Артём Курамшин - Вселенная полна потерянных кораблей [сетевая публикация]

— Раткирой… — усмехнулся комиссар Ютун и чуть подался вперёд, ближе к экрану, стараясь разглядеть обсуждаемого в контактной группе. — Раткирой, безусловно, молодец. Голова! — Ютун протянул руку с зажатой в ней кружкой и символически чокнулся с отображением историка на экране. Характерного звука не получилось, зато мягкий экран пошёл быстро затухающими колыханиями. — Голова! — повторил комиссар. — Но он эту голову постоянно теряет, а?

— Точно так, — радостно кивнул Висорпинк, охотно принижая возникшего конкурента. — Увлёкся, как любой учёный.

— Кстати, кто это рядом с ним? — Ютун прищурился, указывая на девушку в белом платье. — Она из нашей делегации? Что-то не видел такую.

— Знакомая Раткироя, — свободно ответил советник, внутренне отпуская похвалу в собственный адрес за то, что удосужился пробежаться по списку допущенных внутрь периметра. — Раткирой рекомендовал её в качестве консультанта. Носительница тоннельной боязни, кстати… если это имеет какое-то значение, — дополнил Висорпинк. На всякий случай.

— Тоннельной боязни? Да что вы говорите! — удивлённо пробормотал комиссар, однако уже через полминуты не вспомнил бы о примечательном, но вряд ли значительном факте.

Ютун вперился в экран, будто хочет разглядеть там каждую подробность. Глаза бегают, улавливая нюансы поведения пришельцев, выражение лица отсутствующее — верный признак ожесточённых размышлений в голове комиссара.

— Практически ничем не отличаются… — вполголоса приговаривает Ютун. — Ничем…

— Внешность зачастую обманчива, комиссар, — глубокомысленно изрёк Висорпинк.

Ютун насторожился: советник никогда не говорит просто так. Негоже по статусу — выражать свои идеи вслух. Тем более — абстрактные. Если Висорпинк отважился что-то озвучить, на то должны иметься веские причины.

— В каком плане? — спросил комиссар. Пока ещё не обернулся в сторону собеседника, но уже весь во внимании.

Висорпинк выдержал паузу, длительность которой свидетельствует о важности предстоящего сообщения.

— Обращались из Медицинского комитета, — объявил он. — Ввиду вашей занятости, счёл возможным принять информацию самостоятельно…

— Ага, и что им нужно? — поторапливает Ютун.

— Выразили опасения по поводу того, что мы позволили… хм… — Висорпинк не сразу подыскивает нужное слово: — Позволили гостям пребывать в нашей атмосфере без защитных средств…

— Ой, да ладно! — отмахнулся комиссар, так и не оторвавшись от экрана. — Что им сделается? Раньше люди были поздоровее…

— Совершенно верно, — согласился советник. — Так ведь, речь идёт о нашей безопасности. О безопасности населения Сампойи.

— В смысле?.. — Ютун наконец обернулся и удивлённо воззрился на Висорпинка.

— Старые, давно искоренённые болезни, — ответил советник. — Те, о которых мы давно забыли, и от которых у нас уже нет иммунитета. Но возбудители этих заболеваний могут иметься у… хм… наших гостей…

— Ерунда! — вновь отмахнулся Ютун, возвращаясь к прямой трансляции. — Наша медицина всё сможет! — с непоколебимой уверенностью заявил политик.

— Примерно то же я ответил комиссару от медицины, — сказал Висорпинк, снова внутренне радуясь, что вынес правильное решение. — Однако они обеспокоены также психическим здоровьем… ммм… пришельцев…

— Каким ещё — психическим? — недовольно пробурчал Ютун — кажется, обращение медиков начало раздражать.

— Благополучно изжитые стереотипы, архаические взгляды, которых они могут придерживаться, устаревшая и дикая этика, — невозмутимо и занудливо перечисляет Висорпинк. — Наши гости могут носить в себе идеологию далёкого и далеко не разумного прошлого. В Медицинском комитете считают, что знакомство, или того хуже — пропаганда подобных воззрений может пагубно сказаться на психике членов делегации от Сампойи.

Комиссар Ютун хотел в очередной раз отмахнуться от перестраховщиков из медицины, однако всё-таки не стал: доля здравого смысла в их предостережениях имеется.

Ютун задумался. Нечто подобное приходило и в его голову. Возможно, отчасти из-за этого не пошёл на сегодняшнюю встречу — вообще-то, первую в истории человечества, и ему, как общественному комиссару, курирующему вопрос, присутствовать необходимо.

Но Ютун слишком сильно опасался проникнуться симпатией к наивным пришельцам из прошлого. А так и попасть под влияние не долго. Мировая политика знает немало примеров фаворитизма, когда сей позорный управленческий институт подминал под себя целые государства.

Про коварство и безнравственность былых времён написаны горы книг. Перспектива отстаивания прав симпатичных с виду, но преследующих сугубо свои интересы гостей показалась Ютуну сомнительной.

— Разберёмся, — хмуро буркнул комиссар. — Комплекс мероприятий пока позиционируем как встречу двух времён, поэтому главная задача — сделать так, чтобы встреча эта была максимально радостной.

— Примерно так же я и сказал комиссару от медицины, — на автомате ответил советник, в очередной раз порадовавшись своей дальновидности.

Отрывистый стук повторился, и командор Бослор уже не сомневается, что кроме него в помещении есть кто-то ещё. Отсеки посадочного модуля герметичны и почти звуконепроницаемы, а стук отчётлив, очевидно, источник находится где-то рядом, внутри стальной капсулы.

Иначе и быть не может, но командора сей факт не особо занимает. Каждый из экипажа находится при своих чувствах — у кого-то шок, у другого восторг — неизменно одно: впечатление сильное, и командора не раздражает, если кто-то из обитателей модуля в порыве или смятении решился нарушить его уединение.

Вовсе не против, а может быть, даже за — за то, чтобы перемолвиться парой словечек с соратником по контактной группе. Поэтому командор некоторое время выжидает появления незваного гостя.

А когда надоело, Бослор встал и не спеша двинулся по длинному и сравнительно вместительному для модуля помещению, которое ковчеговцы оборудовали как демонстрационный зал. В отсек собрали имеющееся на борту культурное наследие давно покинутой родины — наиболее яркие и характерные человеческой цивилизации материальные ценности. Экспозиция из предметов науки и искусства — вроде визитной карточки, с неё ковчеговцы и хотели бы начать знакомство с жителями Новой Земли.

Но одна из туземок дожидаться не стала, а решила посетить выставку в частном порядке, без приглашения.

— Кхм… — тактично произнёс командор и замолчал, рассчитывая на реакцию ночной гостьи.

Нет, со всеми жителями «Белого лебедя» он, разумеется, лично не знаком. Даже из той сотни, что осмелилась спуститься на планету, в лицо знает едва ли половину.