Александр Филиппов - Сказка без чудес

Поужинали наскоро, без аппетита, сварив килограммовую пачку пельменей, хранившихся в морозильнике у Дымокурова, бог знает с каких времён.

Баба Ягода, ковырнув вилкой в тарелке, есть «казённую», как она выразилась, пищу, категорически отказалась. И вывалила свою порцию в миску Потапыча, которую тот, не привередничая, проглотил в момент с удовольствием.

— То не наша пища, — посетовала старушка, пристраиваясь с ножом и вилкой к привезённому из имения окороку. — И фарш не знамо из чего смолочен, может, из собочатины, и тесто дрянь…

Потапыч доел за всеми участниками трапезы без выкрутасов, даже крепко посоленный бульон, в котором варились пельмени, с удовольствием выхлебал, и увалился спать на половичке в прихожей, положив голову на ботинки Глеба Сергеевича.

А племянник и тётушки расположились тем временем в гостиной. Свет в комнате не включали, сумерничали.

Дымокуров подробно рассказал о пережитых днём приключениях, особо подчеркнув, что карманница-цыганка работала по наводке их старого знакомого — Упыря.

Василиса Митрофановна, в свою очередь, поделилась новостью, которую почерпнула из местных источников информации:

— Мы, Глебушка, без тебя телевизор включили. Я, честно говоря, с этой штукой — указала она на пульт, — так и не разобралась. Но на местный выпуск новостей аккурат попала. И там телеведущая, симпатичная такая девчушка, объявила, что через неделю, в следующую пятницу, состоится заседание Законодательного собрания Южно-Уральской области. И на нём ваши депутаты намерены принять обращение к Президенту Российской Федерации по поводу передачи национального парка Заповедный бор из федеральной в региональную собственность. С тем, значит, если я правильно поняла, чтобы там всяческих турбаз, домов отдыха, этих, как их… мотелей да кемпингов понастроить, и деньги на туристическом бизнесе для области зарабатывать. Ещё слово такое прозвучало знакомое… а, инвестиции!

— Да-а, тогда конец бору, — покачала головой баба Ягода. — Они из него проходной двор устроят. Всю зелень повытопчут, зверьё распугают… И сказочке нашей — конец!

— Поэтому мы, Хранители, должны сейчас не столько о праве собственности на имение, о бумажках разных думать, а о том, как Заповедный бор от очередной напасти спасать, — заметила Василиса Митрофановна.

— Вот ведь окаянные! — сверкнула возмущённо очами баба Ягода. — Пока весь лес не порубят, всю живность не изничтожат, не угомоняться никак! А всё деньги, деньги, жадность человеческая, треклятая!

Глеб Сергеевич задумался, осмысливая негаданное известие. А потом озарённо воскликнул:

— А может, вам главными инвесторами-то и выступить? На решение областного парламента повлиять мы не сможем. Однако по закону власти обязаны будут конкурс объявить на лучший инвестиционный проект по обустройству Заповедного бора. Победит тот, кто денег больше предложит. Вот вы и предложите самую высокую цену! И, таким образом, станете фактическими хозяевами лесного массива!

Василиса Митрофановна пожала плечами:

— Оно бы, может быть, и стоило попробовать, да деньги откуда?

— Ну… — замялся отставной чиновник, — вы ж эти… сказочные, можно сказать, персонажи. И сокровища у вас в заначке должны храниться несметные. Пошарьте по припрятанным на чёрный день сундукам да ларцам со златом-серебром, каменьями драгоценными… Тем более, что чёрный день как-раз-таки наступил!

