Александр Филиппов - Сказка без чудес

Люций Гемулович хмыкнул, растянув в кривой усмешке алые сочные губы.

— Ну, ещё бы! Для нас, патриотов, эти вражьи голоса оскорбительных эпитетов не жалеют! — А потом, взволновавшись заметно, привстал из-за стола, заговорил, негодуя: — Нет, меня не устаёт поражать благодушие, царящее в нашем российском обществе! Разве не очевидно, что по мере того, как наша страна поднималась с колен, как крепла её военная и индустриальная мощь, росла экономика, там, — махнул он куда-то за окно, неопределённо, рукой, — на гнилом, бездуховном Западе, станут смотреть на наши успехи со всё возрастающей тревогой? И чем выше наши достижения, тем громче будут скрежетать зубами в бессильной ярости наши враги! Тем больше будет их желание как-то навредить нам, засылая шпионов, диверсантов, агентов влияния, формируя пятую колонну предателей внутри страны! Но нет, мы не понимаем, не замечаем этого. Мы благодушествуем, пребывая в лени и праздности, считая наших потенциальных врагов безобидными сумасшедшими, чудаками…

Глеб Сергеевич, внимая, едва сдерживал навернувшиеся на глаза покаянные слёзы.

А Люций Гемулович вдруг, прервавшись, опять опустился в кресло и посмотрел на собеседника уже по-иному, с доброй мягкой улыбкой.

— А я ведь сразу понял, товарищ Дымокуров, что вы, по большому счёту, наш человек. Только впавший в заблуждение, запутавшийся. Однако наши органы… — голос его опять зазвенел металлом, — умеют отличать социально близкий, пусть и оступившийся элемент от настоящих, непримиримых врагов! — И продолжил уже другим, деловитым тоном: — Ладно. Ваших родственничков мы, хотя признаюсь откровенно, тоже не сразу, но раскусили. К ним у нас подход будет особым, и разговор — другим. А с вами…

Отставной чиновник напрягся, ожидая судьбоносных для себя слов из уст собеседника.

— А с вами… — задумчиво повторил тот, а потом вдруг, вспомнив будто, заявил, спохватившись: — Я ведь вас, Глеб Сергеевич, не только для этого разговора пригласил. У меня тут один документик для вас приготовлен…

И он неуловимым движением извлёк откуда-то из складок своего просторного плаща стандартный листок бумаги, нисколько не помявшийся от ненадлежащего, в недрах одежды, хранения.

— Вот, ознакомьтесь.

И положил документ на стол перед Дымокуровым.

Тот заморочено, щурясь подслеповато, сумел прочесть только набранную крупным шрифтом поверху «шапку» — «Распоряжение губернатора», да синюю печать внизу, свидетельствующую о том, что это подлинник, а не ксерокопия документа, и принялся судорожно шарить по карманам пиджака в поиске очков.

Заметив его растерянность, Люций Гемулович протянул через стол оказавшуюся вдруг невероятно длинную руку, коснулся мягко плеча.

— Потом прочтёте. Это — распоряжение губернатора о назначении Глеба Сергеевича Дымокурова на должность советника главы региона. — И, видя, что собеседник пребывает в совсем уж близком к обмороку состоянии, поспешил разъяснить: — Да-да, дорогой Глеб Сергеевич. Вы теперь — советник губернатора Южно-Уральской области по вопросам взаимодействия с общественностью и средствами массовой информации. С соответствующим вашему новому статусу должностным окладом, кабинетом, персональным автомобилем…

И, увидев, как Дымокуров, достав носовой платок, утирает хлынувшие вдруг бурным потоком слёзы, опять дружески похлопал его по плечу мягкой перчаткой.

— Ну, полноте, батенька, полноте… Кого же, как ни вас, с вашим-то огромным опытом, на эту должность назначить? Так что можете отправляться пока домой, а завтра, пораньше, утречком, как вы привыкли, пожалте на службу!

И когда, поняв, что разговор окончен, ослабевший от бури пережитых в этой комнате эмоций, преодолевая головокружение, Дымокуров поднялся из-за стола, и шагнул уже на порог, Люций Гемулович вдруг окликнул его:

— Глеб Сергеевич! Совсем запамятовал. Вы письмецо-то это, в адрес президента, мне оставьте. Мы его… х-хе… отправим по назначению!

Вновь назначенный советник губернатора дрожащей рукой расстегнул папочку, достал заветный конверт, и положил перед Люцием Гемуловичем.

А потом, ступая нетвёрдо на ватных ногах, покинул комнату совещаний.

Неделю спустя после своего триумфального возвращения из административного небытия, Дымокуров уже твёрдым шагом, вальяжно, не торопясь, преисполненный собственной значимости, ходил по коридорам Дома Советов.

Как выяснилось сразу же, Глеба Сергеевича помнили, любили и даже скучали в его отсутствие все многочисленные сослуживцы. Даже те, из вышестоящих, кто раньше, примелькавшись за много лет во властных коридорах, пробегали, тем не менее, мимо, едва кивнув, а то и не здороваясь вовсе, теперь, завидя его, за десять шагов начинали улыбаться приветливо и норовили заключить по-свойски в дружеские объятия.

А уж здоровались, с разной степенью угодливости, в зависимости от положения в номенклатурной табели о рангах, теперь все чиновники поголовно.

Советник губернатора — это вам не шутка, не мелкий клерк на подхвате! Это особа, непосредственно допущенная к «самому», приближенная к «телу», наверняка наделённая какими-то немыслимыми прочим, особыми полномочиями!

И хотя губернатор за всю минувшую со дня назначения Дымокурова на новую должность неделю не то что совета у него не спросил, а, похоже, и вовсе не подозревал о его существовании, окружающим чиновникам было понятно: абы кого на столь значимую должность, конечно же, не поставят!

Глебу Сергеевичу выделили кабинет с «красивым», легко запоминающимся номером 414, на самом престижном, четвёртом этаже Дома Советов, неподалёку от апартаментов, занимаемых главой региона, хотя и без секретарши, зато с закреплённым за ним персональным автомобилем.

И пусть это была старенькая «Волга» белого цвета, вконец убитая многолетней ездой по сельским дорогам, подлежащая списанию, с таким же старым, готовящимся к пенсии водителем, всё-таки это была персональная машина советника Дымокурова. И она с полным правом стояла целый день на площади перед Домом Советов в ряду своих новых, с иголочки, собратьев — «Лексусов», «Мерседесов», «Ауди», БМВ и прочих иномарок, закреплённых за самыми ответственными работниками регионального правительства.

Барановская, встретившая возвращение Глеба Сергеевича нейтрально, с прохладной улыбкой, кратко дала понять, что, несмотря на новый статус, он по-прежнему находится у неё в прямом подчинении, однако поручениями особо не докучала. Всякого рода «поздравлялки» строчили теперь младшие клерки. Тем не менее, Дымокуров присутствовал на всех важнейших мероприятиях областного масштаба. И сидел там, уже не притулившись, где-то в уголке, или у стены, на приставном стульчике, а восседал в мягком кресле. На отведённом ему за столом для совещаний месте, где перед ним устанавливалась пластиковая табличка с его именем, отчеством, фамилией и занимаемой должностью. А также с бутылочкой только ему предназначенной, персональной минеральной воды с тяжёлым хрустальным, а не каким-нибудь одноразовым, пластиковым, стаканом.