ответил он почти беззвучно. – Но наши приборы показывают, что геодезические линии уже исчезли. Они превратились в тонюсенькую сеточку, почти как паутинка. Но Летони, без сомнения, в своей новой лаборатории.

«Хронион» быстро скользнул к одному из высоких серебряных шпилей на холме. В стене открылась дверь. Маленький корабль вплыл в глубокое помещение наподобие ангара, заполненное обтекаемыми транспортными средствами. Загоревшийся зеленый огонек указал им свободную платформу.

– Вот за этот мир мы и сражаемся, – сказал Лэннинг своим людям.

– Ах! – пробасил Эмиль Шорн. – Это хороший мир.

Оставив раненого пруссака командовать и предупредив его быть начеку в случае опасности, Лэннинг и Мак-Лэн покинули корабль. Лифт мгновенно вознес их наверх. Они оказались на открытом воздухе – он был прохладным – среди благоухающих зеленых садов. В одной из ярких стен отворилась дверь. И из нее вышла… Летони.

Вместо длинного белого одеяния, в котором Лэннинг обычно видел ее, на Летони был облегающий костюм, который мягко искрился синеватым блеском; синяя лента поддерживала волосы. Она больше не производила впечатления призрака. Всего лишь прекрасная земная девушка, не скрывающая радости от встречи с ним, хотя и пытавшаяся – он видел – скрыть свое трагическое отчаяние. Она быстро подбежала к нему по дорожке цветущего сада и протянула ему руки в страстном порыве. Лэннинг ощутил странную дрожь: от ее прикосновения по телу пробежали мурашки.

– Денни Лэннинг! – прошептала Летони. – Наконец-то ты прибыл! Как же я рада…

Затем ее обеспокоенный взгляд упал на изуродованного Уила Мак-Лэна.

– Гирончи предпринял новую атаку, – сказала она ему. – Динон пытались принести из будущего предостережение, но они были отрезаны. Теперь кристаллы времени не показывают больше будущего. Эта ночь – последняя из возможных для Джонбара. Пока…

Глаза девушки остановились на лице Денниса.

– Пока не изменится поток вероятности.

– Я собираюсь в лабораторию, – Уил Мак-Лэн повернулся к двери. – Я пошлю за тобой, Денни, если мы что-нибудь обнаружим. Но тебе не стоит что-либо предпринимать, до тех пор, пока… мы не обнаружим, что сделала Сорэйнья.

Он заковылял прочь, оставив Лэннинга вдвоем с Летони.

– Как же ты можешь быть… ненастоящей? – Деннис с изумлением не сводил глаз с красавицы, стоящей посреди цветущего сада. – Какова разница между реальностью и таким твоим… образом?

Она замешкалась с ответом, слегка нахмурилась, раздумывая:

– Существует поток между вероятностью и определенностью, текущий через пятое измерение, – начала она объяснение. – Вероятности бесконечны, а реальность существует всего одна. Возможны многие конфликтующие друг с другом будущие миры, прошлое же одно, и оно закончено. Ответвления геодезических линий есть в любой точке неопределенности, но поток реализации должен всегда выбрать всего одно ответвление и перекрыть остальные. Все геодезические линии поглощают энергию, все возможные миры борются за выживание в реальности. Но энергия вероятности всегда должна отводиться от других могущих существовать миров, чтобы обеспечить создание мира единственного. Все остальные должны исчезнуть, ведь их вероятность становится равна нулю.

– И Джонбар… исчезает?

Она кивнула:

– Да… И я – вместе с ним. Мы были сотворены благодаря атомной энергии «Хрониона», принесшего вас на наше пересечение геодезических линий. Все мы – не более чем иллюзия вероятности, отражение того, что может быть – но никогда не случится.

С этими словами она горделиво вскинула голову и улыбнулась – Лэннинг хорошо понимал, чего стоит ей эта улыбка.

– Что толку иллюзиям говорить об иллюзиях? – Теперь ее голос был почти веселым. – Ты не голоден, Денни? Собирай цветы для украшения стола. Будем обедать – в иллюзии.

Она сама установила маленький столик напротив склона горы. Внизу под горой расстилался зеленый парк. На отдаленных холмах возвышались другие серебристые здания. Солнце ослепительно сияло в безоблачном небе такой синевы, какую Лэннинг никогда прежде не встречал в своей жизни. Легкий ветерок навевал безмятежные думы.

– С тобой и с Джонбаром ничего не случится! – горячо прошептал Деннис. – Совершенство не может умереть!

– Может. Еще как может, – ее голос дрогнул. – Особенно когда целая пространственно-временная структура разрушена войной.

Лэннинг схватил ее руку.

– Летони, целых десять лет, с момента нашей первой встречи, я жил надеждой увидеть тебя. И теперь, если что-то может отбыть тебя у меня…

– Запомни, Денни, – девушка, дрожа, придвинулась ближе к нему. – Это последняя ночь Джонбара. Кристаллы времени не показывают завтрашний день.

Синева неба постепенно темнела, становясь фиолетово-лиловой, затем иссиня-черной. Дальние башни Джонбара сверкали, словно колонны огня. Тени заполнили террасу. От каких-то кустов, усыпанных цветами, исходил опьяняющий аромат. Сидя возле Летони, Лэннинг пытался – правда, безуспешно – забыть о нависшей над ней беде. Вдруг ее рука, лежащая в его ладони, напряглась, она часто испуганно задышала.

– Поздравляю! – раздался насмешливый голос. – Королева Ничего!

Лэннинг поднял глаза, вгляделся. Он увидел золотую раковину Сорэйньи. Она стояла в ней, выпрямившись во весь рост, гордая и ослепительная в своей малиново-алой кольчуге. Рядом с ней – высокий угловатый человек с мрачным лицом с темными горящими глазами и суровой линией рта. Должно быть, Гларат, верховный жрец гиран, подумалось Лэннингу. Глубоко посаженные глаза жреца злобно сверкали, а зеленые очи Сорэйньи выражали насмешливое любопытство.

– Хорошенько насладись ее поцелуями, пока можно, Денни Лэннинг, – наставительно сказала она. – Ибо мы обнаружили высший ключевой фактор. Ты больше не нужен мне, Денни Лэннинг, – Гларат, вместе с гиран, занял место, которое я предлагала тебе. И битва уже выиграна.

Заросшая черными волосами рука жреца собственническим жестом сжала ее обнаженное плечо. Он издал несколько нечленораздельных звуков, и глаза его, казалось, испепеляли Лэнннинга, столько в них было ненависти. Сорэйнья обнажила тонкую золотую шпату и взмахнула ею, описав сверкающий полукруг над темным городом. А потом прильнула к плечу темного жреца.

– Прощай, Денни Лэннинг, – крикнула она. – И берегись! Весь Джонбар – и этот призрак в твоих объятиях – растают, как утренний туман. Мы прибыли, чтобы полюбоваться, как все кончится.