Баба Ягода вскинулась возмущённо:

— Ты нас, племяш, с гномами подземными путаешь! Это у них, знатоков горного да рудного дела, сокровища скопились несметные…

— Ну, так договоритесь с ними, позаимствуйте чуток! — воскликнул Дымокуров, готовый после общения с родственниками уже в любую чертовщину поверить. — Небось, связь с ними до сих пор держите…

— Нет уже их, — скорбно поджала губы Василиса Митрофановна. — Все ушли. И гномы, и леприконы, и чуть белоглазая… Скрылись в глубоких пещерах, и в нашем, верхнем мире, совсем перестали показываться. Всех вы, человеки, достали, всех со свету изжили… Даже не знаю, остались ли те гномы в недрах земных, или все давно вымерли…

— Так хотя бы колдовать вы, как представители нечистой силы, умеете? — в сердцах напирал Глеб Сергеевич. — Железо, к примеру, в золото оборотить? Хотя, с другой стороны, куда нынче с чушками того золота подашься? Кто его купит? Криминал? Так с ним свяжешься — не только без золота, а и без головы останешься…

— Я слыхала, зубные врачи золотишко втихаря скупают, — заметила баба Ягода. — Што б, значится, зубы людям вставлять. Это ж красиво!

— Ох, да перестань ты глупости-то молоть! — окоротила её сестра. — Во-первых, мы не алхимики, и превращать в золото другие металлы, конечно же, не умеем. А во-вторых, никто уж нынче золотые зубы себе не вставляет! Все керамические, пластиковые протезы используют!

— А может, ступку мою в ломбард сдать? — воскликнула баба Ягода озарённо. — Она, хоть и не новая, а на ходу. Порхает, как ласточка! Опять же, антикварная вещь…

Дымокуров хмыкнул скептически:

— Летающей колодой вашей, пожалуй, учёные бы заинтересовались. Точнее, технологиями, позволяющими преодолевать гравитацию. Так у научных работников денег нет. А спецслужбы, если дознаются про незарегистрированный летательный аппарат, просто изымут его на нужды государства. И владельцу чуда древнейшей техники не гроши, а срок дадут!

— Ну, довольно вам фантазировать, — пресекла полемику Василиса Митрофановна. — Давайте в реальный мир вернёмся…

— Ага, в самый что ни есть реальный, — подтвердил отставной чиновник злорадно. — Где баба Яга на ступе по небу летает, леший с диким медведем по улицам разгуливают, а Василиса Премудрая соображает, как бы ей участок реликтового бора в собственность у государства оттяпать!

Тётка взглянула строго васильковыми своими глазами:

— Мы, Глебушка, Хранители, а не сказочные персонажи — колдуны да волшебники. И, как могли, Заповедный бор оберегали семь тысяч лет. И, между прочим, сохранили для вас, потомков, в первозданном, можно сказать, состоянии. Не много таких реликтовых природных заповедников на планете Земля осталось. Потому что вы, говнюки-гомосапиенсы, такую цивилизацию создали, при которой места ничему живому, кроме вас, нет. Да и друг дружку вы не уничтожили до сих пор, подозреваю, лишь благодаря Божьему промыслу…

Глеб Сергеевич отчего-то обиделся:

— Вы уж, Василиса Митрофановна, определитесь, наконец, с моим статусом. То я вроде как ваших, реликтовых гоминоидов, кровей, то говнюк — гомо сапиенс…

— Выблядок ты, Глебушка! — охотно пояснила за сестру баба Ягода.

— Ну вот, вообще, уже до оскорблений дошло! — возмутился Дымокуров.

— Ничего оскорбительного! — возразила старушка. — В прежние-то времена, к примеру, как бывало? Держит барин псарню чистокровных борзых. Щенок, что б ты знал, тогда дороже лошади, а то и крепостного крестьянина стоил! И вот, случалось, что чистопородная сука где-то на стороне с простым дворовым кобелём э-э… стакалась. Ну, и щенков, что опосля у неё рождались, выблядками называли. Так и в бумагах прописывали. Судились даже. Дескать, продал мне помещик имярек под видом чистопородного щенка борзой выблядка… вполне официальный термин. Так и ты. На стороне, можно сказать, родился. Метис, полукровка…