Джек Уильямсон - Легион времени [litres]

Прибор, помимо всего прочего, мог лишь выяснить вероятности, а детали, особенно в письменных и печатных документах, остаются неясными. И Лос-Аламос, и Кремль были полностью доступны для изучения. Я ознакомился с трудами многих ученых будущего: Джона Барра, Ивора Гироса и многих других. Но самые важные работы оставались в тени.

Наконец, я обнаружил существующий в природе закон соответствия и последовательности, работающий скорее в пятом измерении, нежели во временном. И он накладывает ограничения на изучение чего-либо. И его влияние на последующие события создает реальность из вероятностей. Именно этот высший закон сводит на нет все банальные глупости, встречающиеся в старых взглядах на путешествия во времени, наподобие таких: путешественник возвращается в другое время и убивает сам себя. Знакомая логика причинно-следственной связи не исключается; только распространяется на высшее измерение.

При помощи поискового луча я смог заглянуть за завесу военной секретности. Изучал урановые и водородные бомбы, нашел их для себя бесполезными. Первые, довольно грубые атомные реакторы были не лучше.

Лишь мой независимый поиск в области атомной энергетики помог мне вызывать и контролировать взрыв водорода с превращением последнего в более тяжелые элементы. Первый водородный реактор я построил в 1958-м. Он вырабатывал восемь тысяч лошадиных сил, умещаясь при этом у меня на ладони. Но слушай дальше!

Он сделал паузу, позволив Лэннингу послушать тихую вибрацию приборов на уровне пола. Вид у него при этом был торжествующий.

– Мощь трехсот Ниагар! – прошептал он. – Заключенная в одной ложке воды. Энергия, которая может разрушить целую стену времени! И я нашел нужную кнопку – само поглощение темпорального луча, так беспокоившее меня, вызывается полем сопротивления, на которое реагируют наши двигатели. В течение двух лет я безвылазно сидел над «Хронионом». Предназначенный исключительно для путешествий во времени – не в качестве боевой машины, – он был закончен в июне 1960-го. И я немедленно покинул свою уединенную лабораторию в Скалистых горах Колорадо и отправился в Гирончи. – Шепот ученого превратился в горестный стон. – Я был идиотом. Я надеялся заполучить Сорэйнью и разделить с ней ее алмазный трон.

И сильнейший спазм агонии искривил его бледное лицо.

Скрежещущий шепот прекратился. Старый Уил Мак-Лэн проворно ковылял по помещению, изучая показания приборов, проверяя клапаны. Его скрюченные пальцы, испещренные шрамами, ловко бегали по кнопкам, крутили сияющий штурвал. Слушая звук монотонного гудения реактора внизу, Лэннинг понимал, что «Хронион» снова в пути, двигаясь сквозь синюю мерцающую дымку. Но куда? Сквозь время?

– Я отправился гуда один, так как «Хронион», несмотря на миллионы лошадиных сил, не мог переместить команду из живых людей из их места во времени – в иное, – Мак-Лэн вновь вел свой рассказ, не сводя глаз с Денниса. – Но даже в одиночку мне было очень трудно. Перегруженную цепь замкнуло, произошел взрыв. Лаборатория загорелась, я был серьезно ранен. И сам несчастный случай настолько ослабил мои будущие перекрестные линии, что путешествие просто могло вывести меня из игры. В тот самый момент, когда горящее здание разрушилось, мы вырвались и ушли во временной поток.

Темные потухшие глаза смотрели теперь в сторону, в сверкающую бездну на экране.

– Ты уже видел Гирончи, при помощи хроноскопа, – старый ученый вздрогнул. – И одного взгляда на мое тело достаточно, чтобы понять, какого рода прием мне устроила Сорэйнья, когда я, наконец, прибыл в ее цитадель.

По склоненному лицу Уила вновь пробежала дрожь ненависти. Из глаз вдруг брызнули слезы. Изломанные, бескровные клешни рук опять, как будто бессознательно, стали перебирать серебряную трубочку на шее. Лэннинг быстро отвел взгляд, а Мак-Лэн продолжал:

– Прости мне эту жалость к себе, Денни. Я поделюсь с тобой унизительными подробностями приема, оказанного мне Сорэйньей. Когда она обманом вывела меня из корабля, ее монстры схватили меня. Она стала издеваться над моими чаяниями и надеждами: желал, мол, королеву Гирончи, плебей! А потом пообещала сохранить мне жизнь в обмен на секрет машины времени. Когда я отказался вести переговоры, она бросила меня в темницу, а «Хронион» передала жрецам гиран для изучения. – Шепот прерывался сухими, тонкими всхлипами. – Целых десять лет в камерах пыток Сорэйнья пыталась выведать мои секреты, в то время как жрецы разбирались в устройстве корабля.

Всхлипывания прекратились. Уил Мак-Лэн прикрыл глаза, и его живое лицо, хотя и ужасное из-за пересекавших его шрамов, превратилось в безжизненную маску. Скрюченное тело била крупная дрожь, дыхание стало прерывистым. Лэннинг снова отвел взгляд, дождавшись, пока старый ученый продолжит свою ужасную повесть:

– И только Летони освободила меня; мне кажется, ты знаком с ней.

Легкая дрожь пылкого восхищения и благоговения пробежала по телу Денниса. Он пытался начать говорить, но не смог произнести ни одного отчетливого звука и просто слушал дальше.

– Она пришла ко мне в темницу, – говорил Уил. – Белоснежная и прекрасная, с кристаллом времени в руках – это тоже разновидность прибора для поиска временных пересечений, наподобие моего хроноскопа.

Летони простила меня за весь вред, причиненный моим экспериментом Джонбару. Она спланировала мой побег. Вычислила момент, когда происходила смена караула. Обследовала замки, принесла мне слепки, а я изготовил ключи из костей своего предшественника, умершего в камере.

Когда наступила та самая ночь, она вывела меня из темницы, провела через казармы, где спали солдаты Сорэйньи – королева изжарила их заживо, когда обнаружила мой побег. Летони выбрала безопасный путь для меня через горный перевал, а затем через весь Гирончи к черной башне.

Гларат и его жрецы держали там «Хронион». Вероятно, им удалось разобрать и изучить устройство двигателя. Думаю, они так и не сумели разобраться в нем досконально, ибо до сих пор не предпринимали самостоятельных путешествий во времени. Но, на основании полученных сведений, при помощи гиран, они изготовили золотую раковину…

У Лэннинга перехватило дыхание.

– Я видел ее, – выдавил он из себя. – В нем сидела Сорэйнья!

– Всего лишь ее проекция, – поправил его Уил. – Но Летони привела меня в башню. Началась тревога. От шума проснулись жрецы. За считаные секунды я поднялся в «Хронион», запустил реакторы и покинул это время. Вернулся в начало двадцатого века. И затем, наконец, с помощью Летони, выверив геодезические линии ее вероятностного мира, я прибыл в Джонбар.