Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

— Привет, Питер, — раздался знакомый грубоватый голос, как только он вошел.

— Доброе утро, Джиджи, — сказал Питер.

Это был Дж.Дж. Грин, — глава цензуры, царь киноиндустрии Голливуда.

— У тебя снова намечается напряженный денек, Питер?

Питер рассеянно кивнул. Его мысли все еще были сосредоточены на маленькой родинке на спине девушки.

— Да, сэр, — сказал он. — Я уже наточил свои ножницы, сэр.

— Прекрасно, прекрасно, — сказал мистер Грин, но тут же нахмурился. — Скажи-ка мне вот что, Питер, — сказал он, когда Питер собрался уже уходить, — прежде чем ты начнешь работу... Сегодня утром я получил жалобу от Сент-Клауда. Я думаю, ты знаешь этого джентльмена.

Питер кивнул.

— Кажется, вчера ты проводил проверку его последнего фильма, из-за чего он был очень расстроен.

— Фильм был просто мерзким, Джиджи, — твердо сказал Питер.

— В этом я и не сомневался. Я слепо верю твоему суждению. Ты, разумеется, знаешь это?

— Да, сэр.

— Сент-Клауд наговорил о тебе много отвратительного, — продолжал мистер Грин. — Я не могу показать тебе его жалобу, потому что она была настолько мерзкая, что я тут же сжег ее. Могу лишь сказать тебе, что я сразу позвонил ему и искренне защищал тебя. Я на сто процентов на твоей стороне, мальчик мой. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты будешь владеть всем этим, Питер, — возвышенным тоном сказал он, широко поводя рукой. — Я присматривал за тобой с тех пор, как ты начал здесь работать. Я не позволю никакому продюсеру порочить тебя, верно?

— Спасибо, сэр.

— Пожалуйста. Но скажи мне, — продолжал толстенький коротышка, понизив голос, — ведь ничего из того, что написал этот мерзавец, не соответствует истине, не так ли? Я имею в виду все то, что Сент-Клауд заявил о тебе? Я вообще тебя ни в чем не подозреваю... Я хочу лишь сказать... Будь просто немножко поосторожнее, только и всего.

— Разумеется, сэр, — сказал Питер, чувствуя, как его лицо наливается жаром и багровеет от позора.

Он взмахнул руками, не зная, что с ними делать, и, наконец, сунул их в карманы пиджака.

— Просто все эти вещи, которые Сент-Клауд написал о тебе, — продолжал Грин, — такие порочные, такие абсолютно невероятные... Ты, конечно же, не имеешь к ним никакого отношения?

— Я не знаю, в чем состоят эти обвинения, сэр, — нервно ответил Питер. — Поэтому как я могу отвергать их?

Он поглядел по сторонам, чтобы увидеть, не подслушивает ли кто их разговор. И наконец, чтобы хотя бы частично избавиться от смущения, достал очки и начал медленно, тщательно протирать их.

Теперь настала очередь мистера Грина смущаться.

— Наверное, мне не стоило сжигать жалобу Сент-Клауда, — сказал он. — Но я просто не мог вынести, что такая смрадная, грязная штуковина лежит на моем столе. Я должен любой ценой поддерживать как собственное достоинство, так и достоинство всего моего штата. И я собираюсь подкрепить свой телефонный разговор с этим Сент-Клаудом, послав ему еще и письмо. — При этом мистер Грин напыжился, как маленький гордый павлин. — Главная ценность, которую мы храним в нашем заведении, это наше достоинство!

— Да, сэр! — сказал Питер, который закончил протирать очки. — Достоинство — это жизненно необходимый фактор эффективной цензуры.

Он водрузил очки себе на нос и внезапно разразился не поддающимся никакому контролю хохотом. Потом он закрыл глаза.

Закончив смеяться и немного придя в себя, Питер осторожно открыл глаза. Царь киноиндустрии глядел на него с изумлением на лице, но как только Питер снова увидел ничем не прикрашенную фигуру мистера Грина, он снова зафыркал и с трудом сумел подавить хохот. На этот раз он все же справился с ним, прежде чем стал содрогаться от нового приступа конвульсий, снял очки, и смешная фигура мистера Грина исчезла под аккуратно скроенным костюмом.

— Простите, сэр, — выдохнул Питер. — Я... Что-то нынче утром мне нехорошо...

Не дожидаясь ответа, Питер развернулся и понесся в свой кабинет, оставив изумленного босса стоять посреди вестибюля, беззвучно открывая и закрывая рот.

Нужно соблюдать осторожность и думать, куда гляжу, когда на мне эти очки, подумал Питер. Вид мистера Грина без одежды был совершенно невыносим.

Питер сел за стол, улыбнулся своей секретарше, костлявой, угловатой мисс Карп, и схватил утренние папки.

— Сегодня утром предстоит много работы, мистер Уинстон, — бодро начала мисс Карп. — Надеюсь, сегодня ваше зрение остро, как никогда. Мы все не хотели бы, чтобы вы пропустили то, что не должно дойти до зрителей.

— Конечно, мисс Карп, — сказал Питер, слушая вполуха.

Мисс Карп была просто частью офисной мебели, и то, что иногда она издавала жужжание, похожее на речь, мало что меняло в его мнении насчет этой девицы.

Питер открыл папку, в которой лежал список фильмов, что он должен рассмотреть сегодня, с краткой информацией о продюсерах, их предыдущих столкновениях с цензурой и всем таком. Питер машинально надел очки и начал читать.

Первый фильм был вестерном под названием «Плохие парни на воле». А, в общем-то, подумал Питер, с ним не будет большой возни. Вестерны никогда не создают каких-либо проблем .

— А знаете, мистер Уинстон, я завидую вам, — внезапно сказала мисс Карп. — И знаете, почему?

— Понятия не имею, — буркнул Питер, не отрывая глаз от списка. — И почему же?

— Ну как же, вы же бесплатно смотрите все фильмы, — сказала секретарша. — Вы за день видите фильмов больше, чем я за целый месяц. И больше всего в жизни я мечтаю, чтобы вы хоть когда-нибудь пригласили меня в кино, — добавила она.

— К среде я устаю от всего этого, — сказал Питер. — Я бы не смог вынести, если бы мне пришлось сходить в кино еще и в выходной.

И он продолжал просматривать находящиеся в папке заметки.

— Мистер Уинстон? — сказала мисс Карп голосом скромницы.

— Что еще? — нетерпеливо спросил Питер и невольно поднял взгляд.

— Я мечтаю, что скажу вам... — начала было она, но тут же замолчала. — Почему вы смотрите на меня так, мистер Уинстон?

Она мельком оглядела себя, словно что-то не так было с ее платьем.

А у Питера сперло дыхание. Это было так, словно кто-то мановением волшебной палочки удалил его костлявую, чопорную секретаршу и заменил ее на одну из самых ярких звезд Голливуда. Точно так же, как его изумило дряблое тело под достойной внешностью мистера Грина, также, если еще не больше, его поразила фигура мисс Карп. Он со страхом уставился на нее, затем, опомнившись, отвернулся и виновато сорвал с себя очки.

— Простите, мисс Карп, — сказал он, пытаясь скрыть свое замешательство. — Я немного устал нынче утром и боюсь, что уделил мало внимания тому, что вы только что сказали.

— Это ничего, мистер Уинстон, — скромно сказала она.