Роберт Силверберг - И рушатся стены [сборник]

Она просто расходный материал, сказал он себе. Земля никогда не утвердила бы ее визу, если бы ее работа имела хоть какую-то ценность. Так что ей придется умереть здесь вместе с остальными .

— Что-то ты побледнел, Лой. В чем дело?

— Нет, ничего, — ответил он. — Просто мне хватит алкоголя, только и всего.

Он взял стакан с халем и задумчиво уставился на зеленоватый ликер, еще остававшийся на дне. При этом он внезапно подумал о том, уж не встретил ли его предшественник Дэвис на Лурионе какую-нибудь девушку. В таком случае халь помог ему справиться с виной.

— Что-то ты действительно выглядишь неважно, — сказала она, дотронувшись до его руки.

Он раздраженно схватил ее кисть, но немедленно извинился, понимая, что причинил ей боль.

Она просто одинокий ребенок в уродливом мире, и я противен ей, подумал Гарднер.

Внезапно ему пришла на ум строка из шекспировского «Венецианского мавра»: «Я поцелую тебя, прежде чем убью...»

— Ты странный, — сказала Лора.

— Да нет, — усмехнулся Гарднер, — я самый обыкновенный. Лучше пойдем и напьемся.

Он аккуратно и тщательно напивался, одновременно все время сохраняя над собой контроль. Он уже выпил достаточно халя, чтобы заглушить растущую в душе вину, но еще недостаточно, чтобы алкоголь заставил его сказать или сделать что-то не скромное.

Лора же была менее осторожна. В течение часа она неистово издевалась над своим эдиповым комплексом, над реальным страхом стать учительницей в отделе антропологии колледжа, над своим отвращением к Луриону и всему, что здесь происходит. Короче говоря, она раскрыла перед Гарднером всю свою личность, скрывающуюся за маской.

Будь Гарднер чуть более трезв или, напротив, гораздо более пьян, он остановил бы ее, пока не стало слишком поздно, прежде чем она рассказала ему столько о себе, что убить ее стало бы невозможно. Но поскольку он тщательно дозировал выпитое количество халя, то все слушал и запоминал, но это его не трогало.

Она хорошая девушка, подумал он. На Лурионе, вероятно, много хороших землян. Может быть, здесь даже много милых луриониан. Но это не остановит меня .

В тот же день, некоторое время спустя, он проводил ее наверх и легонько поцеловал перед дверями ее комнаты, затем наблюдал, как она, шатаясь, заходит внутрь и бросается на кровать. Она не пригласила его, да Гарднер и не ждал приглашения. Он аккуратно закрыл дверь ее комнаты и пошел к себе.

Печать, как и прежде, была на месте. Те, кто послал его сюда, отдавали себе отчет, что он играет роль торговца драгоценными камнями, поэтому, чтобы ограбить его, нужно сначала убить, но не было никакого способа взломать эту печать-замок. Гарднер открыл его легким выдохом — пары алкоголя никак не действовали на его дыхание, — вошел и закрыл дверь изнутри.

На следующий день он повел Лору в бар на углу Тысяча Шестой и Переулка Огней, в тот самый бар, где он встретился со Сми.

Он почти ожидал увидеть там снова Сми. Но не было и следа коротышки. Гарднер понадеялся, что тот выполнил его распоряжение и перебрался на восток.

— Сегодня вечером ты увидишь жестокость в своей самой изысканной форме, — пообещал он Лоре.

При этом он понадеялся, что будет налет со всем своим безжалостным насилием. А также надеялся, что танцоры поработают ножами на славу.

Они взяли тот же столик, где Гарднер сидел со Сми.

— Когда начинается спектакль? — спросила девушка.

— Примерно через час после полуночи, — сказал Гарднер. — У нас еще много времени.

Разумеется, они заказали халь.

— А могу я узнать, что именно увижу тут? — спросила Лора, потягивая свой напиток. — Мне это всегда помогает, если, разумеется, мне не собираются преподнести сюрприз.

Гарднер коротко рассказал ей. Лора закашлялась, затем сказала:

— Очень мило. Когда я вернусь, то напишу самую безумную докторскую диссертацию. Я могла бы заполнить целую книгу простым перечислением грехов Луриона.

Когда я вернусь, сказала она . Гарднер пожал плечами.

— Наверное, это будет захватывающее чтение — разумеется, если твои экзаменаторы любят захватывающее чтение.

— Да не любят они ничего такого. В диссертации главное не перечисление жестокостей, которые будут шокировать, а моя оценка их. Мне не дадут докторскую степень только за каталог зверств. Они хотят увидеть в диссертации анализ. Они пропустят всю сумасбродность, чтобы понять, почему я думаю, что Лурион такой, какой есть. Вот что важно в антропологии: не как, а почему.

Вечер тянулся медленно. Гарднер боролся с нарастающим внутренним протестом, чтобы оставаться трезвым. Он выиграл эту борьбу, что было далеко непросто. Воспоминания о Дэвисе держали его в узде — Дэвис, трезвый сотрудник безопасности, который за две недели на Лурионе превратился в горького пьянчугу.

После полуночи в баре наступила знакомая тишина, были раздвинуты столики, очищая середину зала.

И появились танцоры. Они были другие, на этот раз их было трое, а не двое — двое мужчин и женщина. Послышалась музыка, и начался танец.

Гарднер взглянул на Лору. Она глядела на танцоров, зачарованная.

На этот раз танец прервался до его завершения. Чувствуя странный озноб, Гарднер увидел, как двое мужчин жестоко надвинулись на женщину и внезапно перекрестили ее обоими ножами.

— Сексуальная символика? — пробормотала Лора, делая какие-то пометки в книге с фантастической, с точки зрения Гарднера, скоростью.

Гарднер охнул. Женщина изящно упала на пол, а зрители забарабанили каблуками, что заменяло здесь аплодисменты. Лора ничуть не потеряла самообладание. Примечательно, но она выглядела сейчас настоящим ученым.

Танцовщицу унесли, в баре вспыхнул свет.

Внезапно в глаза Гарднеру ударила яркая вспышка зеленого. Это на планету прибыл Дивир Виган.

— Что-то не так? — спросила Лора. — Ты опять выглядишь неважно.

— Просто я не привык к публичному кровопролитию, — небрежно бросил Гарднер. — Я, знаешь ли, не антрополог.

Пальцы его дрожали. Он снова взглянул на зеленый огонек индикатора.

Три пятых цепочки, которая должна уничтожить Лурион, были на своих местах.

Прошла почти неделя, прежде чем Виган связался с Гарднером. К тому времени на индикаторной полоске светился синий огонек. Это прибыл на место Калли Леопольд, на целый день раньше срока.

Теперь их было четверо. Оставался лишь Дэймон Арчер. Еще неделя — и прибудет и он.

Было необходимо, чтобы все члены команды прибывали порознь. Между Лурионом и Землей была обычная связь, как между Землей и любым другим миром в Галактике. Никто не обратит внимание на пять членов команды, если они прибудут на Лурион по одному. А поскольку их полет запланирован на пяти различных космических кораблях, которые должны сесть на пяти разных континентах, маловероятно, что звуковой генератор, который привезет с собой каждый из них, вызовет какие-либо волнения, если только таможенники не захотят сравнить свои перечни странных устройств.