Марина Ноймайер - Связанные звёздами [litres]

Меня пробивала сильная дрожь. Больше похожий на эхо, голос Пеппины доносился как будто издалека. В лицо снова пахнуло сладким смрадом, и мир вокруг потемнел.

Кто-то потряс меня за плечо. Я открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Не получилось. Голова кружилась и раскалывалась от боли. Я снова закрыла глаза и мысленно простонала. Что происходит? Вокруг, точно пчелиный улей, жужжали голоса. Люди спорили и перебивали друг друга. Эх, не разобрать ни слова.

Я с трудом приоткрыла один глаз. Все вокруг кружилось и плыло.

Да что происходит? Я не лежу и не сижу. Плыву? Нет. Меня несут? Точно! Два человека. Один держит за руки, а другой за ноги. Безумно странные ощущения! Через несколько минут незнакомцы опустили меня на землю и отошли. Все мое тело одеревенело, в голове пульсировала боль, в глазах свербело. Я застонала и перевернулась на живот. Вокруг собралась целая толпа зевак. Люди с интересом таращились на меня.

– Госпожа! – взвизгнула Пеппина. – Госпожа!

Энергично расталкивая локтями городской люд, служанка стремительно приближалась ко мне. Заплаканная, бледная как мел, Пеппина опустилась на колени рядом со мной.

– Бедная госпожа! – взвыла служанка. – Вы упали в обморок. Я жутко испугалась и попросила мужчин вынести вас на воздух!

Я потерла голову и нечаянно дернула присохшие от крови волосы. О, черт возьми! Кажется, я здорово ушиблась. Ну, ничего, ничего. Главное, я снова могу дышать полной грудью. Дурацкие благовония!

– Во всем виноват ладан, эти жуткие пары… – прохрипела я, окидывая толпу внимательным взглядом. Не хочу прослыть ведьмой, которая падает в обморок при виде распятия.

Мрачные взгляды горожан тут же смягчились.

– Избалованная неженка, – проворчал какой-то мужчина. Народ начал расходиться.

– Розалина! – прокричал знакомый голос.

Тело болело, сквозь силу я привстала на локти и огляделась вокруг. Кто-то зовет меня. Боттичелли? Но… с каких пор он называет меня Розалиной? Розалина… немецкая версия моего имени…

И тут я увидела его . Мои уши заполнил какой-то странный непонятный шум, все вокруг сжалось в точку и скрылось вдали. Со стороны рынка ко мне бежал Леопольдо. Он напоминал больного, подхватившего лихорадку. Давно небритый подбородок отливал синевой, под глазами пролегли темно-лиловые тени. Слава богу, он жив! Я пробежала взглядом по его силуэту вниз, а потом снова вверх: на теле никаких следов пыток. Лео взял меня за руку и помог подняться. Вдруг он порывисто обнял меня, прижавшись щекой к моей щеке.

Он пахнет просто ужасно! А чего я ожидала? Что после нескольких дней заключения в средневековой темнице Лео будет пахнуть цветами? Ой, да какая разница? Он жив! Жив и свободен!

Я лицом уткнулась ему в грудь и всхлипнула.

– Церковь… они… тебя, как мертвеца вынесли, – бессвязно забормотал Лео. Он обнял меня еще крепче и закрыл глаза. Я прижалась к нему всем телом. Жив. Свободен. Жив и свободен.

– Я… думал, что опоздал, – пробормотал Лео.

– Все в порядке, просто упала в обморок. С детства не переношу запах ладана, – объяснила я.

Лео усмехнулся.

– Ты меня до смерти напугала, Роза.

Я фыркнула и ударила его кулаком по спине.

– Ты настоящий идиот! – завопила я. – Придурок, которому промыли мозги!

Я продолжила лупить Леопольдо, пока совсем не выбилась из сил и не стала задыхаться. Итальянец стоически вытерпел мои удары. Улыбаясь, он взял меня за подбородок и прошептал:

– Оскорбления? И только?

– Подожди, – прошипела я. – Я… еще… не… закончила.

Горожане таращились на нас круглыми глазами, перешептывались, тыкали пальцами, а некоторые мужчины сально улыбались и посвистывали. Лео обнял меня за плечи, и мы медленно побрели в сторону дома. Пеппина посеменила за нами следом. Она то и дело крестилась и благодарила Бога за то, что Лео освободили.

Когда мы вернулись домой, Глория приказала Леопольдо принять ванну, переодеться в чистое и поскорее возвращаться на кухню, чтобы как следует отчитать его за безалаберность.

Сжимая и разжимая руки, я беспокойно вышагивала перед кроватью. Все мои эмоции смешались в какую-то грязную кашу, и не могло найтись той одной, которой я могла бы точно охарактеризовать свое впечатление от всего произошедшего.

Наконец, Лео закончил с туалетом. Чисто выбритый, причесанный и аккуратно одетый, он подошел и опустился передо мной на корточки. Итальянец заглянул мне в глаза и сделал виноватое выражение лица. Я шумно выдохнула и отвернулась.

– Очень сердишься? – спросил Лео.

– Очень.

– По шкале от одного до десяти…

– Сто! – решительно прервала я Леопольдо.

– Ох, – итальянец озабоченно потер подбородок. – Я даже не знаю… такая ситуация…

Я возмущенно вздернула брови.

– Леопольдо дель Мацца, ты совершенно не умеешь извиняться! Хочешь я дам тебе парочку советов? Начать можно вот так: Прости, что повел себя как придурок. Я виноват перед тобой и безумно жалею, что не послушал тебя, не нужно было общаться с Бригеллой. Или: Ты была права, а я заблуждался. Извини, что не поверил тебе. Какой же я кретин!

Лео пристыженно вжал голову в плечи и несколько раз покорно кивнул.

– Ты права, – выдавил итальянец. – Всегда была права. Но… я должен был рискнуть, Роза. Время поджимало.

– Но ты здесь не один, Лео! – возмущенно вскрикнула я. – Я тоже хотела участвовать в миссии, но ты каждый раз отмахивался от моей помощи. Пойми ты, мы сможем спасти Лоренцо, только если будем действовать как команда.

– Действовать как команда… – приглушенным эхом повторил Леопольдо. Итальянец смотрел сквозь меня пустым взглядом и без всякого выражения на лице.

– Именно, – выдохнула я.

Лео помрачнел, в его глазах блеснула влага.

– Я не умею работать в команде. Прости. Ты из-за меня натерпелась… ночами не спала… извини, Роза.

Итальянец подошел, сел рядом и запустил мне в волосы тонкие холодные пальцы. Я невольно вздрогнула.

– Ты сильная, – с завистью в голосе сказал Леопольдо. – Освободила меня из тюрьмы. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за потраченные силы.

– Лео…

Тут итальянец потянул меня за волосы и провел по моей шее языком. Я закрыла глаза. Мое сердце выстукивало запредельный ритм, коленки дрожали. Я буквально чувствовала, как внутри разгорался пожар. Он бился и рвался наружу. Лео обхватил меня за талию, резко прижал к себе и впился в мои губы. Я тихо простонала от удовольствия и запустила пальцы в его темные густые волосы. Наши языки сплелись в сладком танце, напряженные тела соприкасались.

В какой-то момент ко мне пришло четкое понимание того, что Лео просто пытается смягчить мой гнев. Манипулятор! Я грубо отстранилась от итальянца и тяжело вздохнула. Леопольдо скривился в какой-то презрительной гримасе.