Коллектив авторов - Магнитная буря [сборник litres]

Они выволокли каноэ на полусгнивший причал из еловых бревен и осмотрели брошенный лагерь. Вырубка, частично заросшая молодыми тополями, кленами и березками, производила мрачное впечатление. Бревенчатые домишки, типичные для этой части страны, покосились, рубероид на крышах явно знавал лучшие времена. Скорее всего, этот поселок забросили много лет назад. Даже пандус, по которому бревна скатывали в реку, почти полностью сгнил.

– Что-то я не понимаю, – воскликнул Марр. – Бревна же сплавляют вниз, по течению. То есть к заливу Гудзона. – И он указал направление. – Но там же никто не торгует ни елью, ни мягкой древесиной.

– Вы допускаете серьезную ошибку! – возразил профессор. – Всякому дураку ясно, что эта река течет совсем в другую сторону. И сброшенные в нее бревна попадали прямо в залив Святого Лаврентия!

– Почему же тогда, – спросила Вивиан, – мы не можем отложить весла и плыть к цивилизации по течению?

– Но ведь мы так и поступаем! – рассерженно заявил профессор. – Возмутительно, что я должен объяснять очевидные вещи!

Он отвернулся и зашагал прочь.

– А ведь он прав, – задумчиво проговорил журналист. – Я еще пару дней назад, когда солнце передвинулось, обратил на это внимание…

– Как это: «солнце передвинулось»? – заинтересовался Яндрон.

– А вы не заметили?

– Но солнце не появлялось, по крайней мере, уже два дня!

– Лучше болтаться на виселице, чем спорить с идиотом! – взревел Марр. И, не снисходя до объяснений, куда и как «передвинулось» солнце, двинулся прочь, что-то ворча под нос.

– И что же нам теперь делать? – произнесла Вивиан. Она казалась такой растерянной и уязвимой.

Яндрон со стесненным сердцем взглянул в ее печальные, испуганные глаза, ощутил овладевший ею такой женственный страх, и ответил, так, как думал:

– Мы действуем сообща, вы и я. Нам придется спасать их от них самих. Нам с вами.

Их руки встретились и на мгновение соединились. В этот миг, несмотря на полный штиль, вершина пихты на краю опушки вдруг шевельнулась и поникла, словно обожженная морозом. Но мужчина и женщина этого не заметили.

Усталые путники устроились на ночлег в домишке, который когда-то был то ли кабаком, то ли общественной спальней. Им приятно было вспомнить, что значит «крыша над головой», пусть даже и дырявая. Их радовали следы, оставленные прежними жильцами: несколько поломанных вешалок, пара лыж с объеденными местным зверьем креплениями, треснувшее зеркало, пожелтевший календарь за 1889 год. Яндрон попытался привлечь к нему внимание профессора, но тот лишь отмахнулся.

– Мне не нужны канадские статистические отчеты! – сообщив об этом, Торнбарн вернулся к прерванному занятию: он раз за разом пересчитывал стоявшие в помещении койки. Капли пота покрывали его высокий лоб, за которым скрывался мощный, но, кажется, несколько помутившийся, мозг. Марр неистово проклинал солнечные лучи, которые пробивались сквозь дыры в крыше – Яндрону так и не удалось заметить хотя бы один солнечный зайчик – и вызывали у журналиста головную боль.

– А место-то неплохое, – заметил спустя некоторое время Марр. – Можно развести огонь в камине и наслаждаться уютом. Правда, мне не нравится то окно, но…

– Окно? – Яндрон окинул взглядом комнату. – Где?

Но журналист только рассмеялся в ответ. Яндрон повернулся к Вивиан: девушка словно застыла посредине длинной, во всю стену, скамьи, глядя в пустой очаг.

– Здесь есть окно?

– Не спрашивайте, – прошептала она. – Я… Я не знаю.

Страх утратить собственную личность заставил Яндрона вглядеться в лицо девушки. Он содрогнулся и стал повторять про себя, тихо и настойчиво: «Меня зовут Уоллес Яндрон. Я геолог, мой адрес: Уэр-стрит, 37, Кембридж, штат Массачусетс. Я не сумасшедший. И не собираюсь терять рассудок. Я хочу защитить ее. Я понимаю, что и зачем делаю. Я в своем уме. Я совершенно нормален».

Попререкавшись еще какое-то время, путники развели огонь в очаге и сварили кофе. Тонизирующий горячий напиток, бульон из кубиков и галеты подкрепили их и вернулся изрядную долю здравомыслия. Помог и сам дом, вернее затаившаяся в подсознании аксиома: «Мой дом – моя крепость», превратившая полуразрушенный сарай в несокрушимый замок, который преследующая их Тварь не смогла бы взять даже штурмом.

Стемнело. Вивиан прилегла на одну из коек – Яндрон предварительно накидал на нее лапника – и, кажется, заснула. Мужчины курили, радуясь, что табака еще в достатке. Профессор, как ребенок, жаловался на свежие мозоли от весел на ладонях. Марр хихикал себе под нос без какой-либо видимой причины. Неожиданно он посерьезнел и задал вопрос:

– Интересно, а чего эта Тварь от нас хочет?

– Ей нужны наши мозги, разумеется, – мгновенно отозвался профессор.

– Ага, тогда Яндрон вне опасности, – ухмыльнулся журналист.

– Хотя я не могу представить себе, – продолжил Торнбарн, – что Тварь просто так уничтожает людей. И все же…

Он оборвал себя на полуслове – вероятно, вспомнил умершую жену.

– Но тогда, что же стало причиной массовых смертей в Испании, в Вальядолиде? – возразил Яндрон. – Люди умирали через несколько минут после того, как невидимая Тварь касалась их, оставляя на каждом небольшое красное пятно. Об этом много писали в газетах.

– Чушь! – зевнул Марр.

– Вовсе нет! Есть формы жизни, которые по развитию выше нас настолько, насколько мы совершеннее муравьев, – настаивал Яндрон. – Мы их не видим, но и муравей не способен увидеть человека. Да у него даже нет и не может быть представления о человеке! Твари оставили на нашем земном шаре тысячи следов. Если бы у меня были справочники…

– Тьфу, бабкины сказки!

– Чарлз Форт, серьезный авторитет в области изучения необъяснимого, – упорно продолжал Яндрон, – в своей «Книге проклятых» описывает неимоверное множество событий, которые наша наука не в состоянии объяснить. Он утверждает, что когда-то наша планета была ничейной землей и самые разные запредельные существа пытались подчинить ее себе, чтобы получить право обладания ее богатствами. Но теперь власть над Землей принадлежит победителям. Я запомнил несколько цитат: «В прошлом сюда прибывали обитатели множества миров. Они бегали здесь, прыгали, плавали, летали, ездили и ходили. Они появлялись в одиночку и огромными группами; они охотились, торговали, занимались добычей полезных ископаемых. Они оставались надолго или на короткое время, они создавали колонии, они пропадали навсегда…»

– И простофили в это верят! – издевательски заметил журналист. Профессор сморгнул и потер свой высокий лоб.

– Лично я в это верю! – с нажимом проговорил Яндрон. – Наш мир – кладбище древних цивилизаций, которые таинственно исчезли, оставив здесь свои храмы и памятники.